Ник Орли - Раб талисмана
— Ах, сам?! — рассердился Конан. Он резко развернулся и быстро пошел через сад. Не может быть, чтобы во всем саду бессмертных был толь ко один этот нудный старикашка. Все равно найдется кто-то еще, кто сможет помочь киммерийцу вернуться на землю. По дороге Конан выплескивал свою злость, обрушивая сокрушительные удары кувалды на стволы деревьев. Толстые стволы содрогались и осыпали гневного киммерийца свежими плодами, тонкие деревья ломались, оставляя размочаленные пеньки. Попадись сейчас на дороге тигр или любой другой зверь — ему было бы суждено умереть от руки Конана. Но навстречу ему вышли не дикие звери и не рассерженные боги. Два юных прислужника в новеньких цветных халатах и красных туфлях окликнули буйного гостя:
— Ты чего здесь устраиваешь беспорядки, безумный?
У одного из юнцов в руках была прозрачная чаша для сбора плодов, у другого длинная колотушка для1 сбивания плодов с деревьев.
— Ах вы, мелкие прихвостни! — зарычал Конан, бросаясь на них и грозно размахивая кувалдой. Он хотел не убить, а испугать дерзкую прислугу, чтобы по их следам найти выход из сада. Но этим намерениям не суждено было сбыться. Юнцы расступились перед ним и внезапно выросли в размерах, превратившись в настоящих гигантов.
Огромная колотушка выбила кувалду из рук изумленного киммерийца, а прозрачная чаша накрыла его, как пойманного зверька. Некоторое время прислужники забавлялись, строя дурацкие гримасы и постукивая по чаше. От этих постукиваний чаша гудела, как гигантский колокол, и тщетно Конан зажимал уши, чтобы избавиться от невыносимого звучания — вибрация сотрясала все его тело. Наконец чаша над ним исчезла — прислужникам надоела эта игра, и они сели рядом с лежащим на траве киммерийцем.
— Ну что, смертный, испугался? — радостно спросил один из них. — Ну так вникни, здесь ничего твоя сила не стоит. Любой из бессмертных разотрет тебя в порошок одним движением.
— Понял, — вздохнул Конан. — Век бы мне вашего сада не видеть. Может, подскажете, как из него выбраться?
— Ты хочешь выбраться отсюда на землю? — безмерно удивился юнец с колотушкой. — А тебе разрешен выход?
— Что значит — разрешен? — спросил Конан.
— Гуань-Инь сказала, чтобы я сам нашел выход.
— А! Значит, искать тебя не будут? Это здорово. Слушай, брат, — обратился юнец с колотушкой к своему напарнику с чашей, — давай махнем на землю? Поживем там в свое удовольствие, пока нас не начнут искать.
— А как?
— Очень просто. Ловим призыв какого-нибудь мага, и по его каналу сходим на землю. А этот смертный нам поможет разделаться с магом, чтобы освободиться от его власти на земле. Что скажешь?
— Здорово! Наши талисманы дадут нам на земле великое могущество, и мы сможем весело провести время! Ну что, смертный, согласен отправиться с нами на землю?
— Согласен, — кивнул Конан. Он не совсем понял, о чем говорят эти бессмертные, но ему было все равно, лишь бы вернуться в привычный мир.
Юнцы принялись приплясывать вокруг киммерийца, напевая непонятные ритмические гимны, потом вокруг них стала возникать темная пелена, и все трое быстро стали уноситься в беспросветную воронку. Конан подумал, что это немного похоже на золотой луч богини, но только темный и более медленный. Приземление оказалось жестким. Киммериец получил сильнейший толчок в зад и тут же врезался в какого-то человека, сбив его с ног. Вокруг был полумрак, особенно мрачный после яркого солнца сада бессмертных.
— Сломай пентаграмму, смертный! — раздался вопль двух глоток за его спиной. Его спутники раскорячились посреди железной пентаграммы, где им невозможно было нормально стоять и некуда упасть. Вокруг смыкались мрачные стены магической лаборатории, а маг, придавленный киммерийцем, что-то невнятно сипел, пытаясь восстановить перебитое дыхание.
Конан взялся руками за звенья пентаграммы и разомкнул ее. Юнцы вывалились из нее и бросились к поверженному волшебнику. Они схватили его, вывернули руки так, что захрустели кости, ладонь одного плотно запечатала магу рот, чтобы он не смог произнести заклинания, а другой тут же вцепился зубами в горло жертвы. Он пил живую кровь, и распухающие плечи рвали тонкую ткань его халата. Если в небесном саду они увеличивались в размерах, сохраняя свой прежний облик, то сейчас юнец превращался в могучего оборотня.
Конан быстро высматривал себе подходящее оружие. Стараясь не привлекать к себе внимание, он медленно двигался вдоль стены к выходу. Помимо магических приспособлений в лаборатории было и оружие. Конан мимолетным движением подхватил со стола кинжал, потом увидел в стороне меч в ножнах и шагнул к нему. Тем временем обитатель небесного сада, напившись крови, превратился в монстра с буграми неимоверно раздувшихся мускулов, торчащими наружу клыками и парой крутых серебряных рогов.
Он протянул повисшее тело мага напарнику. Тот выбросил вперед ладонь, пробил грудную клетку безвольной жертвы и вырвал дымящееся сердце. Он сунул сердце в свою широкую пасть и, мерзко чавкая, тоже стал превращаться в монстра. У него были рога золотого цвета и несколько иные пропорции, чем у брата, но оба они были чудовищны.
Киммериец уже схватил меч и скользнул в открытую дверь. Он бежал по лестнице, слыша позади удовлетворенный рев монстров и их сводящий с ума смех. Попавшемуся на пути к выходу человеку Конан крикнул:
— Беги, спасайся!
Не останавливаясь для подробных объяснений, он оттолкнул его с дороги, выбежал на нижний ярус башни, сорвал засов, метнулся в конюшню, схватил в охапку седло со сбруей, вытолкнул к выходу испуганную лошадь, вскочил на другую и поскакал прочь. Отъехав от башни, Конан остановился и оседлал лошадь. Приманив вторую, надел на нее уздечку и теперь, не торопясь, поехал дальше. Он не знал, где находится и куда он едет, но лошадь, не направляемая всадником, идет по знакомой дороге и сама выбирает, куда ставить ногу.
Конан рассчитывал, что назад к башне лошади не повернут — их чутье на опасность не обманешь. Это люди вечно попадают в ловушки для дураков. Обольщаясь безмерной выгодой, устремляясь к мимолетной славе, удовлетворяя свои ничтожные желания в ущерб тому, что им необходимо на самом деле. Люди постоянно обманывают себя и других, совершая такие поступки, которые никак не могут привести к намеченной цели. И при этом люди не делают никаких выводов из своих ошибок!
Киммериец дремал в седле, а когда начало светать, лошади вышли к одинокой хижине на берегу ручья, текущего с ближайших гор. Солнце вставало над горами и несло в этот мир тепло и свет, надежду и радость. Всем, но не Конану. Пусть не знал он, что творит, но это он своими руками впустил в мир кровожадных оборотней. Пусть они даже не проявляли агрессивности к нему, справедливо считая его своим пособником, но оставаться с ними и пользоваться их властью, чтобы самому получить богатую добычу?! Нет, это было неприемлемо. Варвар привык добывать золото мечом, но никакое золото в мире не сделает его прислужником злобных монстров. Он должен исправить свою ошибку и избавить мир от оборотней. Но как?
