Джон Байлс - Дети Древнего Бога
Я стоял в центральном парке Токио-3, это был день, когда празднуется весеннее цветение сакуры. Я понял это, увидев кружащиеся в воздухе нежные лепестки, опавшие с крон деревьев, и нарядно одетых, веселых и счастливых людей, любующихся этим чудом природы. Землю под деревьями устилал красивый бело-розовый ковер, с пробивающимися тут и там островками зеленой травы. Все вокруг заливал солнечный свет, слышался детский смех.
— Прекрасный сон… — прошептал я. На глаза навернулись слезы. Я не сомневался, что картина, столь явственно видимая моими глазами, звуки и запахи, которые я чувствовал — не больше, чем невероятно правдоподобная иллюзия. Но как же все это было похоже на тот день, когда я последний раз видел Рику и Амии… Как бы я хотел вновь вернуться в тот день. И остаться там навсегда, неважно — иллюзия это или нет, — Это всего лишь сон, — повторил я.
— Который может стать явью, — сказал Солдат-Тень, — Каждый раз, создавая в глубинах разума идеальный иллюзорный мир, человек наделяет его частицей своей души, элементом реальности. Очень немногим дана способность вдохнуть в созданный воображением мир достаточно жизни, чтобы он стал столь же реальным, как этот, но иногда такое происходит. И тогда, где-то, среди бесчисленного множества миров, возникает еще один, сотворенный человеком, который до конца своих дней так и не узнает о том, что на краткий миг уподобился Богу.
— Иногда даже боги не в силах вернуть человеку то, что он имел однажды и потерял безвозвратно, — сказал я.
— Боги? Может быть. Но не те, кто стоит НАД богами.
— Почему я должен верить тебе?
— А кому еще ты можешь верить?
— Я больше не верю никому.
— Тебе нечего терять, а получить ты можешь больше, чем ожидаешь.
В горле у меня пересохло от волнения, но я собрался с мыслями и твердо ответил:
— Я ничем не дорожил больше, чем теми, кого уже лишился, но мне все еще есть что терять. Моя честь. Моя верность. Чувство долга перед страной и народом.
— Что дала тебе твоя страна? Высокий пост, почет, деньги? Посмотри сюда, на то, что ты можешь получить, и сделай свой выбор.
Я понял, что увижу сейчас, и мое сердце забилось чаще.
В дальнем конце аллеи, ведущей через парк с востока на запад, показалась стройная молодая женщина, ведущая за руку девочку лет пяти.
— Рика… — выдохнул я, — Ами…
Они обе выглядели такими, как я их запомнил при последней встрече. Веселые, беззаботные… Рика родилась от моего второго брака, когда мне было уже за тридцать. Ее мать вскоре умерла от рака, этого проклятого наследия атомных бомбардировок, и время давно сгладило горечь потери. Я дал единственной дочери все, что мог дать любящий отец, вырастил и воспитал ее так, что она не могла бы пожелать ничего лучшего. Когда ей исполнилось 17, был счастлив, узнав, что она встречается с лейтенантом JSSDF и собирается за него замуж. Я хорошо знал этого молодого человека, и был доволен ее выбором. Еще большее счастье я испытал, когда год спустя она подарила мне внучку, прелестную пухлощекую Ами. Дочь и внучка были смыслом моей жизни, сосредоточием всех моих надежд и стремлений. Ее желания были моими желаниями, я делал все, чтобы они были счастливы.
Идиллию оборвало нападение Роющего на Токио-3. Я даже не увидел их тел, погребенных под развалинами разрушенных зданий. Ее муж также погиб, пытаясь защитить семью. Все мы в тот день были слишком заняты, и известие о гибели моих родных настигло меня только два дня спустя. Но даже знай я о грозящей им опасности — я ничего бы не успел поделать. Отчаяние и бессильная злоба на судьбу едва не убили меня, но тогда еще продолжалась война, и чувство долга не позволило мне скатиться в бездну. Теперь война закончилась.
— Я хочу расквитаться с теми, кто нарушил мои планы и унизил меня, — произнес Солдат-Тень, — Ключ к этому — воссоздание Евангелионов и использование запретных знаний Древнейших. В этом ты мне поможешь.
— Я разве сказал, что согласен? — тихо произнес я.
— Но ты же и не отказался, не так ли?
Чудесная картинка погасла раньше, чем Рика и Ами успели приблизиться. Я снова был в своей комнате, за окном небо на востоке слегка посветлело. Я взглянул на часы, потом перевел взгляд на таинственного ночного гостя. Теперь я видел его истинное лицо.
* * *Достав из ящика стола небольшую записную книжку в коричневом кожаном переплете, я присел за стол, включил лампу и открыл книжку. Первые несколько страниц покрывали аккуратные колонки иероглифов, это были мои заметки и комментарии относительно политической обстановки в мире и тому подобные записи. Пролистав книжку до первой чистой страницы, я, не раздумывая, написал сверху: «Я, генерал Усидзима Мицуру, командующий JSSDF, находясь в трезвом уме и твердой памяти, принимаю решение….»
Я торопился записать свои мысли, прежде чем передумаю. Времени действительно оставалось мало, а сделать надо было очень и очень многое.
Из-под обложки записной книжки на поверхность стола выпала маленькая фотография. Молодая улыбающаяся женщина с ребенком на руках. Безотчетно я подхватил ее и прижал к сердцу, прошептав:
— Это для тебя… только для тебя…
Слезы покатились из глаз, падая на страницу с еще не высохшими чернилами. Мне было все равно. Я принял решение.
* * *Краткая хронология
29 августа.
На заседании СБ ООН, командующий JSSDF генерал Усидзима Мицуру категорически отказывается передать подчиненные ему вооруженные силы в распоряжение ООН. Позже он выдвигает ряд требований, среди которых — отказ Соединенных Штатов и европейских государств от возобновления разработок боевых биомеханизмов, известных как «Евангелионы», отказ от продолжения исследований в этой области, прекращение поисково-спасательных работ в южной части Тихого океана, с целью обнаружения и подъема Евангелионов, затонувших после гибели перевозившего их дирижабля. Также генерал Мицуру решительно потребовал передачи ему всех документов, материалов и разработок, связанных с феноменом Ангелов, в том числе вывезенные из Японии в Германию вследствие перемещения туда основной базы NERV.
Заявления генерала вызывают обширный общественный резонанс. Прежде чем в ООН успевают сделать соответствующие выводы и принять меры, генерал Мицуру вылетает в Японию и становится во главе лояльных к нему войск JSSDF. Силы самообороны Японии, флот, авиация, ракетные войска — приводятся в состояние повышенной боевой готовности.
2 сентября.
Премьер-министр и большая часть членов кабинета министров Японии заявляют о своей непричастности к словам и действиям генерала Мицуру, но вместе с тем признают, что лишены возможности повлиять на происходящее. Премьер-министр официально обращается за помощью в ООН и дает разрешение на ввод в страну, в случае необходимости, Миротворческих Сил.
