Память душ - Дженн Лайонс
– Я не умею плавать, – крикнула Джанель.
– Серьезно? – крикнул я. – Разве твой фамильный замок в Джорате был не рядом с рекой?
– Рядом, но я никогда не плавала! Я даже в прошлой жизни не умела плавать. Элана выросла в пустыне!
Тераэт вздохнул:
– Честно говоря, это не оправдание.
– Отлично, – сказал я ей. – Все в порядке. Это не проблема. Мы отплывем в сторону. Турвишар, тогда ты следующий. Ты ведь умеешь плавать?
– Да, я знаю основы! – крикнул в ответ Турвишар.
– Отлично! – Я решил не уточнять, не имеет ли он в виду, что знает основы теоретически[100].
Мы с Тераэтом отплыли в сторону. Я не видел никаких хищников, что не могло не радовать. Я научился плавать в реке Сенлей рядом со столицей, но при обучении хитрость всегда заключалась в том, чтобы убедиться, что крокодилы находятся как можно дальше от тебя.
– У тебя все получится, Турвишар. Сделай прыжок с разбега. Для начала держи руки в стороны.
Я подумал, что у Турвишара начался нервный припадок. Затем он исчез в глубине туннеля, и через секунду темная, размахивающая руками фигура подпрыгнула в воздух и рухнула в озеро.
Руки опустить Турвишар не успел. Впрочем, и закричать тоже – если это на что-то и влияло. Тераэт помог ему проплыть до мелководья, так что Турвишар благополучно с этим справился.
Теперь оставалась только Джанель.
– Ладно, ты ведь видела, что делал Турвишар? Это очень просто! – крикнул я. – Мы здесь и сможем вытащить тебя из воды, так что нет причин бояться.
– Я не боюсь! – рявкнула Джанель.
Я сделал глубокий вдох.
– Конечно нет.
Тераэт прикрыл рот ладонями и с трудом подавил смешок.
Я повернулся и недоверчиво глянул на него.
Джанель прыгнула, ударилась о воду, как острие копья, ушла под воду и немедленно вынырнула обратно, испуганно замолотив руками. Она явно наглоталась воды[101].
Я вытащил ее из озера.
Достигнув берега, Джанель рухнула на четвереньки, зайдясь в кашле. Наконец она отдышалась и одарила идущего по воде Тераэта убийственным взглядом.
– Нет, мы не можем его убить, – напомнил я. – Тераэт – единственный, кто знает обратный путь к Матери Деревьев.
Она рассмеялась и легла на бок.
– По крайней мере, теперь я не такая грязная.
Я решил, что сейчас неподходящее время указывать на то, что ее шелковая одежда стала совершенно прозрачной. Я, конечно, против этого не возражал. Кроме того, учитывая джоратские табу на наготу или их отсутствие, Джанель, вероятно, было бы все равно.
Тем более что эта проблема возникла с одеждой у всех.
Тераэт помахал из воды.
– Эй, никто не хочет мне помочь?
– Помочь тебе с чем? – уточнил я.
– С крокодилом, которого я убил чуть раньше и который жил под этой скалой! – откликнулся Тераэт. – Я решил приготовить его на ужин.
Я посмотрел на Джанель.
– Крокодил, которого он убил чуть раньше. Ну разумеется.
Турвишар вздохнул и потер лицо руками.
Этот вечер прошел намного лучше, чем предыдущие.
И пусть наша одежда была изодрана в клочья, наша обувь находилась в смехотворном состоянии и у нас не было оружия, которое стоило бы называть таковым. Мы знали чисто теоретически, в какой части Манола мы находимся, Турвишар не мог открыть врата, и мы располагались слишком близко к Пустоши, чтобы ожидать, что Восемь ответят на наши молитвы.
Не думайте, что мы не пытались. Несмотря на предупреждения Восьми, что они будут слишком заняты, чтобы ответить, мы все равно попытались. Я молился Тадже, Джанель молилась Тиа и своему богу – покровителю Хореду. Самый лучший отклик получил Тераэт, который заморгал, словно получил пощечину, и объявил, что Таэна слишком занята, чтобы говорить, поскольку находится в пылу битвы[102].
Но даже если у нас не было возможности связаться с Восемью Бессмертными, у нас была пресная вода и, что было самым главным, здесь работала магия.
Так что мы воспользовались этим, как могли. Я убрал всю воду из сырой древесины, которую мы собрали, – до тех пор, пока она не стала достаточно сухой, чтобы гореть. Джанель в мгновение ока развела огонь. Турвишар создал из местного камня острый как бритва нож, и Тераэт освежевал и разделал крокодила. И Турвишар даже починил нам обувь (этот крокодил пришелся весьма кстати).
Тераэт снова занялся готовкой, главным образом потому, что он был единственным, кто мог бы с этим справиться. Под его руководством мясо крокодила показалось мне таким фантастическим на вкус, что я почти забыл, где мы находимся.
К тому моменту, как мы поужинали, уже стемнело. Звуки джунглей эхом и пугающей какофонией разносились вокруг нас. Я изо всех сил старался не вздрагивать при каждом звуке.
Тераэт вытащил из огня деревянную палку и обгоревшим концом начертил на земле карту.
– Мы находимся здесь. – он указал на длинную реку, протекающую прямо под Кортаэнской Пустошью. – А должны быть здесь. – Он нарисовал крестик на юго-западе. – Это столица, Мать Деревьев, и дворец короля Келаниса.
– Я не специалист в таких вещах, но думаю, что это займет некоторое время, – сказал я.
Тераэт посмотрел на меня:
– Без шуток. Но меня больше беспокоит то, что мы проделаем весь этот путь и снова окажемся здесь же.
Джанель поморщилась:
– Нет никакой гарантии, что тот, кто похитил нас в первый раз, не повторит это снова.
– Вот именно, – подтвердил Тераэт. – Как нам силой проложить путь сквозь бюрократический лабиринт, поймавший нас до этого в ловушку?
Турвишар внимательно изучал карту:
– У тебя есть предложение?
– Да, есть. – Тераэт обвел еще одно место, расположенное к юго-востоку от нашего местонахождения. – Это Саравал. Там расположен капитул Братства…
– В открытую? У них есть табличка на входной двери? Она черная? – Я не мог остановиться.
Тераэт закатил глаза:
– Нет. Черное Братство находится в Маноле вне закона.
Я склонил голову:
– Извини. Что ты сказал? Я мог бы поклясться, что ты сообщил, что Черное Братство не считается чем-то законным у ванэ.
Тераэт потер подбородок:
– Оно считается культом. Большинство ванэ не поклоняются богам, так что в глазах этого самого большинства мы просто банда э-э… фанатиков.
– Хм. Представь себе, – фыркнул я.
– Во всяком случае, – продолжал Тераэт, – что гораздо более важно, кроме дома капитула, там же есть ворота в Колодец Спиралей. – Он выделил последние слова голосом, а когда мы непонимающе посмотрели на него, вздохнул: – Это
