Лесная ведунья. Книга первая - Елена Звездная
Промолчал, нахмурился и кивнул.
– Теперь далее, – посмотрела на него сурово, – ты, конечно, маг, и стремление твое людям помочь оно похвальное, тут спорить не буду. Только, охранябушка, неужто не осознаешь, что чем чаще магией пользуешься, тем сильнее повреждения твоей печати? А в нынешнем состоянии – рванет печать, и даже леший, а он у меня опытный, не представляет, что будет. Одно только сказать могу наверняка – ума лишишься в тот же миг и станешь ты безумным бесконтрольным архимагом, а это, скажу я тебе, такое себе удовольствие-то.
Сильнее нахмурился охранябушка мой, на меня посмотрел исподлобья да и сказал:
– Ты же голодная осталась. Из-за меня.
Простонала отчаянно, на него поглядела устало, да и сказала как есть:
– Я не дитя малое, маг, я ведунья лесная. Уясни это наконец!
А затем воздуха побольше набрала, да и самое страшное высказала:
– Охранябушка, лес мой не покидать! Пока печать не сниму, шагу из лесу не сделаешь!
– Серьезно? – оскорбился он вдруг. – Да недавно вроде говорила, что никто не держит, рубашки навынос предлагала да и шагать куда глаза глядят.
Тут спорить не стала, ибо было такое, вот только:
– Ты о ведьмах многое знаешь, как я погляжу. А о ведьмаках ведаешь ли?
Замер маг.
– Может, и позабыл уже, а может, и не понял, но принц наш, если уж быть откровенной, своеобразная ведьма, – я поднялась, – точнее, ведьмак.
Руку протянула, пылинку несуществующую с плеча широкого смахнула, в глаза синие посмотрела да и прямо сказала:
– А ты у нас жертва, охранябушка. И видишь ли, я всех убедила, что ты уже умер, упокоился на жертвенном алтаре во имя моей силушки, а ты… Из лесу выходить более не смей, понял?!
Договаривать не стала, сошла вниз по ступеням, ушла к ограде, постояла, все так же в лес глядя, успокоилась, потом вернулась.
Маг стоял, опираясь спиной о стену последнюю дома моего, кот, даром что призрачный, с мурчанием ел суп, который всем радушно домовой разливал, даже леший попробовал, и только мы с охранябом остались стоять, друг на друга глядя и еду игнорируя.
– Веся, – тихо произнес охранябушка, – ведьмак многое может?
Я молча руку к лесу протянула – и взметнулась листва прошлогодняя, поднялась, почти что до верхушек деревьев и рухнула вниз, потревожив птиц вечерних. Архимаг лишь мельком глянул на лес, затем посмотрел на меня непонимающе.
– Он в мой лес целое войско провел, а я и не почувствовала. Так что сам себе и ответь, многое ли ведьмак может, – слова с моих губ сорвались шепотом.
И ушла я в остатки избы.
Руки ополоснула по дороге, поднялась по ступенькам, скинула плащ на то место, где раньше была вешалка, стараясь никого не задеть, добралась до лавки, села, получила от домового тарелку супа да есть принялась без аппетита совершенно.
Внизу, у избы, стоял архимаг. Руки на груди сложены, взгляд на меня направлен, синий лед в глазах, скулы резче обозначились – злился он.
– Изяславе перечить не стоило тебе, – произнес он, не заботясь, что не только я – все слышат.
Плечами пожала, еще ложку супа проглотила, на небо глянула да и ответила:
– Утро вечера мудренее, охранябушка. Давай ужинать, потом поспать не помешало бы тебе, а поутру, по утренней зорьке, и решу, что делать буду дальше.
– А лучше порешить его сразу и спать спокойно, – мрачно предложил леший.
– А вот это не советую, – устало посмотрела на друга верного. – Я против и как ведьма – потому как несправедливо это, и как ведунья лесная. Лешенька, он архимаг с печатью, частично сломанной, но силой активной, и от меня он все время невольно подпитывался, да так, что вот магичить уже может преспокойно, так что от смерти его весь наш лес сгореть может. Вот ты как, хочешь без леса нашего Заповедного остаться?
Леший есть перестал. И кот перестал. И Мудрый ворон передумал мясо клевать. И только домовой ел себе и по мелочам не тревожился.
– А если уйду? – спросил маг напряженно.
– А давай! – предложила разгневанно. – Только ты учти, охранябушка, печать твоя нестабильная, силушка так же, а за пределами леса моего Заповедного тебя ждет Славастена с сыночком своим Тиромиром да Изяслава с ведьмаком Анарионом, а промеж них верный слуга короля архимаг последний Ингеборг, да только вот я бы на него не ставила – Анариону он клятву принес, как принцу, а Тиромир сын ему, так что для кого из них двоих он тебя на алтаре убьет, еще неведомо, но вот то, что убьет – это я тебе гарантирую. А коли ты чудом каким из лап его вывернешься, то путь твой жизненный все равно недолог – печать, охранябушка, все одно сорвется – это дело времени. Так что, открывать тебе тропу заповедную? И подскажи уж сразу, куда конкретно открыть, в какую сторону-то?
Архимаг удар принял достойно. Пошел, умылся, руки ополоснул, к нам поднялся, кот пододвинулся, место освобождая, охранябушка рядом со мной сел, домовой ему супа набрал, мяса положил побольше, я хлеб протянула, ворон – ложку.
Сидим, вечеряем.
Хорошо, спокойно.
И тут нежданно-негаданно Сила Лесная объявилась.
Ветром шумным, древесным скрипом, птичьим криком, и проявилось лицо из листьев дубовых, из гнезд птичьих.
– А гнезда-то положь, где взяла, – попросила я.
Сила Лесная одумалась, гнезда назад вернула, лицо, правда, без бровей осталось, но ничего, переживет.
– А я смотрю, ты, ведьма, ремонт затеяла, – молвила сила, все тем же мужским голосом.
И вот как к ней относиться-то, до сих пор не пойму. Зато одно могу сказать – ранее-то я за ней язвительности не замечала, да и являлась она хорошо если раз в полгода, а теперь такая честь и все мне одной.
– Так свежий воздух для процесса учебного самое то, – ответила, поразмыслив. – Опять же вид хороший, к созерцанию побуждающий.
Силушка Лесная недоверчиво прищурилась и спросила:
– Маг избушку сломал, да?
– Да, – подтвердила невесело.
Силушка Лесная вздохнула тяжело, кивнула и посоветовала:
– За учебу принимайся, ведунья, али за размножение – самая пора настает, не теряй ночь понапрасну.
И усмехнувшись похабно, исчезла среди деревьев, как не было ее, только птенцы расшумелись в гнездах потревоженные. Вот нельзя было без позерства никак, да?!
– Что б тебя! – прошипела нервно, и аппетит весь пропал как и не было.
А может, и не было, кто его знает.
Отдав почти полную тарелку домовому, встала, из-за скамьи выскользнула, не потревожив лешего, прошла к печи, за ней, в мешковине схороненная, тетрадь лежала толстая. Изымала с трудом, стена-то была последняя, и вроде крепко держалась, но мало ли, осторожность не помешает. Открыла на странице первой, взглядом по нервным строчкам пробежалась, прочла до зубовного скрежета знакомое:
«День первый. Лесная ведунья из меня вышла так себе. Не ахти даже, я бы сказала. Спалила ветки и случайно одну старую ель. Ночевать в лесу плохо. Палить деревья тоже плохо. Заповедная чаща зараза. Лесная Сила – гад непонятной половой принадлежности. Все плохо. Утоплюсь».
Тетрадь закрыла. Подумала о том, что время прошло, а ничего не изменилось.
Решила, что за истекшие три с половиной года вообще ничего не изменилось.
Захватила полотенце, ушла топиться.
– Ведьма, ты куда? – встревожился охранябушка.
– К водяному, – ответила я.
– Размножаться? – ехидно поинтересовался кот.
От Силушки Лесной заразился ехидством, не иначе.
– Топиться! – не оборачиваясь, буркнула я.
И ушла.
* * *
На реке сегодня было неожиданно тихо. Я даже остановилась, озираясь недоуменно, но рыба плескалась, в заводи рядом кувшинки цвели, кикиморы помахали приветливо, так что вроде как все в порядке. Но пока до заводи шла, все понять не могла – что ж не так-то?!
Дошла, вещи свои сложила на кусту ближнем, рубашку исподнюю не снимала, уже ученая, это я по первости сюда нагишом сунулась, просто не знала еще про водяного, а Водя был тем еще охальником.
И вот только я, мыло душистое захватив, в воду ступила, как засветилась та, аки папоротник в короткую летнюю ночь, и хоть луны не было на небе, а лунная дорожка возникла да и повела, серебрясь
