Вождь викингов - Александр Владимирович Мазин
Поверили или нет, но аттракцион устраивать не стали.
Пока сёлундские недоросли трудились, мы с Вихорьком немного поработали с шестами. То бишь с древками от копий. Вихорёк, конечно, умаялся: с его весом и размерами тягать здоровенное весло — тяжко, но держался изо всех сил. Мой новый хирдман Лейф смотрел с большим интересом, потом попросил попробовать.
Я не возражал. Отпустил Вихорька, который тут же без сил повалился на скамью, и поработал с норегом. Весельчак и здесь был хорош. Схватывал на лету. Шестом я работал по базе ушу — китайцы в этом доки, но Лейф очень быстро приспособился, и у нас с ним получилась неплохая игра. То есть именно игра. Я получил огромное удовольствие. Лейф тоже.
— Никогда подобного не видел, — признался он, когда мы закончили и уселись передохнуть на мешки с трофейной шерстью. — Ты очень необычно бьёшься, хёвдинг.
— Я готов учить тебя, — отозвался я. — Ты — великолепный воин.
Весельчак ухмыльнулся:
— Мне многие это говорили, но в последние годы мало кто мог меня побить. Только один человек: Торсон-ярл.
— Ты ему не родич? — поинтересовался я осторожно.
— Нет. Мы бились с ним. До первой крови, иначе я был бы мертв. Он быстр, как берсерк, и могуч, как горный тролль.
— Был, — уточнил я, успокоенный ответом.
— Почему — был?
— Я убил его.
— Ты?!
Я улыбнулся:
— Он был из такой же плоти, как ты и я. Даже не берсерк. Хотя однажды я убил и берсерка. Правда, он был намного меньше Торсона, иначе ты бы всё еще плавал под знаменем Вигмарра.
— Ага! — воскликнул Лейф. — Вот почему ты узнал прием, который я подсмотрел у Торсона! Этим приемом он победил меня.
— А меня — нет, — невозмутимо сказал я. — Лейф, у нас еще будет время поговорить. Похоже, мои люди хотят что-то мне рассказать.
Так и есть.
Ко мне направлялась делегация, возглавляемая Каппи Обжорой. И на физиономиях у всех была написала суровая решимость.
Что это такое? Бунт на корабле?
Каппи Обжора — впереди. За ним — группа поддержки в виде трех сёлундских недорослей.
На юношески гладком личике Каппи была написана решимость, приправленная некоторой долей опаски. Опаска — это хорошо.
— Что тебе надо? — поинтересовался я.
— Хёвдинг… — Точно что-то незаконное. Эко как глазки бегают! — Хёвдинг! Мы хотим, чтобы ты признал нас дренгами. С правом на долю!
Выпалил и ждет. Я встал. Потом медленно сжал кулак… Нет, не попятился. Стоит.
Я поглядел на свой кулак, потом на тинейджера и поинтересовался:
— Мы — это кто?
— Хавур, Тори, Грендель, Ренди, Элаф.
— Почему?
— Мы же бились, кровь вражескую пролили!
— Понятно, — процедил я. — Героями себя возомнили? Знаешь, что было бы правильным, герой?
— Что?
— Врезать тебе так, чтобы ты летел отсюда и до самой мачты.
Молодец, Обжора! Продолжал стоять, гордо выпятив подбородок.
— Но по первому разу прощаю. И даже готов дать ответ.
— Какой, хёвдинг?
— Нет, разумеется.
— Но почему? Мы же дрались, как все. И гребем не хуже прочих, а даже и лучше.
— Лучше — кого?
— Лучше Вики.
Так, уже и на Вихорька наехали.
— Если бы лучшие гребцы были лучшими воинами, — сказал я, — то самыми лучшими бойцами были бы гребцы с микльгардских галер. Что еще скажешь?
— Скиди стал дренгом сразу, как его взяли в хирд! А он был совсем молодой, ни в одной битве не участвовал.
— Ах, Скиди…
Ну, парень, ты договорился.
— Гуннар! Гуннар Гагара! Подойди сюда!
Точивший меч норег не спеша спрятал оселок, вложил меч в ножны, поднялся и вразвалочку направился к нам.
— Посмотри на этого мальца, Гагара! Он хочет стать дренгом. Как Скиди.
Норег приблизился к Обжоре вплотную. Каппи не отступил. Ростом он почти не уступал Гагаре, но выглядел рядом с ним щенком. Даже не по телосложению, а по той трудно определимой манере держаться и двигаться, которая сразу выдает опытного воина.
— Скиди — храбрец, — лениво проговорил Гагара. — Когда он бросил мне вызов, он был вот таким. — Его ладонь отмерила примерно метра полтора от палубы.
Не совсем так, но я не стал его поправлять.
— Скиди вызвал Гуннара и победил, — сказал я.
— Это было красиво! — Гагара сверкнул белозубой улыбкой. Красавец-мужик. И на лице — ни одной отметины. А вот на шее — есть. От моего меча, Вдоводела. Который был тогда в руке Скиди.
— Ты готов повторить то, что сделал Скиди? — поинтересовался я у Каппи.
— Готов! — сглотнув, ответил Обжора.
— Ты сказал, — кивнул я. — До первой крови. Победишь — станешь дренгом. И они, — кивок в сторону группы поддержки, — тоже.
— Эй! — зычно крикнул Гагара. — Освободите палубу! Сейчас меня побеждать будут! — И захохотал.
Гагару услышали. Наверняка и на соседних драккарах — тоже. Голосок еще тот. Не зря его Гагарой прозвали.
Место освободили охотно. Еще бы! Развлечение!
— Бой! — скомандовал я, и Обжора храбро ринулся вперед. Вечная его проблема. Первым делом безбашенно бросается на врага. С этим следует поработать.
Гагара плавным, очень экономным движением сместился в сторону, оказавшись между скамей, а Обжора чуток не рассчитал, проскочил мимо… И смачно схлопотал плоскостью клинка по ягодицам.
Это больно. Каппи аж зашипел. Развернулся вполне квалифицированно, прикрылся щитом… Получил толчок ногой прямо в центр щита и отправился в короткий полет, закончившийся в руках Гуннара Морского Кота, который пихнул молодого навстречу тезке.
Меч Гагары сверкнул с такой быстротой, что я даже испугался. Но голова Каппи осталась в целости. Чего нельзя сказать о его прическе. Отсеченный от торчавших из-под шлема патл клок закружился в воздухе. Да, оружие у Гагары — в полном порядке.
А вот Каппи побледнел. Еще бы! Он подумал, что сейчас останется без головы.
Гуннар отшагнул назад, качнул клинком приглашающе:
— Давай, сын бонда. Или ты испугался?
Оскорбление восстановило кровооборот в щеках Обжоры. Но он собрался. И начал действовать более умело. Впрочем, ему это не помогло. Тем более что он с самого начала знал, что Гагару ему не одолеть, а с таким настроением слона не продашь, как говорится. Да, это не Скиди. Зато язык у Обжоры подвешен отменно, что тоже в жизни немаловажно.
Гуннар перестал над ним издеваться. Тоже правильно. При всей грубости и кровожадности норега, он понимал, что они с Каппи — в одном хирде. А сопалубников травить нельзя. Они твою спину прикрывают.
Потому Гагара позволил Каппи продемонстрировать свое умение, или, точнее сказать, неумение, а затем легонько чиркнул кончиком
