Очень живучая тварь - Ам Аль Гамма
– Буэ—э…
Глава 19
Стоит мне зыркнуть на тентакли, как те замирают, посильней хватаются за свои трофеи. Но только я отвернусь – вновь веселый перестук над головой. Долбанный мир, в котором собственные конечности меня же и не слушаются. Точно вам говорю, грудная жаба сидит за невидимым штурвалом и управляет языками. Иначе как объяснить, что красные ленты упорно не отпускают наворованное?
Получено: Тупое пугало (требуется активатор)
Получено…
Перед глазами вновь бегут строчки текста. Устал смахивать эту писанину в своей голове. Потом, всё потом. Уйду в туман, а затем спокойно прилягу и буду разбираться. Не присяду, не постою, а прилягу. Я уже на пределе. Очень хочу отдохнуть, забыться на несколько часов, ни о чем не думать. Нервная система скоро не выдержит. Я ходячий труп. Поднял к глазам свою единственную руку. Худая, белая, как мел.
– Мерзость, – убрал подальше хлипкую конечность.
Грудь болит, чешется вырезанный на груди жетон. Синекожий постарался на славу. Теперь у меня точная копия медальона. Может, не стоило его таким огромным делать? Да ещё и так глубоко. Вон, какие борозды. Странно, что нет следов запекшейся крови. Кожа на теле какая-то гладкая, нежная.
– Как новая, – тихо пробубнел.
Что со мной происходило эти полчаса? Я почти ничего не помню. В голове обрывки мутных образов: перекошенные морды жаб, кровища, странная черная херовина на меня похожая. Брестуса не помню, но помню… вкус его сестры.
– Мне просто мерещится, – я ускорил шаг, прогоняя жуткие мысли.
Туман уже близко, надо поторапливаться.
***
Нагнали меня у того самого пенька. Я сижу и судорожно хватаю ртом воздух не в состоянии сделать пары шагов. Эти ленты за моей спиной высасывают все силы.
– Парень, мы идем с тобой, – тихо и лаконично меня поставили перед фактом.
Я обернулся. Над городом разворачивается непонятная молочная спираль. Кто-то незримый закручивает облака огромной ложкой, подсвечивая себе фонариком. Здесь такой рассвет? Или это аномалия? Или что это, блин?
– Красиво, – непроизвольно вырвалось.
Парочка синхронно задрала головы.
– Скоро разрыв, – сообщил белоглазый.
Разрыв? Ай, нафиг. Даже спрашивать не буду, я слишком устал. Хочу спать и есть. И погреться. Но сперва в туман.
– Капец у тебя морда, поедатель. Скелетная!
Ну всё, началось. Я пристально уставился на жмущуюся к синекожему девушку. Сейчас, когда они оба стоят передо мной, можно поподробней рассмотреть эту парочку. Синекожий – коя'коя, как подсказывают мне кривые черви букв над его лысой головой. Не те ли это кояʼкоя, которые «совсем охренели»?
Что касается тарахтелки: ботфорты на высоком каблуке, юбка и легкий топик. Одежда замызганная, местами в дырах. На правом ботинке каблук в сторону вывернут, скоро отвалится. У коротышки глаза на лбу. Буквально, три в ряд. Бровей нет. Ушей, кажется, тоже. Или они настолько крошечные, что я их просто не вижу. Кожа у этой пигалицы покрыта каким-то ворсом. И вообще, есть в её внешнем виде что-то паучье. Коротышка безостановочно тарахтит своим тоненьким голоском про моё лицо.
– Капец у него рожа, Крюк! Я таких ещё не видела! А как он стал кровищей своей всё вокруг заливать! Я думала умру от страха! Крюк ты чего молч…
Морда, рожа. Нахалка обзывается и хоть бы хны. Ладно синий, тот молчит. Но эта. Приперлась сюда и сразу «морда», «рожа». Ещё одна неблагодарная на мою голову. Чего это она пятится?
– Ну, ладно, не «рожа», – испуганно пробормотала трехглазая.
До неё дошло, что палку перегибает или она мысли читать умеет? Как-то это всё подозрительно.
– Чего ты на меня так подозрительно смотришь? – пискнула мелюзга, прячась за здоровяка.
Так она читает мысли или нет?! Надо валить от них подальше! Я с трудом поднялся, заковылял к туману. Троица двинулась следом. Не понял… Какая «троица». Резко обернулся. Брюнетка. Стоит неподалеку. Задрала нос, руки скрещены на груди, косится на меня. Спокойно, Максим. Ещё десяток шагов и всё закончится. Нырнуть в туман и прощай дебильный городишко с его жабами, ядовитым туманом, грязью и сомнительными попутчиками. На ходу обернулся. Троица бодро чешет следом. Заметили мой взгляд, остановились. Я сделал шаг к туману. Эти трое – два шага вперед. Брюнетка тянет руку к одному из моих языков, собирается схватить. Хрен тебе! Я поджал тентакли. Грудастая мымра злобно зыркнула. Ага, хрен тебе!!
– Ты куда прешь, кобыла?! – заголосила мелюзга, прожигая взглядом брюнетку. – Тебя не приглашали! Крюк, ты зачем её выпустил?
Вот—вот, у меня тот же вопрос. Да только…
– Валите отсюда! Вы, все, – я махнул рукой, оборачиваясь. – Валите!
Хватит с меня попутчиков. Толку ноль, одни проблемы от них.
– Что?! Ну, уж нет, я обратно в город не вернусь! – топнула ножкой подруга белоглазого. – Крюк, скажи ему! Спас, а теперь «валите»? Хренушки, понял?!
– Нет не понял! Что значит, хренушки?!
Я начинаю закипать. Дебильная парочка. Эта мелюзга мне вообще не нравится. Да и синий, если честно, пугает. Амбал стероидный. Нафиг мне такое счастье. Двумя пальцами шею скрутит и не заметит.
– А то и значит! Понял?! – малолетка вообще страх потеряла.
– Ты мне за вурка должен, неудачник, – фыркнула лопоухая.
– ЧТО—О?! – я эту краснокожую сейчас придушу на месте.
Тентакли разом потянулись в сторону нахалки. Особенно негодует вон та, с тесаком. Костяная спираль на руке с хрустом завелась.
Ненасытное нутро:
305/2000 (ядовитый дурман)
Активировать? Да/Нет
Брюнетка замерла. Стоит, не шевелится. Дрожит, но зыркает в мою сторону, задрав нос. Кровавые языки вьются перед её лицом, спираль на руке зловеще гудит.
– Привел нас сюда, а теперь бежит. Сестру мне верни! – продолжает гнуть свою линию лопоухая.
– Сама иди и верни! – полезла в разговор мелюзга, получила в ответ пренебрежительный взгляд лопоухой.
У меня начинает свербеть в затылке – верный признак приближающихся проблем.
– Парень, без амулетов нам теперь не выжить, – белоглазый заговорил.
Оно может быть и так. А может и нет. Я все ещё ни черта не знаю про этот мир. Да, все трое передо мной сейчас без способностей и без уровней над головой. Но что если кругляши как-нибудь там, не знаю, снова появятся? Найдутся, прилетят? А потом этот вон синий тихоня первым же мне голову и открутит. Нельзя им верить, Максим, нельзя.
– Прошу меня простить, – хрипловатый голосок за моей спиной заставил вздрогнуть.
Да что опять?! Я обернулся, уставился на хомяка и миловидную особу.
– Уважаемый, – мохнатый отвесил поклон. – Приятно с вами познакомиться.
Я
