Кай 5 (СИ) - Аянский Егор

— Это как?

— Хранитель может быть кем угодно в своем мире. Скучно, знаешь ли, сидеть тут в полном одиночестве. Я иногда тоже спускаюсь вниз. Эльфийский кузнец Битаниэль — это один из моих образов. Мне нравиться ремесло, нравится создавать вещи, о которых слагают легенды. Но при этом, в отличии от тебя, я никогда серьезно не вмешивался в ход событий. И я ни разу не подменил людям богов.

— Ты помог людям выиграть войну с эльфами! Если бы не твой металл…

— То они нашли бы иной способ, — возразил Хранитель, — Самая любопытная и самая короткоживущая раса. Те же эльфы, намного спокойнее относятся к познанию мира и намного более аккуратны, в своих изысканиях. И это не удивительно, у них есть время, есть длинная жизнь. Но люди… Как правило они источник всех катаклизмов. Земля — не самый лучший мир для Хранителя, так как там человеческая раса единственная. В этом плане тебе не повезло. Хотя ты считал иначе. Но все их действия вели к саморазрушению, потому Равновесие и приняло решение начать в твоем мире все заново. А ты несколько раз пытался противостоять этому, и тебе даже пару раз удалось. Но в какой-то момент перешел границы и оказался там, где сейчас есть.

— Ты говоришь, что не вмешиваешься прямо, но в то же время хранишь свой мир. Как это возможно?

— Хаос. Частица Хаоса в нас помогает управлять процессами. Что первично, что заставляет того, или иного индивидуума совершить определенный поступок?

— Мысль? — неуверенно произнес я, спустя минуту размышления.

— Верно, мысль. Все начинается с нее. Однажды, человек, эльф, гном — не важно…

— Гном?

— Ну не думаешь же ты, что кроме людей и эльфов, больше нет рас? Реальностей бесконечное множество. В некоторых из них живут создания, суть которых кажется невероятной для ограниченного одним миром человека. И тем не менее, эти создания вполне себе разумны. Некоторые даже способны открыть для себя существование иных планов и миров, а иногда и переместиться в них при должном уровне развития.

— А гитайя?

— Это паразиты. — процедил Хранитель сквозь зубы, — О них чуть позже. Так вот, однажды, допустим человеку, в голову приходит мысль. Хорошая, плохая — не важно. И она начинается развиваться. В этот момент мысль еще очень хрупка. Человек может отвлечься и просто забыть о ней, а может сразу же приступить к реализации. Скажем, поесть или выспаться, или уничтожить непокорную расу. Начало всегда одинаковое. Мысли генерируются тысячами и это вотчина Хаоса. Но суть в том, что чем больше человек думает об одной мысли, тем быстрее она развивается. Законченная мысль переходит в действие, и с этого момента она становится сильнее. Она может захватывать умы с огромной скоростью, собирать новых последователей, рождать диктаторов и так далее. Хранитель слышит мысли всех живых существ своего мира одновременно и с помощью своей частицы Хаоса отсеивает наиболее опасные. Старается заглушить их, подменить. Переключить внимание человека.

— Так вот, как ты это сделал! Ты направил меня сюда!

— Да. Но не все так просто. Ты закрыт от меня, как и от всех остальных сущностей. Твоя душа за печатью Хаоса и никто, повторяю никто, не может контролировать твою душу. Для того на тебя и были наставлены метки. Но твои поступки я видел через других существ этого мира, и мне приходилось тебе подсовывать незаметные подсказки. Такие, что неспособны сколько-нибудь взволновать Хаос. Их целью было заставить тебя задуматься обо мне и начать искать. Твой кинжал, с клеймом в восьмилетнем возрасте, но тогда ты не обратил особого внимания на него, как и на рассказ твоего друга Юфина обо мне. Крастер, который наводил тебя на нужные мысли в Яме, да и попал в нее по моей воле. Затем Арамена, что выкинула тебя в пещеру к некроманту, главе Длани в Тарее, где ты снова столкнулся с чертежом моего творчества, но, к сожалению, ничего не сделал, чтобы поехать к Дони и попытаться разыскать эту руку самостоятельно.

— И значит ты придумал эту длинную цепочку событий с рукой Дроммеля, которая и привела к тому, что я оказался здесь?

— Да, но ее уникальность не в длине, а в том, что она смогла наконец-то осуществиться, в отличии от тысяч неудачных попыток. Каждое следующее событие в ней — случайность. Дони мог отбросить предмет в сторону и забыть о нем, Крастер мог не убеждать твоего друга оставить предмет у него, ты мог не заострить внимание на моем клейме. Для того, чтобы Хаос не воспринял это как прямую помощь, я не имел право вмешиваться. И это самое сложное. Я лишь мог поместить изначальную мысль в голову, дать ей жизнь, а дальше только наблюдать. Корректировать событие запрещено, иначе бы я давно разделил твою участь. Так что, твое появление здесь больше твоя заслуга, чем моя. Ты не отбросил домыслы, хоть и сомневался в них. Я знал, что ты скоро придешь и гулял внизу, чтобы ты не бросил свои поиски в последний момент.

— Ты даже не обернулся!

— Если бы я на тебя взглянул — Тьма бы почувствовала, что я сделал. Меня бы наказали, как когда-то тебя. Никто не вправе вмешиваться в Великую Игру. Так что, я пошел на риск, и уверен, что о нашем разговоре никто и никогда не узнает. В своих же мыслях ты можешь держать что угодно, они не доступны никому. Я решил тебе помочь сократить твой путь. Хотя, если говорить на чистоту, я сомневаюсь, что ты его пройдешь.

— Спасибо тебе, я не подведу. Вот только мне непонятно, что я должен делать дальше.

— Михаил тебе уже все объяснил. Становись сильнее, уничтожай всех сущностей и последователей, которых встретишь: светлых, темных, серых. Разницы нет. Каждая смерть ломает частичку печати Хаоса. Не отвлекайся на мирские проблемы: твой друг Юфин, страдания его подруги Аурры, эльфы — это никак тебя не приблизит к цели. У этого мира своя жизнь, а у тебя своя.

— Это неправильно! — возмутился я, — Юфин мне ближе родного отца!

— Юфин смертен, как и Дони, как и Крастер. Они уйдут. И ты должен был уйти и начать жизнь заново, но судьба дала тебе шанс. Ты мыслишь, как человек, тебе присущи его слабости. Оставь эту мышиную возню и иди вперед. Ты достиг определенного могущества, но оно — тлен. Стоит тебе выйти за пределы купола, установленного гитайя на теле этого мира, как ты сразу станешь обычным человеком, проживешь свои оставшиеся пятьдесят-шестьдесят лет и умрешь. Твой единственный шанс — магия. Михаил все верно тебе сказал. Он маг света, а твоя главная способность — почти чистая белая магия в стазисе. Тебе в этом плане очень повезло. Как только ты прикоснешься к рондиту — ты потеряешь свою регенерацию. И единственный твой шанс — пойти по этой ветке. Обычный человеческий маг может продлить жизнь примерно на двести лет. Белый маг способен довести этот предел до тысячи. Тысяча лет — это слишком малый срок, чтобы уничтожить достаточное количество значимых порождений Высших сил. Потому Тьма уверена, что рано или поздно завладеет тобой.

— Постой! Как это я потеряю Силу? У меня их две! Я собираюсь обменять только Силу гасителя и быть как Лаэль!

— Лаэль был уникален даже среди полукровок. И только поэтому его отец цеплялся за него. Рожденных в смешанном браке значительно больше, чем ты думаешь, они имеют черты людей и живут, не зная своих отцов. Лаэль один на миллион, волей случая он смог унаследовать неповрежденную магию в дополнение к Силе. Ты же приобрел вторую способность благодаря своей душе и ничему более. Рондит заменит их обе и не будет выбирать. Эти правила установил не я.

Сказанное Битаниэлем повергло меня в ступор. Все мои планы летели к черту — для того, чтобы двигаться дальше мне придется стать обычным человеком без способностей и начать постигать магию. Да все мои близкие люди умрут, пока я смогу совершить самое простенькое колдовство!

— Тогда я не стану касаться камня и останусь с двумя десятыми уровнями Силы!

— И что ты дальше будешь делать? — усмехнулся Хранитель.

— В Кастании много нежити, я уничтожу ее всю со временем.

— В этой части мира нежить слаба. А для того, чтобы разрушить печать, ты должен сразиться с немыслимыми созданиями, вроде того, что ты встретил в пустыне. Хотя там несколько иное. Даже мне не под силу уничтожить ту тварь, чего уже говорить о тебе, в твоем нынешнем положении.