Роберт Говард - Чёрные колдуны
После ухода наиба Жазмина вспомнила, что забыла кое о чем его расспросить. С некоторых пор ее интересовал человек по имени Керим Шах, вельможа из Иранистана, который, прежде чем прибыть в Айодхью, некоторое время жил в Пешкаури. Сегодня она столкнулась с ним на улице города. Была ли то случайность, или Керим Шах следил за ней? Она решила немедленно продолжить разговор с Чундер Шаном и, вместо того, чтобы послать за ним, сама вышла в коридор и направилась к комнате наиба.
Тем временем Чундер Шан вернулся к себе, закрыл дверь и подошел к столу. И тут же замер, услышав тихий шорох, доносившийся с парапета за окном. Не успел вельможа перевести дыхание, как на фоне звездного неба возникла темная фигура, и в комнату ловко спрыгнул какой-то человек. В слабом свете настольной лампы зловеще блеснуло лезвие.
— Ша! — остерег собравшегося было схватить меч вельможу негромкий голос. — Поднимешь шум — отправлю к праотцам!
Наиб покорно опустил руку, потянувшуюся к оружию. Он отлично знал стремительность горцев и то неподражаемое мастерство, с которым каждый из них владел забарскими кинжалами.
Впрочем, пришелец не был исконным обитателем Химелийских гор. Могучий, сильный и ловкий, словно барс, он был одет в традиционную горскую одежду, но по суровым чертам лица и пронзительным голубым глазам Чундер Шан признал, что тот не принадлежит ни к одной из восточных рас. Скорее всего незнакомец был выходцем с далекого севера. Его манеры выдавали натуру дикую и необузданную, такую же, как у длинноволосых обитателей вершин Гулистана, чью одежду он сейчас носил.
— Ты пришел ночью, словно вор, — почти спокойно произнес наиб, хотя и помнил, что ни один стражник не успеет услышать его крика, позови он на помощь. И все же он не был бы наибом Пешкаури, если бы позволил себе поддаться панике даже при столь невыгодных для себя обстоятельствах.
— Я взобрался на стену крепости, — насмешливо проговорил чужак. — Твой страж вовремя подставил голову и получил заслуженный удар рукояткой кинжала.
— Ты Конан?
— Какой догадливый! Ты ведь сам пригласил меня поболтать, а встречаешь неласково. Убери-ка руки от своей железки в ножнах, иначе, клянусь Кромом, она тебе больше никогда не понадобится!
— Я только хочу сесть, — сказал наиб, осторожно опускаясь в кресло из слоновой кости, которое отодвинул от стола.
Конан, словно огромная настороженная кошка, мягко и бесшумно обошел комнату, подозрительно оглядел дверь и потыкал в гобелены своим полуметровым кинжалом. Двигался он иначе, чем афгулы, а когда заговорил, в голосе не было и тени восточной учтивости:
— Ты захватил семерых моих людей. Ты отказался принять выкуп. Чего тебе, старый павлин, надо?
— Что ж, поговорим об условиях, — осторожно ответил наиб.
— Об условиях? — В голосе варвара зазвучала угроза. — Разве я не предлагал тебе золота?
Чундер Шан рассмеялся.
— Оставь его себе! В Пешкаури столько золота, сколько тебе и не снилось. А это только капля в море богатства Вендии.
— В море, — проворчал варвар, усаживаясь на край стола и смахивая на пол письменный прибор и листы пергамента, — ты лжешь, как все восточные краснобаи…
— Не веришь? Что ж, вам, дикарям, не свойственно образное мышление.
Конан в сердцах выругался, его бронзовые мускулы напряглись, словно корабельные канаты, поднимающие тяжелую рею, а палец прошелся по отточенному лезвию.
— У меня достаточно воображения, чтобы представить, как твоя голова, словно перезрелая дыня, покатится по полу!
Наиб только пожал плечами, хотя и не отрывал глаз от сверкающего острия кинжала.
— Что ж, ты без труда можешь это сделать. Возможно, тебе даже удастся скрыться. Но семерым пленникам от этого не станет легче: на заре их повесят. А ведь они — вожди афгулов.
Конан яростно сверкнул глазами.
— Знаю! — рявкнул он. — Все племя грызет меня, точно стая голодных волков. Говорят, я мало забочусь об освобождении пленников. Скажи прямо, чего ты хочешь, иначе, клянусь задницей Нергала, я приведу всю орду к воротам Пешкаури!
Видя гневный блеск в глазах варвара, Чундер Шан нисколько не сомневался в реальности подобной угрозы. Конечно, даже самая многочисленная орда не сможет взять город, но наиб вовсе не желал разорения своей провинции.
— Есть одно поручение, которое тебе надлежит исполнить, — заговорил он осторожно, словно пробуя лезвие бритвы. — Ты должен…
Рот Конана вдруг оскалился в волчьей гримасе, варвар легко соскочил со стола и одним прыжком оказался возле двери. Его острый слух уловил шорох приближающихся шагов. В тот же миг дверь распахнулась, и в комнату вошла стройная женщина в легком платье. Не успела она прикрыть дверь, как замерла, увидев горца.
— Деви! — крикнул наиб, на мгновение потеряв голову и вскакивая с кресла.
— Деви! — эхом откликнулся варвар.
Чундер Шан, сразу поняв намерения пришельца, успел схватить со стола меч, но горец двигался со стремительностью налетевшего урагана: подскочив к наибу, он ударом рукояти кинжала по голове свалил вельможу на пол, потом метнулся к онемевшей Жазмине и сгреб ее могучей рукой. Очнувшийся Чундер Шан, безуспешно пытаясь подняться, успел увидеть темный силуэт на фоне окна, трепещущие одежды девушки, отчаянные жесты ее рук…
— Попробуй теперь повесить моих людей! — победно пророкотал похититель, спрыгнул на зубцы крепостной стены и растворился во мраке ночи. Раздался и смолк пронзительный женский крик.
Зажимая разбитый лоб, наиб поднялся и, шатаясь, побрел к двери. Он пытался позвать на помощь, но из груди вырывались лишь сдавленные хрипы. И только оказавшись в коридоре, Чундер Шан смог кликнуть стражу. Его крик эхом разнесся по коридорам, созывая солдат, которые удивленно таращили глаза при виде своего начальника с разбитой, окровавленной головой.
— В седло, воины! — командовал наиб. — В погоню! Похищение!
Ему хватило ума не вдаваться в подробные объяснения происшедшего. Только услышав с улицы удалявшийся стук копыт, мольбы о помощи и торжествующее гиканье варвара, погонявшего коня, Чундер Шан осознал весь ужас своего положения. Шатаясь, он устремился вниз по лестнице, за ним бежали ошеломленные стражники.
Во дворе крепости всегда располагалась сотня конников, державших лошадей оседланными и готовых по первому приказу пуститься в погоню. Наиб сам возглавил отряд, объяснив, что дворянку, носящую королевский перстень, похитил вождь афгулов и посулил каждому, кто схватит злодея, мешок золота.
Хотя варвар уже скрылся из виду, унося свою жертву, наиб отлично знал, куда тот направляется. Отряд понесся по дороге, ведущей прямо к ущелью Забар. Чундер Шан едва держался в седле, придерживаясь обеими руками за золоченую луку, но упорно гнал коня сквозь душную ночь, отлично понимая, что от исхода погони зависит его жизнь.
