Дан-Хранитель (СИ) - Алексей Лапышев
Еще бокальчик вина ей, себе слегка конька , ну не люблю я вино, что поделать. Выпиваем и обновление блюд:
«А теперь тебе маленькая - вот икры баклажанной и баклажанов с чесноком, попробуй»
Пробует, по глазам видно — вкусно.
«Вкусно» - снова соглашается.
Так потихоньку мы и наелись.
«Ну как тебе мой сюрприз» - спрашиваю с улыбкой я.
«Вкусно все, очень. Спасибо Даня» - улыбается она в ответ.
Передислоцируемся в гостиную, там удобнее, диванчик опять же. Сидим, пьем чай, свежезаваренный естественно, на «живом» огне, с конфетами конечно. Болтаем.
И потихоньку становимся все ближе и ближе. И душевно и вполне физически. Потихоньку подвигаюсь, а диван-то не бесконечный, далеко не убежишь.
Но без музыки как-то не так. И с пульта одним движением врубаю верный Panasonic. ИКомиссар «Твой поцелуй как преступление». Божественный намек?
https://www.youtube.com/watch?v=2ZBy4o2qD38
Обнимаю и целую. Отвечает. Сладкие губы, тело под руками. И она вся прижимается и обнимает. Какое мягкое платье, а что под ним интересно. И молния какая интересная и главное спереди. Можно поиграться. Чем и начинаю немедленно заниматься.
А приколько — вжиг, вжиг…..вжиг, вжиг. Расстегнул, застегнул — расстегнул, застегнул.
Анечка сперва напряглась, потом застыла в недоумении.
«Ты чего» - последовал недоуменный вопрос.
Ну да, сцена из сумасшедшего дома, взрослый парень с увлечением сперва расстегивает молнию на девушке, а затем ее застегивает с не меньшим интересом. И так несколько раз.
«Не мешай, я делом занят» - отвечаю я.
После этого мы оба понимаем все бредовость ситуации и начинаем дико ржать обнявшись, ржанье естественно быстро переходит в жадные поцелуи, настолько жадные, что мы со всей дури врезаемся друг в друга сперва лбами, а после и зубами. Смеемся, но уже не остановить. Ситуация разрядилась похоже окончательно.
Я все таки довожу расстегивание до логического завершения и сдергиваю платье с плеч.
«Развращенец» - хрипло говорит Аня, но не протестует.
Да, да и еще сто раз да. Развращенец, такой вот он я. Но я любя.
А под платьем-то оказывается столько интересного. Только лифчик мешает. Красивый, но явно лишний на этом то празднике жизни. И пока не опомнилась под поцелуями, аккуратненько его и снимаем. Опомнилась, а поздно.
« Не отдам, мое» - ржу я и примериваюсь к люстре, раскручивая бюстгальтер в руке и зажмурив один глаз.
«Отдай, пожалуйста» - со смешком просит она.
Не удалось, лифчик отобран и спрятан по надежнее от наглого меня, но не надет, что уже радует.
Обнимаю и снова целую ее, а руки тем временем начинают путешествие по уже доступному, по крайней мере до пояса, желанному телу. Нежная кожа, впалый живот и упругая грудь, аккуратно ложащаяся в поставленную ладонь.
«Надо бы вспомнить, а какая она на вкус?» - думаю я
И вспоминаю, жадно припадая к соску. Вкусно и нежно.
А Анечка уже и сама начинает постанывать и прижиматься все сильнее, и сильнее. И вся под руками, нежная, красивая, дорогая.
Решаю проверить. А как там внизу? Животик подрагивает под пальцами, нежные ноги, зовущие бедра и чувствуется прохлада и влажность между ними. Продираюсь все глубже и глубже, но в последний момент — дежавю. Уже было. Нечестно. Но знакомая рука, вновь перехватывает мою хулиганствующую руку и тянет вверх со словами:
«Не надо пока, подожди еще не много»
Я ничего не говорю, но не настаиваю. Не привык настаивать. Раз просит - подожду, немного.
Потом мы все еще целуемся, но волшебный момент упущен. Что-то важно уплыло куда-то в даль, но правда обещало вернуться.
Свидание заканчивается несколько скомкано. Чувствуется, что и она несколько недовольно, то ли мной, то ли собой. Не ясно. Женщины, главная загадка природы.
Потом мы собираемся и я провожаю ее до Бауманской. Как всегда расстаемся на пороге ее квартала. Целуемся на прощание. И уже уходя она вдруг оборачивается, снова обнимает, целует, проводит рукой по щеке и говорит:
«Прости. Подожди не много, совсем не много. Честно. И Спасибо тебе, Даня» - и уходит.
А я остаюсь, как всегда, один.
«Ты не один, я с тобой - слышен голос Эйзы — не обижайся на нее, она просто никак не решится, но куда она денется. Приезжай домой, я буду тебя ждать»
И я мчусь домой. Все таки хорошо, когда тебя ждут.
И снова — дежавю. Стоит переступить порог, как на меня налетает вулкан страсти и море нежности. Эйза.
И она вся под моими руками. Одежду прочь.
Тут я вспоминаю недополученное и недоделанное и начинается театр одного актера. Платье, лифчик, трусики, колготки , живописно разлетаются по спальне и повисают в самых неожиданных местах.
Оглядываю получившуюся картину, мечта фетишиста.
О, красные стринги на люстре, это круто. Бюстгальтер улегся на абажур торшера, как будто там и жил. А колготки то, колготки примостились на карнизе занавески, не иначе от испуга. Платье тревожно замерло на телевизоре, такое впечатление что того и гляди сорвется в побег, попытайся я к нему приблизиться.
И сразу вспоминается:
«А Абрамчик, такой затейник был, такой затейник...нет люстру я вам тоже не продам»
Я кидаю осторожный взгляд на замершую в предвкушении Эйзу и неожиданно спрашиваю:
«Больше ничего нет?»
Эйза с сомнением оглядывает свое обнаженное тело и отвечает:
«Не, все закончилось»
Я смотрю еще раз на нее - такая красивая, желанная, рядом. И вновь срываюсь в океан страсти. И все уже рядом. И все мое. Нежная грудь, горячая кожа и пальцы впиваются в податливые бедра.
И губы в губы, и снова одно дыхание на двоих. Жар на губах, влага на пальцах и туман в голове. И чем дальше тем глубже, и тем больше.
И дыхание уже просто обжигает, мы теряем любую связь с реальностью. И все, все уже до конца. Два тела стало одним. И никому уже не помешать этому.
И снова…...и снова…...и снова. Теряемся и снова находимся, уплываем и возвращаемся, каждый в своих эмоциях, но вместе.
___________________________________________________________
А через пару часов , очередное дежавю. Мы вновь на балконе, вновь неодеты. Я курю, Эйза прижимается ко мне. Хорошо, просто хорошо.
Неожиданно она отстраняется и говорит:
«Ты не обижайся на нее, молодая еще, не понимает. Сомневается. Все будет, время нужно не много»
И снова прижимается ко мне. Я лишь киваю в ответ. И прижимаю ее к себе. Так проще, все таки так гораздо
