Шон Мур - Конан и мрачный серый бог
Удовлетворение теперь находится недалеко, и он ждал этого. Эта Беладах должна прибыть и уйти сначала, тогда он был бы оставлен в покое.
— Здесь Вы можете спать, — Орадн указал наподобие ложа, сплетенного из свитого конского волоса. — Беладах принесет одеяло.
Низкая каменная скамья располагалась около спального ложа, и прежде, чем скамья стояла сухой бассейн, окруженный с водными окрасками. Две толстых свечи заняли ниши на стену выше бассейна.
— Орадн, — Teвек начал, когда тяжело опустился на скамью. — Дальше внизу…
— Катакомбы? Редко мы появляемся там, несколько случаев за год, когда мы посещаем усопших, тех, души которых стали едины с Митрой. Ничего не находится в тех темных проходах, кроме пыли и исчезающих воспоминаний. Мы не оплакиваем своих мертвых, поскольку они навсегда блаженствуют в блеске владений Митры.
— Интересно, — сказал Teвек, пораженный этим поверхностным изложением доктрины. Тогда вспышка вдохновения осенила его. — Фактически король Йездигерд послал меня на запад, чтобы узнать о традициях Хайбории относительно мертвых. Он желает лучше понимать соседей и рассуждает, что способы захоронения могут дать способность проникновения в суть культур. Позже, возможно, когда моя сила возвратиться, я хотел бы рискнуть там только посмотреть.
Орадн пожал плечами.
— Я не могу понять побуждения ученого, друг Товоклес. Но Вы свободны осмотреть то, что хотите. Если Вы желаете проводника, один из нас может… — Когда у меня появиться потребность, я приму Ваше предложение, — ответил Teвек, протестующе качая головой.
— Тогда очень хорошо. Ах, я слышу Беладах. Отдыхайте и, возможно вскоре лорд Ранджо может обедать с Вами, если Вы восстановите достаточно сил.
Teвек кивнул снова, утомленный от такого большого праздного разговора.
Орадн слабо улыбнулся, потёр свою шею и отбыл, кивая худой девочке с распущенными волосами, собирающейся входить в комнату.
Беладах не была той, что ожидал некромант. Женщины немного интересовали его и он никогда не был ни с одной, по крайней мере, с живой. Сама теплота их плоти и их дыхания, цвет их лиц, сияние в их глазах и волосах — всё это гасили любые побуждения. Но эта девочка заинтриговала его, разжигая нетерпение, хотя он должен был спуститься в склепы ниже.
Ее лицо и руки были жемчужным белы, как и ее тонкие лодыжки и ноги. Под скромным бледно зеленым одеянием не проступали ее формы. Женщина, конечно, но с телом бродяги, с неразвитыми формами и скудной мускулатурой. Иссиня- черные волосы, спускались прямо вдоль сторон лица, лишенного непривлекательного цвета. Через бледную плоть ее лодыжек и рук, он мог рассмотреть углы и тонкую структуру ее костей.
— Господин Товоклес? — спросила она робко, стоя в дверном проеме. В руках она держала свернутое одеяло конского волоса и глиняный поднос с едой и кувшином. — Беладах, — сказала она, с покорностью, усилившей его амбиции. Она вселяла в него темное побуждение. Возможно, он поддался бы на это. В прошлом под темнотой могил, в глубинах, настолько черных, что никакой луч луны, звезда, или вспышка искусственного освещения не проникали, Teвек творил деяния, не пристойные для добросовестных мужчин.
Женщина сделала несколько предварительных шагов к нему и установила поднос на каменную скамью. Она сняла кувшин и вылила воду в бассейн.
— Чтобы купаться, если Вы желаете, — объяснила она. — Я вернусь, принесу немного воды для питья, Орадн должно благословить её сначала, — она протянула одеяло, ожидая, когда он возьмёт это. Он схватил её обеими руками прежде, чем она поняла свою ошибку. Увлеченный ее высокими, плоскими скулами, он выставил Черное Кольцо. Сверкающий зеленый нимб окружил медно-красные кольца, и она уставилась на него в наивном страхе.
— Колдовство! — прошептала она.
Прежде, чем она смогла закричать, Teвек сосредоточил своё желание. Это не должно было слишком поздно уничтожить эту неудачу, и он знал хорошо переплетение очарования, которое принесло сон. Но само кольцо предвосхитило его намерение, как будто возмущенное самим приносом его в святыню Митры.
Усики прозрачного зеленого огня вспыхнули на уровне груди девочки и проникли в её плоть, сжимаясь как призрачные пальцы вокруг ее сердца. Она задыхалась и начала заваливаться вперед, когда ее глаза закатились вверх. Teвек схватил ее запястья и задержал ее падение, одновременно проверяя, что кольцо действительно убило ее. Белки ее глаз смотрели ненавидяще в его безжалостное лицо, и он позволил её телу резко спасть к полу.
Ноги в сандалиях, прошуршали по полу прихожей и остановились в дверном проеме.
— Я надеюсь теперь более удобно, — остановился Орадн, удивленно. — Митра спаси нас! — Он сделал знак, отвращающий зло и исчез прежде, чем Teвек смог обратить силу кольца против него.
— Просите, чтобы он услышал Вас, — смеялся Teвек. Эта отговорка исчерпала его терпение. Он осквернит место захоронения и насытится. Любой, вставший на его пути, погибнет прежде, чем они поймут свое безумие.
Teвек нагло шагал в прихожую и следовал по длинному коридору, ведущему вниз в катакомбы. Его кольцо осветило узкий проход и показало больше специфических арабесок на полу. В отличие от расположенных выше, здесь они резче проявлялись символами на камне.
Вид их восстановил память Teвека. Арабески — он видел их в рисунках, которые представляли храмы Ибиса. Символы были древними глифами, известными только пророкам Ибиса. Kaетта был возведён на руинах места, где прошлые эры поклонялись последователи Ибиса? Здесь было кое-что, чтобы торговаться с Тот- Амоном, поскольку стигиец давно стремился избавить мир от Карантеса, первосвященника Ибиса. Какие слабости культа Ибиса Toт-Амон мог бы раскрыть здесь? Teвек продолжал свой спуск. Он услышал крики и стук обутых ноги тех, кто следовал за ним, уже вызванные Орадном. Следует поторопиться. Некромант достиг основания спирали, где флюиды мертвых были намного более очевидны.
Он смотрел вниз на длинный, широкий коридор, стены которого были испещрены нишами, заполненными обернутой в саваном плотью, лежащих там. Ощущалось веяние посвящения, но это скоро не будет иметь значения. Teвек извлек маленькую, плоскую деревянную коробку из одного из многих карманов его одежды. Он откинул крышку и опустил палец в пепел от сожженной плоти казненного убийцы.
Присев, он стремительно рисовал контур круга и нанеся шесть символов Танатоса на равных расстояниях по его периметру. Он изучил это тщательно, не допуская даже малейшего недостатка, или разрыва, могущего повредить ритуалу. Игнорируя все более и более громкие звуки преследования, Teвек достал уныло-серую флейту из ножен, привязанную к его спине. Инструмент, вырезанный из ноги-кости младенца, задушенного ее матерью, опустили в кровь девственницы, принесенной в жертву в полнолуние накануне убывающей луны. Teвек поднёс это к губам и играл, его тонкие пальцы пробегали вдоль шести выдолбленных отверстий. Жуткая мелодия, отраженная как приглушенные крики тысячи невидимых демонов. Стены начали плакать кровью, побежавшей блуждающими ручьями, соединившимися на полу. Бесчисленными ртами ощерилась каменная кладка, некогда сделанная без швов, из которых истекала дальше вредная черная слизь, воняющая экскрементами. Блестки белого света внезапно замерцали в воздухе и циркулировали, как будто ища исток вредных жидкостей, которые извергались из потолка и стен. Огни полетели прямо в Teвека. Цилиндр ревущего изумрудного огня внезапно окружил некроманта, соответствуя форме круга, в котором он стоял.
