Королева лунного света - Анна Безбрежная
– А Шарлотте не нужно убирать даты. Она здесь.
– Как здесь? – не поняла я. – Что ты имеешь в виду?
– Я перевез ее тело в семейный склеп. Твоя мама здесь, – как ни в чем не бывало ответил он.
– Что? – сорвавшимся голосом спросила я. – Ты выкопал мою маму?! Как ты посмел тревожить ее могилу? – Я так закричала, что голос отскочил от стен склепа и будто ударил меня в грудь, пнул прямо под дых.
Я была готова убить Арака прямо сейчас же.
– Нельзя было ее тревожить! Как это вообще можно? Надругаться над упокоившимся человеком! Беспокоить его вечный сон и везти куда-то по своей прихоти?
Мои руки затряслись, по лицу потекли холодные слезы. Мне стало так плохо, что я подумала: умру тут же, и точно придется сегодня перебить дату моей смерти.
– Ты настоящее чудовище! Лучше бы я вообще не появлялась на свет, чем быть дочерью такого выродка!
Арак ударил меня. Звонкая оплеуха откинула мою голову назад, и я не удержалась, потеряла равновесие и упала. Прямо рядом с могилой моей матери.
– Я тебя предупреждал! Ты не смеешь так со мной разговаривать! – прикрикнул зло Арак.
Я думала, что в страшный сон попала. Какое-то безумие творилось вокруг меня. Просто затянуло в воронку, наполненную битым стеклом, что резало мои тело и душу на кровавые ошметки.
– Смотри, какая дерзкая! Лучше бы ты в мать пошла! Шарлотта была покладистой и не перечила мне! – выплюнул Арак.
– А я пошла в тебя, да, папочка? – зловеще проговорила я, утирая кровь с губы, так и не в силах встать.
Оглушенная, опозоренная, и нет… не сломленная. И хорошо, что твой характер мне достался, Арак, иначе я бы не выдержала всего, что на меня навалилось. Я бы просто страдала и рыдала в подушку. А я хочу тебя убить.
– Гордись этим, дочь, – не менее ядовито произнес Арак и вышел из склепа.
– Вставай, Ноа. – Ко мне подошел Ваид и протянул руку.
Я не приняла помощь. Сама поднялась и, зло глядя на дверь усыпальницы, за которой скрылась спина Арака, произнесла:
– Ты тоже все это знал? И даешь ему бесчинствовать?
– А в чем он не прав? Твоя мать часть семьи, она должна находиться в семейном склепе, где ей будут отдавать должную честь и никогда не забудут, – произнес Ваид.
Он не понимал? Или правда думал, что это все нормально? Я посмотрела на него, сузив глаза.
– Ты бы тоже так дал поступить с телом твоей матери? Ты бы держал дочь в ошейнике? Ты бы хотел убить ее при рождении? Использовал бы в своих целях?
Ваид долго молчал, а потом сказал:
– Если бы это вредило моей репутации, моему Дому и моей власти – однозначный ответ: «Да».
С этого момента и он для меня стал врагом. Как и мой отец. Я еще надеялась, что, может, Ваид нормальный. Но Арак вырастил монстра, подобного себе. И брат впитал все с его наследственностью и стал таким же чудовищем.
Я прямо смотрела на него, магия бурлила во мне, словно закипал котел, но только выхода ей не было. Мне кажется, скоро он взорвется, и все вокруг полетит в Бездну.
Хорошо, что я не такая, как они. Я выросла не в ядовитой, пропитанной злобой, интригами и подковерными играми атмосфере. Не участвовала в борьбе за власть, ради которой так легко идут на предательства и убийства. Прекрасно, что я родилась далеко от монстров. И если за мной не придет Морион – я уйду.
Когда я осталась в склепе одна, медленно повернулась к плите моей мамы. Я приблизилась и положила руку на холодный камень, обжигающий льдом, как смерть. И только сейчас увидела, что дата на могиле указана правильно. Провела по узорам лилий, что были выбиты на надгробии, – мама любила цветы. Горькая слеза сбежала по щеке.
– Прости, мама, за безобразную сцену, что мы здесь устроили. Прости меня. Я тебя люблю. И спасибо, что уберегла мою жизнь, сбежала со мной и дала мне самые лучшие годы жизни, наполненные светом и любовью.
Из груди вырвались глухие горестные рыдания, и я положила голову на плиту, вцепилась зубами в рукав платья, чтобы не заорать в голос.
Это мое горе… только мое. И никакие Арак и Ваид не увидят мою слабость.
Глава 21
Пороки
Весь следующий день я просидела в комнате, меня приглашали на завтрак и обед, но я отказалась, сославшись на головную боль. За волосы меня тащить к Араку не стали, так что я предпочла быть одна, чем обедать с этими ублюдками.
Цера пару раз заглядывала, я яростно сверкала на нее глазами, на что она лишь скалилась и уходила. И хорошо, что молча, иначе я набросилась бы на нее и пала без своей магии в неравном бою.
Я очень сильно устала в последнее время от всего: плохих новостей и отсутствия хороших – от Мориона. От неопределенности судьбы и незнания будущего. Это меня губило изнутри. И еще грызло одиночество. Оно пришло с последним вздохом мамы и всегда отзывалось пустотой внутри. Лишь Морион прогонял его и бесконечную тоску. Когда он был рядом, на сердце теплело и я будто выходила на поляну под солнце из дремучего леса.
Я потрогала губы, провела по ним пальцем, вспоминая наши поцелуи, твердые мышцы на его теле и как было приятно ощущать его руки на себе.
«Морион! Ну приди же! Вытащи меня отсюда!» – звала я, мечась по комнате.
К вечеру, с уходящим зноем и опускающимся серой пеленой сумраком, я почувствовала, что мне действительно плохо. Захотелось на улицу. Я уже спрашивала у Арака, можно ли выйти погулять в парк, но мне сказали: только в сопровождении Церы. Нет уж, лучше буду сидеть в четырех стенах, чем смотреть на предательницу. Сразу же я ее невзлюбила, почувствовала в ней зло, что кроется внутри. Так оно и вышло. Крыса она настоящая. Я поморщилась, вспоминая девицу, что спокойно предала любимого. На что только ни способна отвергнутая женщина! Я много слышала об их поступках, и они ужасали. Теперь я это и сама видела.
Лунный свет, проникший в окно моей спальни, окрасил стены в серебристые оттенки, делая их похожими на холст художника. Он скользил по мебели,
