Владимир Шимский - Дети Смерти

Болела голова. «Если бы в Унре знали, как я могу слышать, — с горечью подумал Дэн и тут же усмехнулся собственной мысли, — они боялись бы меня больше, чем магрутов». Впрочем, нос в чужие дела Дэн не совал. Не стоили эти дела той жуткой боли, которая раскалывала сейчас его череп.

Но голос — да, да, да!

Ожидание становилось бессмысленным. Женщина спала, слегка постанывая во сне. «Что-то ее тревожит», — решил Дэн. Все нарастающая боль мешала слушать, и унрит медленно, словно боясь расплескать переполнявшие его звуки, двинулся назад. Мимо рычащих над своими боевыми снами тагов, мимо таверны старого Игла и шума моря к сосредоточенному сопению стоящего на страже малыша. «Пора», — решил наконец Дэн. Он открыл глаза, и в тот момент, когда яркий огонь факела заплясал в его глазах, чей-то хриплый, противный, каркающий голос сказал:

— А ведь нехорошо подслушивать, Дэн. Оч-чень нехорошо!

«Что он сказал? Ага! „Подслушивать“. И с нажимом „Оч-чень“. „Оч-чень, Дэн“. Или моего имени тот, с каркающим голосом, не упоминал?» Дэн вытер пот со лба и тут только заметил настороженный взгляд Малыша.

— Возьми, — Бигги протянул унриту меч. — Жаль. Я так хотел поймать хотя бы одного магри, — с сожалением сказал он.

— Зачем? — равнодушно спросил Дэн. Он был слишком занят происшедшим, чтобы поддерживать разговор.

— Подсунуть старому Иглу. Э, да ты не слушаешь? Что произошло?

«Да, но как он сказал?! Прямо в голове. И откуда он знает меня? — Дэн поморщился. В ушах звенело. — Ему не понравилось, что я слышал ее голос. И он дал мне это понять. Кто он такой?»

— Дэн! — Бигги казался невероятно далеким. — Очнись, Дэн!

По темно-зеленому, почти черному небу скользила в сторону Магра огромная тень… И хотя полминты спустя стало ясно, что это всего-навсего причудливой формы облако, унрит ощутил, что сердце его переполняет не одно, а сразу два чувства: любви и страха.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ИР 3991. 10-Й ДЕНЬ РИЗИОНА

«Фу!» — поморщился Дэн.

— Вчера поймали, — хвастливо сказал толстый унрит с кривым хорсутским мечом поперек живота. Пальцы его лоснились от жира, по опухшей физиономии струился пот. Имени его Дэн не помнил. Да и ни к чему.

— Ну и мерзость, — сказал Дэн.

— Может, кто и купит, — сказал унрит.

— Только не я.

Толстяк улыбнулся.

— Их было несколько, — сказал он. — У ворот…

Дэн не слушал. Он с интересом наблюдал, как из маленькой, с кулак, головки высунулся длинный — мина в два — язык. Магрут был голоден. Его тупые, непрерывно вращающиеся глазки искали добычу. Язык пролез сквозь прутья клетки и обхватил ногу толстяка.

— Отойди, — сказал Дэн.

— Это не опасно, — унрит дернул ногой, и язык нехотя убрался в клетку. — Он беззубый, — пояснил толстяк. — Не понимаю, что может есть этакая дрянь.

— Все, — отрезал Дэн.

На всякий случай он отодвинулся подальше от клетки и разложил свой нехитрый товар: пару замысловатых, сохраняющих свет, браслетов и зеркальный кубик. «Дракона на два, — прикинул стоимость Дэн. — Впрочем, это как повезет».

— И давно оттуда? — мотнул головой в сторону Магра толстяк.

— Да.

— Вот и я. Не хочу. Хватит.

«Какой там Магр, с его-то животом», — вяло подумал Дэн. Мысли путались. «Какой там Магр… какой…» Ему давно следовало отправляться туда, но всякий раз что-то удерживало его. Дважды он выигрывал в кости (или это друзья специально проигрывали ему?). Другой раз рехнувшийся перекупщик заплатил ему целую корону за ржавую железку, которую Дэн отдал бы и даром. И вот теперь — голос. Третий день унрит бродил по городу в надежде встретить ту, которой он принадлежал. Третью ночь вслушивался в шорохи, ожидая, что вот-вот снова услышит его. И — ничего.

Денег не было. Голодный таг громко протестовал, когда Дэн ставил перед ним дешевое, отвратительно пахнущее пойло. Да и собственный желудок Дэна давал о себе знать глухим бурчанием, от которого становилось не по себе. Он знал, что надо идти, и опять стоял здесь.

Недаром его прозвали Ленивым.

— Сколько? — унрит вздрогнул от неожиданности.

— Два.

«Для начала надо было сказать три», — с досадой подумал Дэн.

— Тора?

— Дракона.

— Дорого.

«Будет торговаться». Дэн оценивающе посмотрел на покупателя. Темный плащ с капюшоном скрывал все, кроме глаз — холодных и… Унрит порыскал в памяти, подбирая подходящее слово, но не нашел его. Незнакомец был высокого роста. Под плащом угадывалось стройное мускулистое тело. Взгляд покупателя впился в драную куртку Дэна.

— Дорого, — повторил незнакомец.

«Надо было начинать с трех, — снова мелькнуло в голове Дэна. — Или с пяти». Покупатель не походил на обыкновенного перекупщика. Такие на цену не смотрят. Деланное спокойствие незнакомца не обмануло Дэна. Человек в плаще заметно нервничал, и унрит почему-то решил, что он побаивается сидящего в клетке магрута.

— Он не опасен, — сказал Дэн.

— С чего ты взял… — незнакомец пожал плечами и неожиданно пошел прочь. Унрит с недоумением смотрел ему вслед. Длинные полы плаща вздымали облачка пыли. «Сейчас обернется», — подумал Дэн.

Незнакомец не обернулся.

Странное ощущение возникло и тут же пропало — унрит даже не понял, какое именно.

Улочка стремительно заполнялась людьми. Пышно разодетые перекупщики с деланным безразличием рассматривали выложенные на продажу вещи. Унриты так же безразлично предлагали товар. Только женщины шумно торговались, вызывая бурные протесты продавцов из Короната.

Таир катился по безоблачному небу, нещадно поджаривая занятых привычными заботами людей. Дэн почувствовал острое желание скинуть куртку, сапоги и нырнуть в прохладную морскую воду.

— Жарко, — сказал он одному из перекупщиков.

Тот кивнул и прошел мимо.

Торговля шла вяло. Оно и понятно. Самое интересное продавалось не здесь. «Гнусное занятие», — решил Дэн. Он вытащил из-за пояса глиняную флягу и сделал несколько глотков. Прохладная, еще не успевшая нагреться вода освежила его. Магрут в клетке зарычал, и длинный язык потянулся к фляге. Дэн отдернул руку.

— Лучше бы ты его убил!

— Как бы не так, — толстый унрит похлопал себя по карману, — вот увидишь — не пройдет и хоры…

Дэн отвернулся.

— …как эти купят его, — сказал ему в спину унрит.

— Кто? — Дэн снова смотрел на толстяка.

— Вот эти… — Рука толстяка указывала в конец улочки.

Их было несколько. Они стояли возле хижины старого Урла и о чем-то совещались. Тела их наглухо закрывали все те же черные плащи. Вместо голов темнели капюшоны.