Последнее желание ведьмы - Александра Плен
Я присмотрелась. Темная грязная вода была вся усеяна какими-то мелкими черными точками. Что это? Через мгновенье до меня дошло – это головы тысяч людей.
Северная армия вся ушла под воду – палатки, пушки, телеги с оружием и припасами. Солдаты, цепляясь за баулы, куски бревен, самодельные плоты из разных предметов, кое-как держались на воде. Те, кто умел плавать, плыли на север, в сторону леса, до него было несколько миль. Лошади, впряженные в телеги, скорее всего, погибли, но я не просила за животных, я просила за людей. И большинство из них спаслось. Но от обеспечения армии, увы, ничего не осталось – все оказалось на дне.
– Что-то уже известно? Как случилось наводнение? – глухо поинтересовалась я.
– Прорвало дамбу на границе с Рантадом, ночью в горах произошло землетрясение, – ответил Вышинский. – Наш дипломат в Рантаде телеграфировал утром, но вода пришла раньше.
Я зябко передернула плечами. Значит, так решила моя сила.
– Дело сделано? – я с трудом оторвала взгляд от барахтающихся людей и обернулась к жениху. – Мы можем ехать домой?
Вышинский долго и внимательно всматривался в мои глаза. Что он пытался там рассмотреть? Страшится меня, моей силы? Наверное, он уже и не рад, что согласился на брак со мной. Я же смертоносный ураган, губительный и беспощадный, рядом с которым ему придется жить всю жизнь. Иногда я и сама себя боялась.
Удивительно, но он вдруг взял мою руку и прижал к губам. От неожиданности я растерялась и непроизвольно дернула ладонь, вырывая. Жених криво улыбнулся и произнес:
– После завтрака выезжаем.
Глава 21
Обратно мы ехали гораздо медленнее, останавливаясь в тавернах на всю ночь и утро. Спешить было некуда. Вышинский смиренно ждал, когда я высплюсь, наплескаюсь в ванне, позавтракаю, не торопя ни взглядом, ни словом. Он сильно переменился, стал относиться ко мне мягче, заботливее. Я чувствовала его внимательный взгляд везде – в карете, за столом в таверне, на дороге, когда мы останавливались размять ноги. Он присматривался ко мне со странным жадным интересом, от которого становилось неуютно.
Расстояние, которое мы преодолели от Выгреба до Орлушки, заняло два дня, сейчас же мы потратили на дорогу почти четыре.
– Свадьбу устроим в родовом поместье, – произнес Вышинский за завтраком. Мы остановились на ночевку на окраине бывшей столицы. Я подняла мрачный взгляд на жениха. – Все равно нужно познакомить тебя с отцом, да и королева настаивала на том, чтобы мы вернулись в столицу супругами.
– Ах да, месяц помолвки прошел, – саркастически произнесла я. – И даже ничего не случилось. Я не ушла в монастырь и не сбежала с любовником.
Вышинский досадливо скрипнул зубами. Против жениха я всю дорогу пребывала в мрачном настроении. Впервые увидев такой размах, разрушительное действие своей силы, ее мощь, я погрязла в покаянии. Конечно, я старалась минимизировать потери среди людей, но все равно были те, кто не умел плавать, кто, возможно, переохладился и умер от простуды. Вода была ледяной, осень, как-никак. Плюс побочные жертвы – села, которые оказались затопленными, поля с остатками урожая.
Я капризничала, огрызалась, язвила, требовала другую еду, воду для купания то горячее, то холоднее и понимала, что веду себя по-детски, наказывая всех вокруг за свои же метания. Хорошо хоть, моя злость была направлена внутрь, на себя, и никто из окружения не пострадал. Да и что теперь сожалеть? Все случилось по моей вине – и наводнение, и смерть людей.
– Вчера я отправил гонца в замок, нас должны ждать, – как ни в чем не бывало произнес Вышинский мягким тоном. – На территории поместья есть Храм Двуликого. К вечеру все подготовят.
Я мрачно кивнула, размазывая кашу по тарелке. Мне было все равно – свадьба лишь формальность. В нашем королевстве их устаивают на закате. Знаю, что в других странах по-другому. Например, в Аттане женятся на рассвете, призывая восходящее солнце, во Фраморе – когда оно стоит в зените и самое горячее. У нас же священнослужитель просит солнце не убегать с небосклона. Как бы то ни было, солнцу нет никакого дела до наших молитв, Двуликому, похоже, тоже.
Мы уселись в карету и поехали вдоль центральной улицы Выгреба. Редкие прохожие провожали наш кортеж любопытными взглядами. Город стал еще более пустынным и мертвым, чем два года назад, когда я была здесь проездом. Лишь бывший королевский дворец поражал своей красотой и величием. Мы проехали мимо и повернули на запад.
– Еще полчаса, и мы будем на месте, – было заметно, что Вышинский едва сдерживается от нетерпения. Давно не был дома? Глупец. Какой бы серьезной ни была ссора с отцом, время лечит. Десять лет прошло, пора бы оставить юношеские обиды в прошлом. Я бы отдала все на свете, лишь бы еще раз увидеть маму или папу.
Родовое поместье лордов Вышинских представляло собой настоящий древний замок. Если бы я не была в таком понуром состоянии, то, наверное, восхитилась бы и монументальной архитектурой, и чудесной природой вокруг. Неприступные каменные стены были окружены глубоким рвом, по которому протекала быстрая речушка. Видимо, ее русло когда-то изменили, так как, делая петлю вокруг замка, она убегала дальше на юг. За стенами возвышалось громадное величественное здание высотой в шесть этажей, с бесчисленными остроконечными башенками, ажурными балконами, красивой узорчатой лепниной на стенах в виде каких-то листьев.
Мост через речку был поднят, бойницы закрыты. Ну да, военное положение, армия северян близко. Неужели Вышинский собирался держать осаду?
– Замку более пятисот лет, – пояснил жених, когда мы ожидали, пока спустят мост и откроют ворота. – В то время все замки были такими.
– С возвращением, молодой лорд, – поклонился дворецкий, встречая нас на массивных гранитных ступенях перед распахнутой дверью. – Ваш отец передал, что после обеда ждет вас в кабинете.
– Он не спустится?
– Нет. В последнее время лорд крайне редко бывает на первом этаже.
За этими словами могло стоять что угодно, но я заметила, как на лице жениха мелькнула обеспокоенность. Мы зашли в огромный холл. В центре вверх уходила широкая
