Александр Золотько - Молчание бога
– Скоро восход, – помолчав, сказал Хозяин.
– Скоро конец света, – сказал Громовержец. – Только наступит он не после Армагеддона, а после того, как некий мелкий божок дикого племени из дикого леса закончит свои эксперименты. Если вы не примете моего предложения, либо люди, либо Воин, либо кто-то еще... Смерть и разрушение. И хаос еще на тысячи лет, в лучшем случае... Или ты будешь ждать, что вмешается ваш Бог? Ты ведь так и не нашел его за эти века. Вмешается?
Ветер усилился.
– А если даже и есть кто-то, кто создал этот мир, – выкрикнул Громовержец, перекрывая вой ветра, – интересуется ли он до сих пор этим миром? Нужен ли этот мир ему?
Ударила молния. Ливень с ревом заполнил пространство между тучами и землей.
Громовержец кричал, взмахивая рукой, и молнии били в море, скалы, землю, деревья и дома, словно повинуясь этим взмахам.
– От тебя зависит. От Ловчего. От вашего решения... Ты, убивая тех мореплавателей... я ведь видел, как тебя воротило... А теперь могут погибнуть миллионы... Все могут погибнуть... И только вы можете остановить это... Только вы... Подумайте! Подумайте, осталось очень мало времени,.. Я надеюсь, что оно еще осталось, время для решения...
Вспышка молнии осветила лицо Громовержца, и Хозяин увидел на нем отчаяние. Неподдельное и безграничное. Хозяин словно посмотрел в зеркало.
Безграничное и неподдельное отчаяние. Он должен сделать выбор. Выбор. Хаос или театр. Божественный театр. В роли Бога – боги. На вечные времена.
Или продолжить задуманное.
Когда-то, очень давно, Ловчий, заехавший в гости, вдруг, оборвав шутку, стал серьезным и спросил: «А мы ищем Бога для чего? Из любопытства? Чтобы потрогать пальцем и убедиться, что он есть? Нам он зачем? И зачем ему мы? »
Из любопытства? Что сделает он, Хозяин, когда вдруг поймет, что Бог – есть, что он существует? Действительно – потрогает? Или запрыгает на одной ножке, радостно выкрикивая «Нашел! Нашел! Нашел! Стукали-пали!»
Принять решение. Сделать выбор.
Хозяин заметил наконец, что ливень льет только за пределами смотровой площадки.
– Не нужно тратить Силу на такую ерунду, – сказал Хозяин Громовержцу. – Можешь уходить. Я подумаю. Честно – подумаю.
Громовержец молча подождал, пока Хозяин спустится в люк и опустит за собой крышку.
В груди у Громовержца было пусто. Гулко и пусто.
Он шагнул в темноту. Ливень обрушился на площадку. Полыхнула молния, одновременно с ней громыхнуло.
Посол вскочил на постели. Замер, прижимая руки к груди. Светильник в углу комнаты еле тлел. Сердце у посла колотилось, комок подступил к самому горлу. Посол не сразу понял, что именно разбудило его. Только когда близкий гром ударил снова, посол все понял и перекрестился. Посмотрел на свою руку и улыбнулся. Не приснилось. Все было на самом деле. И на самом деле он завтра... сегодня, торопливо поправил себя посол, сегодня утром, может получить...
– Хочешь стать бессмертным? – спросил голос из темноты.
Посол поднял руку, чтобы перекреститься, но замер. Не отпугнет ли крест Хозяина. Хозяина, повторил про себя посол и понял со сладостным ужасом, что это не прозвище человека, это констатация факта. У него появился хозяин. И он готов для хозяина сделать все, лишь бы...
Посол вскочил с постели. Пол, даже сквозь вязаные шерстяные чулки, казался ледяным. Посол сорвал с головы шапочку и упал на колени. Не больно. Не холодно и не страшно. Бессмертие.
– Я хочу, – выкрикнул посол. – Что мне сделать для тебя?
Две тени отделились от стены, гобелен опустился на место, скрывая потайной проход.
Хозяин и Ловчий. О Ловчем посол слышал много разного. Больше даже, чем о Хозяине. В руке Ловчий держал небольшую серебряную флягу. При виде ее сердце посла остановилось, рухнуло куда-то в желудок и слабо там задрожало.
Эликсир. Амброзия.
Посол на коленях подполз к Ловчему и Хозяину. Они стояли молча, словно чего-то ожидая. Послу показалось, что он понял, что он знает... Посол рванул с шеи золотой крест, звенья цепи, разлетаясь, звонко ударили по плитам пола. Крест отлетел в темный угол спальни.
– Крест выбросил? – торжественным голосом спросил Ловчий.
– Да, да... – мелко закивал головой посол, стараясь не выпустить из виду флягу.
– Ну и козел, – сказал Ловчий так же торжественно. – С колен встань, придурок, ноги застудишь. И лысину прикрой. Нам с тобой поговорить надо.
Посол встал.
– Присядем на край кровати, покалякаем, – предложил Ловчий.
Хозяин молчал. От него веяло холодом и сыростью. Как из могилы, подумал посол.
– Бессмертным быть хочешь... – сказал Ловчий.
– Очень.
– Бессмертным каждый идиот быть хочет, – Ловчий сделал ударение на «идиот». – А зачем?
– Ну... Вечно... Бессмертный... Молодость... – посол бормотал первое, что приходило в голову, даже не пытаясь связать все воедино, будто и не изучал логику и риторику и не слыл опытным оратором и искусным оппонентом.
Послу казалось, что от фляги исходит тончайший аромат... Точно, есть запах. Один раз ощутив его, невозможно ли с чем спутать. Фляга...
– Руки убери, – сказал Ловчий и врезал по протянутой руке посла. – Значит, так, за каждую полученную от нас каплю, я потребую от тебя массу услуг. Ты готов?
– Да, – не задумываясь, ответил посол. – Да, конечно. Что прикажете...
– Типа, монашек для развлечения, младенцев на растерзание, бессмертные души на поругание?
Посол молча кивнул.
– Тогда колись, сволочь лысая, кто тебя сюда прислал и с какой целью, – потребовал Ловчий. – Точно, конкретно и коротко. Имена, где находятся, с кем велено связаться потом. И заметь, чем скорее ты все расскажешь, тем больше тебе в первый раз достанется, – Ловчий открыл флягу и повернул ее на бок.
Появилась капля, отразившая слабый огонек лампы. Послу показалось, что она светится.
Капля медленно перетекла через край, повисла на мгновение... и упала на пол.
Посол вскрикнул, попытался упасть на пол, чтобы слизнуть каплю бессмертия, но толчок в грудь отбросил его назад, на постель.
– Бессмертие вытекает, – сказал Ловчий. – Поспеши.
Из фляги появилась новая капля и замерла на самом краю.
И посол заговорил, не сводя завороженного взгляда с капли.
Он говорил долго. Говорил быстро, перебивая самого себя и торопливо возвращаясь к сказанному, если что-то припоминал позже. Он рассказывал-рассказывал-рассказывал... Слухи и сплетни, собственные предположения и подозрения, тайные инструкции и конфиденциальные поручения... О себе и Риме, о кардиналах и Папе, о еретиках и католиках, о ереси и планах по ее искоренению. Даже о своих болячках и яде в перстне – тоже рассказал. Не забыл предложить свои услуги, если понадобится, в Риме. Назвал всех тайных агентов, которых знал в этих местах. О том, зачем решено собирать живую нечисть.
