Юрий Мещанов - Вольница обречённых (СИ)
Теперь же его мыслями прочно овладела Вера. Любовь ли это? Вряд ли. Про себя Корнил точно знал, что любить не способен. Любовь это удел женщин, а также всяких слабаков и нытиков, которые им уподобляются. Но вот Вера... Когда появлялось время, Корнил следил за женой своего господина. Видеть её как можно чаще стало его тайной потребностью. Потом Корнил понял, что хочет её. Именно Веру и никого другого. Он пробовал поначалу отвлекаться на поблядушек, подобно тому, как делал это Егор Михайлов, пытавшийся в объятиях продажных девок утопить тоску по потерянной супруге. Смешной такой. Наверняка его Агату в тот же день изнасиловали княжеские конники, а потом повесили на дереве. По крайней мере сам Корнил, будь он командиром конного отряда, именно так и поступил бы. Вера не была такой же красавицей как жена главного телохранителя, но обладала своей статью и привлекательностью. У неё был характер. Однажды, после битвы со сваяльцами, Вера подкараулила Егора Михайлова и отвесила ему смачную пощёчину. Корнил был восхищён молодой женщиной. В темноте он подошёл к ней и дотронулся до плеча, когда Вера плакала. Это прикосновение до сих пор грезилось ему во сне. Всё сильнее он хотел обнять её, целовать, снять с неё одежду и войти в её тело, слушая сладкие стоны. Весь вопрос был в том, как Корнилу добиться её благосклонности. Трудная задача, очень трудная.
Вера прогуливалась во дворе резиденции князей Юрьевых. Под её присмотром игралась в снегу дочь Рада и ещё несколько маленьких детишек. Жене беглого державного князя нравилось здесь, в цитадели Дома Юрьевых. В Древгороде ей приходилось исполнять обязанности хозяйки женской половины, что подразумевало множество хлопот. Здесь же она была просто одной из воспитанниц, к тому же на привилегированном положении. А это позволяло практически всё время уделять дочери и мужу. Засмотревшись на детей, Вера не заметила стоящего неподалёку Корнила Шахова. Воевода шагнул к женщине и заулыбался. Та вздрогнула от неожиданности, но тут же взяла себя в руки. Корнил Шахов был ей противен. Более того, она побаивалась этого грубого человека, но показывать свой страх или смущение Вера не собиралась. Она посмотрела на его самодовольную ухмылку и вновь удивилась, что же нашла в этой роже Элли? Дня не проходило, чтобы она не трещала о своей необыкновенной любви. Корнил же тем временем любовался Верой, её личиком, глазами, раскрасневшимися на морозе щёчками.
-- Воевода, - деланно удивилась Вера, - что же вы не на охоте со всеми мужчинами?
-- Терпеть не могу охоту. Вот пожрать люблю, а охотиться нет.
-- А здесь что делаете?
-- На тебя любуюсь, - прямолинейный ответ Шахова смутил Веру. Что ему надо от неё?
-- Воевода, воевода, - Вера снова взяла себя в руки, - негоже такие вещи замужним женщинам говорить. Это хамство.
-- В чём хамство? В том, что я признаю твою красоту?
-- А красоту Элли ты тоже признавал? - женщина решила не уступать его хамству. - Признавал, а потом убил?
-- Да сколько повторять, - Корнил обречённо махнул рукой, как делают люди, вынужденные по сто раз объяснять простейшие вещи. - Сколько повторять, я пальцем её не трогал. Она вернулась к Лютогосту, а тот из ревности её видимо и прикончил. А потом слух пустил, что это я. Хочешь знать, убивал ли я людей в своей жизни? Конечно, убивал. Я же воин. Я служил в Младшей дружине Дома Строговых, как и мои братья. Я сражался у Каменного идола, был в походе против храма Благопроявлений, бился у хутора Бескрайний Шиш, участвовал в степном походе, когда мы прогнали кочевников из Крайнесточья и на Багровых полях я тоже был. Не веришь? Могу показать тебе шрамы на своём теле.
-- Нет уж, не надо мне ничего показывать.
-- Вера, - Корнил положил ладонь ей на плечо, женщина быстро стряхнула её, - вот ты возмущена, что я хвалю твою красоту. А знаешь, как трудно мужчине без женской ласки?
-- Уверена, в городе множество девиц с радостью одарят нежностью такого могучего воина.
-- Хах, - усмехнулся Корнил, - мне они не нужны. Я ведь не Егор Михайлов, чтобы к поблядушкам бегать. Мне нужна ты.
-- Что ты городишь такое? Я тебе не ровня, я жена твоего господина.
-- Думаешь, ты первая знатная женщина, которая заведёт любовника?
-- Это тебя мне что ли в любовники взять? - Вера внимательно посмотрела в лицо Корнила. Насмехается он что ли или серьёзен? Совсем не понять. - И когда же нам с тобой утехам придаваться? И где?
-- Да хоть бы пока твой муж на охоте пропадает. А где, найти всегда можно.
-- Дурак ты, Корнил! Женщины любят победителей. А ты? Может ты и славный воин, но какие за тобой победы? Один раз ты на битву шёл и без боя всё войско Всеславу отдал. А ещё в любовники напрашиваешься.
-- То есть если я буду побеждать на поле боя, то ты будешь ко мне добрее?
-- Корнил, одержишь победу в битве, женщины тебя сразу полюбят.
-- И ты тоже?
-- Ну я ведь женщина, - с дуру ляпнула Вера. Глаза воеводы загорелись вдохновением безумца.
-- Ради твоей любви я одержу победу во славу Петра. И не одну. Но и ты запомни, посмеешь меня обмануть, очень пожалеешь. Все очень пожалеют.
-- Погоди, Корнил, - Вера попыталась остановить его, но воевода решительной походкой уходил прочь. - Что ты там себе надумал?
-- Ты пообещала, - сказал он ей, обернувшись. И от этих слов Веру бросило в холодный пот.
***
Зима, укутавшись в шубу, наблюдала за тем, как Лютогост гоняет на плацу ратников тяжёлой конницы. Это были новобранцы, в основном из простонародья. Очень трудный для обучения ратному делу люд. Раньше было намного проще, когда в конницу набирали сыновей знатных домов, которых чуть ли не с пелёнок усаживали в седло. В ходе войны значительное число из них погибло, оставив князей перед выбором, либо иметь очень небольшие конные отряды, либо вообще не иметь всадников. Муж Зимы Всеслав, подошёл к вопросу воссоздания конных сил с присущей его уму своеобразностью, приказав брать в полки молодых крестьянских отпрысков. "Благородных у нас не хватает, значит возьмём из простолюдинов, - сказал Всеслав, - их можно выучить сидеть в седле и убивать ни чуть ни хуже". Хлопот с ними было очень много, но постепенно результат убеждал в верности принятого государем решения даже самых последовательных противников такого подхода. Зима посматривала как Лютогост самолично воплощает в жизнь задумки её мужа. После того как Лютогост потерял Элли и сыновей, они с Зимой подружились. Поначалу он просто искал утешения в беседах с ней. Потом, когда боль и злость улеглись, Лютогост и Зима обнаружили друг в друге интересных собеседников. Всеслав одобрил их дружбу, ему было приятно, что брат не впал в чёрное уныние. Да и жене было полезно иметь друзей среди высших офицеров. Мало ли что может случиться в сражении или в походе. Всеслав надеялся, что Зима сможет в случае чего сохранить и приумножить его завоевания и благополучно обеспечить переход власти к их старшему сыну Красимиру.
