Роберт Говард - Конан "Классическая сага"

- Скажи повару, пусть приготовит мясо. Только на углях, мы не можем рисковать, разжигая дымный костер.

И пусть все едят побыстрее. Как только стемнеет - выходим.

2. Кошмар на крепостной стене

Всю ночь отряд асиров шел по заснеженным холмам, словно стая волков. Сначала их путь освещали звезды, затем от земли поднялась морозная мгла, северный туман, плотно скрывший от путников небо. Даже вышедшая луна едва-едва пробивалась нечетким пятном сквозь густую пелену.

Несмотря на то что эту болотистую, поросшую лесом землю укутывал непроницаемый туман, воины Асгарда старались использовать любые холмы, густые буреломы, валуны и скалы для прикрытия. Халога - сильная крепость, и часовые наверняка стоят уже на дальних подступах к ней. Как бы ни хотелось Ниалу побыстрее освободить дочь, он понимал, что единственная надежда на успех - это внезапное нападение.

К тому времени, когда асиры добрались до замка, туман рассеялся, но и луна уже зашла. Крепость Халога стояла на небольшом холме в центре круглой, похожей на котел долины. Высоко в небо вздымались стены замка.

Мощная каменная кладка обрамляла тяжелые крепкие ворота. Несколько окон виднелось на верхних этажах башен, а ниже - лишь узкие бойницы для стрелков из лука разрывали монолитную отвесную поверхность стен.

"Тяжело же будет штурмовать такую крепость", - подумал Ниал. И куда же подевались его разведчики? Опытные следопыты отряда оказались бессильны: выпавший снег скрыл все следы.

- Может, посмотреть стены вблизи? - спросил Ниала один из воинов беглый раб родом из Ванахейма, если судить по характерной рыжей бороде.

- Нет. Проклятье! Скоро рассвет, - прохрипел вождь. - Нужно дождаться темноты или молиться, чтобы эти белобрысые дьяволы настолько потеряли осторожность, что рискнули бы опустить мост и поднять решетку на воротах. Передай остальным: пусть спят. Только сначала набросайте на шубы снега, чтобы нас днем не заметили. Отделение Трора Железной Руки дежурит первым.

Ниал лег и закутался в меховой плащ. Он долго не мог уснуть, а когда все же заснул, его забытье, полное предчувствий опасности, было беспокойным и тяжелым.

А Конан и вовсе забыл про сон. Юношу продолжало мучить полученное от Ниала оскорбление. Дело было не в тоне, а в том, что мнения киммерийца даже не выслушали до конца. В Асгарде он был чужаком. Вынужденный покинуть родную Киммерию, он с трудом заработал хоть какой-то авторитет среди этих опытных златокудрых воинов. Они оценили его способность переносить все тяготы и лишения разбойничьей жизни без единой жалобы, а самые задиристые уже ощутили на себе тяжесть его кулаков. Несмотря на молодость, дрался Конан, как загнанная в угол крыса. Стоило большого труда оторвать парня от уже поверженного соперника. Но, как все молодые воины, Конан мечтал заслужить похвалу старших, проявив настоящий героизм, совершив настоящий подвиг...

Конан внимательно рассматривал стены и окна замка.

Нет, слишком высоко. Рожденный в горной стране, Конан прекрасно лазал по скалам. Но на любой скале всегда найдешь неровности, позволяющие хотя бы зацепиться пальцами рук и ног. Камни, составлявшие стены Халоги, были отполированы, словно стекло, и пригнаны друг к другу так точно, что по ним не могло вскарабкаться ни одно живое существо крупнее насекомого.

Другое дело - бойницы. Их нижний ряд находился на высоте всего в три человеческих роста, чтобы дать лучникам удобный угол для стрельбы по приближавшимся к стенам врагам. Несомненно, бойницы слишком узки для любого из взрослых, широкоплечих, могучих асиров. Но столь ли безнадежно узки они для куда более худого и гибкого Конана.

На рассвете выяснилось, что в отряде не хватает одного бойца киммерийского изгнанника Конана. "Кишка тонка у парня оказалась, сбежал", - мимоходом подумал Ниал Ему и без того было над чем поразмыслить.

Вождь асиров только что обнаружил своих разведчиков.

В первых лучах солнца они были хорошо видны: на крепостной стене, привязанные к специальным перекладинам, висели все тридцать воинов. Они были еще живы.

Хриплый от боли и гнева голос Ниала изрыгал проклятия; ногти вонзались в ладони - сжав кулаки, Ниал, содрогаясь от ужаса, все же не мог отвести взгляд от страшной картины.

На стене, лениво улыбаясь алыми губами, стояла вечно молодая королева Халоги, Вамматар Жестокая, - ее длинные светлые волосы развевались по ветру, чувственные изгибы тела проступали сквозь белоснежное одеяние. Двое сопровождавших ее были настоящими гипербореями - с блеклыми, невыразительными глазами и гривами бесцветных волос.

Сгорая от бессильного гнева, кусая руки и сдавливая в себе стоны, асиры наблюдали, как одного за другим их соплеменников предавали мучительной смерти при помощи страшных, безжалостных крюков и кривых ножей. Те, кто еще вчера были мужественными воинами, стонали и выли, извиваясь в последних судорогах. Долгие часы пришлось им мучиться, дожидаясь смерти как избавления.

Ниал постарел на много лет за это страшное утро. Самое страшное - то, что он ничего не мог изменить. Командир не может бросить легковооруженный отряд на каменные стены. Будь у него большая, хорошо оснащенная армия, готовая месяцами продолжать осаду, - он разрушил бы эти стены таранами и катапультами, подкопал бы под них туннели, подогнал бы осадные башни и сам, перекинув мостик, первым бросился бы в рукопашную на территории противника. Можно было бы запастись терпением и уморить защитников замка голодом. Не имея такого превосходства, можно было бы рискнуть, на худой конец воспользовавшись приставными лестницами и организовав хорошее прикрытие из отряда лучников и метателей дротиков.

Но даже в таком случае самым важным делом была внезапность.

А вот именно внезапность, единственное преимущество Ниала, была безвозвратно потеряна. Как удалось гипербореям захватить в плен всех воинов Эгиля - загадка.

Но сам факт пленения продемонстрировал гарнизону Халоги, что асиры где-то поблизости. Скорее всего, черные колдуны предупредили своих о приближении неприятеля. Мрачные легенды об их могуществе получили сегодня кровавое подтверждение. Теперь в Халоге знали, что асиры неподалеку, и готовились отразить любое нападение. Ничто, никакие боги Асгарда не могли помочь отряду Ниала.

Вдруг из одного из окон на стене потянулась струйка черного, густого дыма, вскоре сменившаяся плотным, смоляным столбом чада. Палачи с криками исчезли в глубине замка, взмахнув, словно вороны крыльями, своими черными плащами. Ленивая кошачья улыбка слетела с губ повелительницы Халоги. В глубине души у Ниала, вождя асиров, затеплился слабый огонек надежды.

3. Призрак мести

Подняться по стене оказалось не легче, но и не труднее, чем предполагал Конан. С пятнадцатой или шестнадцатой попытки ему удалось накинуть петлю на резной, в виде головы дракона, водосток. На крепкой веревке аркана через равные промежутки были завязаны узлы - поэтому взбираться по ней было проще простого.

Вскарабкавшись до уровня бойницы, Конан дотянулся до стены и ухватился одной рукой за камень, другой продолжая удерживать веревку. Затем, изогнувшись в воздухе, киммериец сумел просунуть ноги в отверстие в стене. Медленно-медленно он перенес вес тела и оказался по пояс в толще стены. При этом Конан продолжал удерживать веревку левой рукой, сообразив, что она еще может здорово ему пригодиться, особенно в случае срочной необходимости спасаться бегством из этого страшного места.

В глубине бойница оказалась уже, чем с внешней стороны стены. Это было сделано для того, чтобы лучник имел более широкий угол ведения стрельбы. Пыхтя и извиваясь, Конан продвигался вперед ногами сквозь узкий лаз. В какой-то момент задравшаяся на груди шерстяная рубаха застопорила движение. Конана прошиб пот. Вот ведь смеху-то будет, когда его найдут застрявшим по пояс в бойнице. Эти колдуны наверняка навеки замуруют чужака в этой стене. А если даже его и не обнаружат - то через некоторое время, полумертвый от голода и жажды, он станет лакомым куском для воронов днем и сов ночью.

Спасительная мысль молнией пронеслась в его голове.

Несколько раз глубоко вздохнув, Конан сделал резкий выдох и, уменьшив таким образом ширину грудной клетки, проскользнул внутрь, затем перевалился через край бойницы и наконец коснулся ногами пола из грубых толстых досок. Помогая себе руками, он разжал кулак и чуть не потерял веревку, змеей скользнувшую вниз. Лишь в последний момент киммерийцу удалось схватить ее.

Наконец Конан смог оглядеться. Он находился в маленькой круглой комнате - помещении для лучника. В ее центре стоял большой пень, по форме похожий на стул со спинкой, - "рабочее место" стрелка, к нему-то Конан и примотал веревку: тяжелый кусок дерева послужит отличным якорем при спуске. Потянувшись, киммериец поморщился от боли. Ему показалось, что как минимум несколько солидных кусков его кожи осталось на камнях бойницы.