Ржевский. Том 2 - Семён Афанасьев
— А-а-а-ха-ха-ха-ха, — ей опять стало легко и весело от представленного.
Может, потому, что душу приятно грела физиономия Наджиб? Вон, из окна смотрит всё это время, глаз не отводит.
— Что смешного?
— Ну, толкну я этот камень не вовремя — а он нас и придавит, — пояснила японка полёт собственной фантазии. — Будут вместо нас две раздавленные лягушки. Хи-хи-хи, прикольно же! Эй, ну ты чё! Не будь занудой!
— А у тебя действие той боевой наркоты точно прошло? — осторожно поинтересовался Ржевский, почему-то и не думая веселиться за компанию.
Ладно. Сейчас придут профессионалки — и он тоже станет позитивным.
Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим.
— Ты сейчас похожа на коршуна, — хихикнула Далия из ванной. — Стоишь возле этого окна и таращишься, не мигая.
— Иди в жопу, — предложила в ответ менталистка. — Занимайся своим делом. Ныряешь — ныряй дальше, пока по шее не получила.
— Пха-ха-ха-ха-ха, ну у тебя и рожа! — принцесса, естественно, и не подумала кого-то слушать. — А что они там делают?
— Загадка. Я вот пытаюсь понять уже минут пять, но плохо получается.
— А по виду на что похоже?
— Ибн-Иван, если судить по действиям, начинает ставить каменный забор по периметру: катает камни от центра к краям участка своими руками, попутно дёргает сорняки и бросает в кучу.
— А японка чем занята?
— Сидит с довольной рожей на самом большом булдыгане в центре. Вертит головой вслед за его перемещениями, как… — Мадина вовремя остановилась. — Смеётся ещё. Разговаривает с ним. Первое время помогала, точнее, обозначила помощь, но ибн-Иван без неё быстрее работает.
— А о чём болтают? — аль-Футаим без задних мыслей носорогом протопталась по чужой больной мозоли.
И даже этого не заметила.
— Да иди ты в жопу, стерва! — непоследовательно обиделась на лучшую подругу менталистка. — Хватит меня доставать! Тебя глаз на жопу натянуть, чтоб ты успокоилась?!
— Пха-ха-ха-ха-ха, Мадина, а это ты сейчас мне или японке? И если японке, то почему на нашем языке? Она же не поймёт ни слова. Хи-хи-хи…
— Тебе, Далия, тебе.
— А-а-а-ха-ха-ха-ха, Наджиб, спермотоксикоз у Ржевского — а бесишься ты! Вау, как хорошо, что я у вас осталась! — флюиды восторга от аль-Футаим так и расходились во все стороны. — Весело-то как!
— Бесишь, — честно предупредила менталистка.
— … природный камень рядом, скалы, бесплатно! Только работай! — через открытое окно донёсся голос Ржевского.
Почему-то по-русски.
— А думают они о чём? — поинтересовалась принцесса. — Смотрела?
— Ибн-Иван как обычно закрыт глухим блоком. До Норимацу отсюда не достаю, далеко. Судя по невербалке, она вообще ни о чём не думает: сидит на камне, светит сиськами и мандой и радуется лунному свету.
— Она же в купальнике была?!
— Четыре тесёмочки. Колени расставила, пятки вместе. С доек ткань в сторону сдвинулась, а она не замечает и пофиг.
— Знаешь, я бы на твоём месте от самой себя кое-чего не скрывала, — неожиданно мудро заметила аль-Футаим, на короткий момент становясь серьёзной. — Но у тебя почему-то себе врать получается.
— Иди в жопу, — ещё раз попросила Наджиб. — Или я сейчас зайду в твою ванну и ты из неё не выйдешь. А у нас в Эмирате будет новая принцесса, уже без двойника, но зато с седьмым рангом по менталу.
— Пха-ха-ха-ха-ха, эк тебя растащило!
Мадина спрыгнула с подоконника, на котором сидела последнюю минуту, и решительно направилась к двойняшке.
— Всё, молчу-молчу! — Далия продолжила ехидно хихикать, но примирительно подняла в воздух раскрытые ладони. — Слушай, чего ты спать не ложишься? Сама же собиралась.
— Да что-то и не хочется уже, — хмуро ответила менталистка, возвращаясь обратно на подоконник.
— … камень надо будет послойно распустить, отличная плитка на дорожки получится! Пара часов работы, но очень дорого смотрится! — голос Ржевского за окном продолжал комментировать, видимо, собственные будущие действия.
— А у нас благородные руками не работают. — Мадина наплевала вообще на какие угодно приличия и прямо из окна присоединилась к чужой беседе, в которую её, честно говоря, не звали.
— Почему? — наивно спросил опекун, и не думая реагировать на намёк.
— Считается уроном достоинству, — вздохнула Наджиб, уже жалея, что влезла.
— По мне, гораздо больший урон достоинству — срань на участке, — резонно заметил попечитель, не прекращая работать. — У нас поговорка есть, «У нищих слуг нет». Пока я временно в финансовых затруднениях, буду наводить порядок руками. Завтра к обеду участок уже не узнаете.
— Да я так, без претензий. — Мадина решительно сдала назад. — Просто брякнула не пойми зачем. Извините, что влезла. Простите, если помешала.
В ванной подстреленной антилопой забилась в судорогах аль-Футаим, которой менталистка в коротких паузах добросовестно переводила разговор.
— Ты не помешала! — японка со своего камня приветливо помахала рукой. — Я тебя как раз хотела об услуге попросить!
— О какой? — Наджиб здорово удивилась. Потом добавила двойняшке тихо на своём языке. — Даже моя богатая фантазия пасует в данном случае.
— Сейчас к Дмитрию три массажистки приедут, кое-какую медицинскую помощь оказывать, — простодушно ответила Норимацу. — Ты б не могла их незаметно просветить? В смысле, намерения проконтролировать в ментале? А то в ресторане прошлый раз мне за моих уже стыдно было.
Судороги Далии после перевода усилились, к ним добавились её же громкие всхлипы.
— Хорошо. — Менталистка наконец сделала то, что давно нужно было сделать.
Взяла под контроль мимику и эмоции.
— Когда будут эти ваши массажистки? — ровно уточнила она.
— Минут пять-десять, — легкомысленно махнула рукой японка. — Кстати, дамы! Если хотите — две незанятые могут и вас промять! — она задумчиво посмотрела на Ржевского, затем добавила. — Не так, как Дмитрия, конечно, но вам тоже понравится. Гарантирую.
— Я УЧАСТВУЮ! ПЕРЕВЕДИ ЕЙ! — решительно заорала аль-Футаим со своего места, загораясь нездоровым энтузиазмом. — НАДЖИБ! — И полезла из ванной.
— А?
— Помнишь, у франков притча есть? «Лиса и виноград»?
— Да. — Спокойно ответила Мадина, внутри опять закипая.
— Ну, ты поняла, а-а-а-ха-ха-ха-ха, — совсем нетонко поиздевалась принцесса.
— Удавлю. — Без эмоций пообещала подруге менталистка.
— Ой. Мадина, из посольства говорят, этот ювелир сюда срочно просится! Говорит, дело к Ржевскому, безотлагательное! — аль-Футаим озадаченно потрогала амулет бесшумной связи.
— О как. Занятно. В такое время?
— Ну-у, он к нам в Эмират собрался, даже рассвета ждать не будет. Говорит, что-то важное. Хочет успеть поговорить до отъезда.
— А тебя зачем среди ночи ради этого теребить? От меня ускользает логика. Ну и шёл бы он сам сюда, нет? К Ржевскому?
— Боится в Эмират как все ехать. Стационарный портал в соседнем доме, который на тебя замкнут — посольские о нём в курсе. Ему сказали. Он хочет, если ты позволишь, им
