Артём Рыбаков - Ликвидаторы времени
— Пришла шифровка от «Странников», — и он протянул пачку листов молодому генералу, вышедшему к нему на встречу из-за стола.
— Эк они… Настрочили…
— Да. Передача длилась больше четырёх с половиной часов.
— Угум… — генерал внимательно просматривал листы шифрограммы. — Так, вот эти данные проверить немедленно! — и он протянул лист капитану.
Тот прочитал заголовок и ответил:
— Уже дано задание авиации, но, товарищ комиссар, сами понимаете, этот район немцы прикрывают с воздуха весьма серьёзно, наши могут и не прорваться.
— Агентура?
— Запросы будут переданы во время ближайших сеансов связи.
— Так, это что? «Рекомендации»… Так… Немедленно проверить и передать в войска Западного… да на все фронты!
— Сделаем!
— Что-нибудь по этим «Странникам» ещё раскопали?
— Да, но…
— Что мнётесь как гимназистка?
— Товарищ старший майор, помните, сообщение агента, что в конце беседы фигуранты приветы передавали…
— Да, что-то такое помню. Кому передавали, выяснили?
— Так точно. Полковнику Старинову и…
— Ну?!
— И вам, Павел Анатольевич…
****Начальнику штаба 3-й Танковой группы полковнику фон Хюнерсдорфу.
Срочно. Секретно.
Согласно докладам штабов 7-й, 12-й и 20-ой танковых дивизий, противник применяет новую тактику для борьбы с нашими танковыми подразделениями.
В последнее время участились случаи нападения на танковые подразделения, маневрирующие в нашем ближнем тылу. Небольшие (5-20 человек) подразделения противника обстреливают наши танки из ручного оружия, используя бронебойные и зажигательные пули. В силу того, что из-за сложностей со снабжением, большинство танков перевозит на броне топливо в канистрах, подобные атаки наносят нашим войскам большой урон. При повреждении канистр танк, как правило, загорается и, после пожара, требует капитального заводского ремонта.
За последние 2 дня, танковые подразделения упомянутых дивизий потеряли от подобных атак 14 танков и 3 бронемашины. Из них 6 танков и 2 бронемашины восстановлению не подлежат.
27 июля 1941 года
Начальник оперативного отдела 3-й Танковой группы оберст-лейтенант Карл Вагнер.
***«Генерал-оберсту Гудериану
Срочно.
Секретно.
Докладываю, что в течение последних пяти дней войска противника активизировали борьбу с нашими подвижными соединениями, причём отмечены случаи нападения в оперативном тылу танковых дивизий при переброске войск и техники по рокадным дорогам. Командиры подразделений отмечают изменившуюся тактику противника. Небольшие группы просачиваются в наш тыл и обстреливают колонны на марше, применяя зажигательные пули, из-за чего отмечены случаи возгорания топлива, перевозимого на бронетехнике в канистрах. Как правило, при возгорании топлива загорается и сама боевая машина. Отмечается также то, что, нападающие не принимают прямого боя и сразу после обстрела скрываются в лесах. В некоторых подразделениях для противодействия подобным нападениям вынуждены применять тактику сопровождения танковых колонн спешенной пехотой, что значительно снижает маневренные возможности подразделений.
Всего, в результате подобной активности противника, в 3-й, 4-й, 10-й и 17-ой танковых дивизиях потеряно 33 единицы бронетехники, из них 25 — безвозвратно.
2 августа 1941 года
Начальник штаба 2-ой танковой группы
Оберст-лейтенант фон Либенштайн»
Глава 2
……
…Километров через пять мы свернули с шоссе на местную дорогу, и через пару километров въехали в большой лесной массив, располагавшийся между двумя шоссе. Дорога была пустой, поэтому, не мудрствуя, мы нашли подходящий съезд и углубились на пару сотен метров в чащу. По команде Фермера я заглушил двигатель и вылез из машины.
— Так, Несвидов — тенты натяните! Тотен и Юрин — на вас охранение! — начал командовать Саша. — Арт, Казачина, Зельц — ко мне!
— Ну что Слава, иди, подмогни сержанту, — бросил я через плечо Трошину.
— А может я, лучше…
— Что лучше, то командир придумает! — осадил я его. — А пока помоги Несвидову.
Когда я подошёл, Фермер уже развернул на капоте «эмки» карту:
— Значит так, мальчики-зайчики, вы сейчас пробежитесь по окрестностям, и посмотрите, что вокруг и как? — сказал он, обращаясь к Ивану и Алексею. — Нам вообще-то вот в этот квадрат надо, — и он показал на карте точку, расположенную в том же массиве, но километрах в трёх к югу, — но, как мне кажется, в Старом Селе немцы квартируют, а нам пока светиться не след. Так что основная задача для вас — проверить, сможем ли мы по лесу вот здесь проехать. Через сколько выйти сможете? — спросил он Казачину.
— Минут через десять будем готовы! — молодцевато ответил Ваня.
— Выполняйте!
Как только ребята ускакали к грузовику, Саша повернулся ко мне:
— Что скажешь, Бухгалтер в разведку гож?
— Ну, мужик он, вроде, надёжный, но вот выправка его может нас подвести…Тут кто-нибудь с менее военным видом нужен.
— Ага, а с кем готов по хуторам пробежаться?
— Кудряшова могу взять, вид у него охломонистый — за вояку не примут. Правда, насчёт «пробежаться» — это ты погорячился, командир. Если только «торопливо прохромать»
— Это Дед Никто?
— Ага.
— Сойдёт.
— А что искать?
— Обстановку вокруг посмотри. Ну, и баньку… Вот, видишь, — и он показал карандашом на карте, — вдоль всего этого леса хутора раскиданы, так что есть, где развернуться.
— А вдруг они немцами обжиты?
— Не думаю. Если внимательно на карту посмотришь — это единственный крупный лес в округе, а вокруг села сплошняком идут. Нечего здесь немцам делать. Мы с Аликом пару дней назад посидели над трофейной картой — мы сейчас километрах в десяти-двадцати к востоку от внешнего кольца тех фрицев, что окруженцев в Налибокской пуще держат. Место, конечно, не самое спокойное, но и наглости такой они могут не ожидать. Кстати, похоже, что те, кого вы у самолёта встретили, как раз из пущи этой прорвались. На бане можешь не заморачиваться, но обстановку я знать должен. Так что — ноги в руки, и вперёд.
