Всадник на белом коне (СИ) - Василий Горъ
Глава 11
30 ноября 2040 г.
…Шесть тренировок подряд под надзором пятидесятитрехлетнего Грегора Грейси выжали меня, как лимон. Да-да, того самого, который когда-то очень неплохо дрался сам, а за последние пятнадцать лет вырастил шесть чемпионов мира по смешанным единоборствам и заслужил неофициальный титул тренера десятилетия! Не знаю, какую сумму заплатил Горин этой полулегендарной личности за проведение трехдневного персонального семинара, но Грегор, два его личного помощника и Али Мавлетович с ассистентами гоняли меня по четыре часа утром и вечером, почти не давая передышек. Да, мой безумный организм с посильной помощью Джинг все-таки успевал выводить из перегруженных мышц молочную кислоту, убирать растяжения связок и регенерировать мелкие травмы. И, что самое главное, практически не покидал режима плавной адаптации к наработке безумной гибкости, запредельным нагрузкам, непривычным ухваткам адепта BJJ и его же фантастической скорости. Но давались эти «чудеса» не только потом и кровью, но и перманентным пребыванием в состоянии дичайшего неадеквата.
Последний час шестого визита в персональный ад дался сложнее всего. Старясь перенять у приглашенного наставника как можно больше почти незаметных, но чертовски важных нюансов бразильского джиу-джитсу, я выкладывался так, как будто жил последние часы. Причем не только во время отработки базовой техники и давно знакомых перемещений, но и на свободных спаррингах со здоровяками существенно тяжелее, техничнее и опытнее меня. Видимо, поэтому по истечению последнего оплаченного часа шестой тренировки мастер «обозвал» меня русским маньяком, отправил помощников переодеваться, поинтересовался, способен ли я поднапрячься еще немного и… валял меня по канвасу лишних два с половиной часа!
Откровенно говоря, последние минут сорок я держался на одной силе воли, реагируя на каждое техническое действие на автомате и толком не видя противника из-за рези в глазах. Но когда истязание, наконец, закончилось, все-таки нашел в себе силы встать, искренне поблагодарил Грейси за науку и даже проводил до выхода из спортивного комплекса. Правда, потом на ком-то повис. И отключился.
Пришел в себя на массажном столе, размятым до состояния киселя, благоухающим каким-то многокомпонентным маслом и накрытым теплым покрывалом. Несмотря на старания Джинг, тело тянуло так, как будто его несколько суток безостановочно завязывали самыми мудреными узлами и усиленно пинали ногами. А еще дико хотелось даже не есть, а жрать. Слава богу, Настя, дожидавшаяся моего пробуждения, среагировала на шевеление ресниц и, не дожидаясь Ценных Указаний, принялась кормить с рук, как какого-нибудь инвалида!
Кусок умопомрачительно сочной и вкусной ветчины весом граммов в четыреста испарился за минуты за полторы. Вместе с литром какой-то высокоэнергетической мути. А когда первый и самый острый приступ голода отступил, пришло время нормальной трапезы. Само собой, с поправкой на мое состояние, положение и т. д. — я продолжал метать в ненасытную топку желудка все подряд, но более-менее спокойно. А когда почувствовал, что еще чуть-чуть — и лопну, перевел дух, благодарно улыбнулся спасительнице и схватился за голову. В переносном смысле этого выражения, ибо шевелить руками был не в состоянии:
— О, черт, сегодня же пятница! С обязательной програ-…
— Да лежи уже, гуляка! — усмехнулась она. — Устали даже мы с Джинг, хотя наблюдали за тренировками, сидя в мягких креслах, поедая шоколад и запивая его минералкой. А Танька с Диной, приехавшие в зал к привычному времени завершения вечерней тренировки, вообще в шоке! Кстати, о шоке: ты впечатлил по самое небалуйся даже Грейси — прощаясь с Алексеем Алексеевичем, он заявил, что таких самородков не бывает, что мастера, которые тебя огранят, войдут в историю смешанных единоборств, как лучшие тренера всех времен и народов, и что он будет счастлив поучаствовать в этом мероприятии абсолютно бесплатно. Если, конечно, Горин не сочтет это заявление несусветным хамством!
Я онемел. Мгновенно забыв обо всем на свете, кроме отзыва Мастера. А Кравцова, от души потомив меня театральной паузой, сочла возможным смилостивиться:
— Не дергайся, они договорились и подписали договор о намерениях, а к середине следующей недели определятся с датой и длительностью второго семинара. Кстати, по моим ощущениям, этот, первый, был своего рода постановкой.
— В каком смысле? — не понял я.
Не очень понятное утверждение «расшифровала» Линь:
— Алексей Алексеевич показал Грейси невероятно вкусного червячка. Тот его радостно заглотил и уже никуда не денется. А значит, приложит все силы, чтобы поднять твой грепплинг на предельно возможный уровень, и будет молчать обо всех замеченных странностях.
— Честно говоря, даже не верится… — признался я.
Настя пожала плечами:
— Попробуй пошевелиться — и убедишься в том, что это не сон!
Я представил, что шевелю рукой, и аж поежился:
— Что-то не хочется…
— А придется. Хотя и с «посторонней» помощью — сейчас я позову девиц, изнывающих от жажды увидеть любимого монстра, и мы отведем тебя к джакузи…
Скажу честно, процесс перемещения моей тушки в соседнее помещение оказался куда менее приятным, чем хотелось бы. Хотя все четыре помощницы и попытались загнать меня в состоянии эмоциональной анестезии, переодевшись в «рабочую униформу для водных процедур с объектом поклонения», то есть, в раздельные купальники, скрывающие самый минимум возможного. Тем не менее, получасовое пребывание в горячей воде с какими-то хитрыми добавками и ненапряжное общение с чуткими, заботливыми и ненавязчивыми девчонками практически вернули меня к жизни. А потом мой ненормальный организм набрал достаточно сил, чтобы врубить режим «экстренной реанимации», и порядком поднадоевшая боль во всем теле начала отступать.
— Дамы, вы не забыли о планах на вечер? — поинтересовался я после того, как согнул и разогнул руку в локтевом суставе, сдвинул голову вправо-влево и счел, что неприятные ощущения в перетянутых связках и натруженных мышцах почти пропали.
— Не скажи, оклемался⁈ — глядя на меня квадратными глазами, спросила Голикова.
— Еще не полностью. Но минут через сорок-пятьдесят буду в порядке.
— И теперь горишь желанием потрясти своим появлением «Уроборос»? — флегматично поинтересовалась заметно менее эмоциональная Бахметева.
Я не горел. И даже не тлел — если бы не настоятельная просьба новых спонсоров, поддержанная многозначительным молчанием Горина, то я бы предпочел провести вечер пятницы в собственной кровати, видя сны в компании Кравцовой и Линь. Или, в самом худшем случае, на покрывале в гостиной и в уютном окружении группы верных фанаток. Однако устную договоренность никто не отменял, поэтому я сделал вид, что страшно удивлен, и захлопал ресницами:
— Как ты догадалась?
— Во взгляде появилась характерная обреченность! — сообщила она и «виновато» улыбнулась: — Но я хотела скрыть этот признак скорого падения настроения в тайне.
— Упадет — поднимем! — уверенно пообещала Кравцова и, по своему обыкновению, проиллюстрировала озвученный тезис альтернативным способом, томно облизав чуть подкрашенные губки, зацепив алым ноготком верхний край левой чашечки лифчика Джинг и плавно стянув его с темно-коричневого соска. Чем, конечно же, страшно возмутила Таню:
— Настен, где твой патриотизм⁈ Тут три комплекта отечественного производства, а ты выбрала иностранный!
— Дамы, держите себя в ру-… — начал, было, я, но сообразил, как девчонки воспримут это конкретное требование, и постарался исправиться: —…я хотел сказать, что жутко устал, и мне надо сочувствовать!
Эти оторвы одновременно округлили глаза, а Бахметева озвучила изображаемую мысль:
— Сочувствовать парню с таким роскошным гаремом из кротких и любящих женщин? Зачем⁈ А если серьезно, то ты себя совсем не бережешь — после таких безумных тренировок надо как следует расслабляться, а не носиться по всему городу, помогая раскручивать чужие увеселительные заведения.
— Да он бы и рад расслабиться. Но обещал… — вздохнула китаянка и, почувствовав, что я начал собираться с силами, чтобы перейти в «рабочий режим», первой вылезла из джакузи…
…После плотного ужина меня зарубило. Кажется, еще за столом. Однако проснулся я на своей кровати. Причем раздетым и до пояса накрытым одеялом. Открывать слипающиеся глаза было страшно лениво, но я все-таки совершил этот подвиг, вгляделся в приятный полумрак и скорее почувствовал, чем увидел, что не один.
Поворот головы до упора вправо и взгляд через плечо позволили убедиться в том, что «спинной мозг» не врет — за спиной обнаружилась Эрика, царственно возлежащая на своей стороне кровати в домашней футболке и что-то читающая с экрана планшета. Полюбовавшись на густую пепельно-русую гриву, в буйном беспорядке разбросанную по подушке и простыне, я перевел взгляд на внушительные холмики груди, слегка разъехавшейся в стороны под своим весом, мысленно облизнулся, позалипал на аппетитные ножки, закинутые одна на другую, и все-таки заставил себя прервать приятное, но абсолютно бессмысленное мероприятие:
— Привет, солнце! Рад тебя видеть. А где остальные?
