Дуглас Брайан - Долгий путь
Поэтому маги поступили иначе.
Они заперлись каждый у себя и принялись призывать к себе на помощь духов своей стихии. Все вокруг башен пришло в движение — облака, деревья, поднятые в воздух ветки, огненные смерчи… Нам с тобой даже трудно себе представить, что там началось. Из Башни Воды под огромным напором вылетели, разламывая стены, водные духи. Мощные струи разрывали кладку, скреплявшую камни, как будто это была бумага, и устремлялись ввысь. На гребне этих фонтанов восседали странные полупрозрачные существа с перепончатыми лапами и выпученными глазами. Каждое из них вооружено трезубцем. Из их груди вырывалось странное, утробное пение, от которого — можешь мне поверить! — стынет кровь в жилах любого живого существа.
Башню Огня охватил столб пламени. Сперва он устремился ввысь, к небу, но затем изогнулся и опустился к подножию башни. Точно согнутый указательный палец, он преследовал и придавливал к земле расползающихся с'тарра. Там, где он прикасался к их плоти, оставалась только лужица черной дымящейся жидкости. Вся трава вокруг была выжжена, а среди облаков быстро понесся густой темный дым.
— Представляю себе, как там воняло! — сморщился Копан. — Ненавижу змей и всех их змеиных божков!
— Я бы на твоем месте не радовался, — остановил его стигиец. — Расправляясь с человекозмеями, маги вызвали сюда, в наш мир, куда более отвратительных существ. Лучше бы уж все оставалось как есть. По крайней мере, тогда каждый сидел в своем лесу или замке и никого не трогал, а теперь все они свободно разгуливают по юго-восточной Стигии, и нет от них спасения.
Из Башни Воздуха с бешеной скоростью начали вылетать различные предметы. Как будто из огромной невидимой пращи кто-то запускал в нападающих подсвечниками, креслами, ложами для отдыха, табуретами, подголовниками, статуями — словом, всеми предметами обстановки, какие только попадались. Так сражались духи воздуха.
Что касается Башни Земли, то здесь тоже было на что посмотреть. Из-под невысокой скалы, на которой она стояла, вдруг послышался низкий угрожающий гул. Сразу вслед за тем в воздух взметнулись большие камни, куски слежавшейся земли и обломки скалы. Они поднялись наверх и начали кружиться, медленно складываясь в огромных великанов.
Эти великаны были медлительны и не слишком умны, но там, где их гигантская стопа опускалась на землю, оставалась глубокая вмятина, и немалое число нападающих размазаны были по траве.
— И снова — жуткий запах! — хмыкнул Конан. — Твой рассказ, дружище, явно нуждается в том, чтобы его спрыснули благовониями. Как насчет красавицы Мутэмэнет, от которой, судя по твоему описанию, так чудесно пахло помадами и притираниями? Чем она занималась, пока ее глупые сынки крушили все вокруг, призывая на помощь духов подвластных им стихий?
— Ты прав, древняя, но вечно юная мага не теряла времени даром. Хорошо зная нрав и способности своих сыновей, она заранее покинула башни. Естественно, прихватив с собой несколько важных предметов. Подозреваю, что рубин также до сих пор хранится у нее.
— Стоп, — сказал Конан. — Не так быстро. Давай-ка зайдем немного с другого бока. Кем был твой брат и каким образом его душа оказалась в рубине?
Молодой стигиец замолчал, прикусив губу. Казалось, он о чем-то напряженно размышляет. И Конам не ошибся, предположив, что главной темой раздумий его собеседника был он сам, киммериец. Стоит ли доверять случайному спутнику, с которым недурно было провести вечерок на постоялом дворе? То есть, конечно, Гирадо уже доверился ему — но не до конца… не до самого конца. Однако теперь, похоже, придется выкладывать ему все.
— Мой отец был женат несколько раз, — нехотя начал молодой охотник за монстрами. — Понимаешь, о чем я говорю?
— О женитьбе. Старикан был охоч до хорошеньких бабенок, — сказал Конан и рыгнул.
— В принципе, ты прав… Я — младший сын его самой последней жены, — сказал Гирадо.
— Понятно.
— Ничего тебе не понятно! — рассердился стигиец. — Что ты все время поддакиваешь?
— А разве не так принято у цивилизованных людей? — удивился Конан. — Ну хорошо, я буду молчать.
— Ты же видишь, что мне трудно рассказывать! — проговорил Гирадо. — История… не из самых красивых. Ты кажешься мне человеком надежным… если только ты не монстр, который прикидывается человеком ради того, чтобы вы
ведать все мои тайны…
Тут лицо стигийца изменилось. Брови сдвинулись, глаза сощурились, губы сжались в тонкую линию. Он лихорадочно пробежался пальцами по своему поясу и наконец, нащупал нужный амулет.
— Ну-ка, — пробормотал молодой человек. — Сейчас, сейчас…
— Что там у тебя? — удивился Конан. Поведение стигийца так его насмешило, что он даже не стал ничего говорить насчет «монстра».
— Знаешь, монстры бывают очень коварны. У меня уже был опыт общения с ними. Один из них обладал магической силой и умел отводить глаза. Притворится благожелательным человеком, женщиной или стариком, к которому ты чувствуешь расположение, выведает все твои тайны, а потом…
— Но ведь ты одолел его? — фыркнул киммериец. — Чего же тебе бояться?
— Я и не боюсь! — Гирадо показал Конану странный предмет, оправленный в серебро. — Это магический зуб дракона. Если бы ты не был тем, кем выглядишь, он засветился бы красным…
— Но я — тот, кем выгляжу? — поинтересовался киммериец. — Дело в том, что я давно не смотрелся в зеркало. Сам-то себе я кажусь довольно привлекательным. Добавлю, что несколько симпатичных женщин вполне разделяли мое мнение, но ты можешь с ними не согласиться.
— Ты — тот, кем выглядишь, — твердо сказал стигиец и убрал магический зуб (если только этот предмет действительно обладал магической силой). — То есть бродягой-варваром, любопытным, жадным и незлым.
Услышав эту характеристику из уст уроженца Стигии, Конан сжал зубы.
— Насчет «незлого» я бы не спешил, — предупредил он.
— Мой отец имел старшего сына от старшей жены, — вернувшись к прежнему повествовательному гону, заговорил опять Гирадо. — Этот брат старше меня почти на тридцать лет. Понимаешь?
Такое случается, — сказал Конан. — Там, где я родился, жил один старикан, и вот однажды ему взбрело в голову жениться на старости лет… — Он засмеялся. — В общем, не помню, что там вышло у него с женой, но история получилась забавная.
— Помнишь, я говорил тебе о конюхе? О том бравом парне, который сделал маге ее сыновей, а потом куда-то исчез?
— Да. Отчаянный человек этот конюх.
— Это и был мой старший брат, Гамбоа. Я знаю, куда он делся. Его тело лежит в подземелье, под Башней Огня, а душа заключена в большом рубине. Я должен вызволить моего брата! Должен любой ценой!
