Леонард Карпентер - Конан Полководец
— Итак, господа аристократы и… мятежные командиры, — Медленно пройдя по комнате, старый Лотиан уселся за большой обеденный стол напротив двери, хотя остальные продолжали стоять, держа руки на рукоятках мечей. — Я думаю всем ясно, что и той и другой стороне необходим определенный компромисс. Как вам должно быть известно, я расходился во мнениях с последним бароном относительно его наиболее жестоких указов; более того, я постоянно предупреждал его о том, что он своими действиями вызовет недовольство, которое может привести к тому, что сейчас и произошло. С другой стороны, я твердо верю в превосходство аристократического правления. Как один из создателей науки о благородном превосходстве…
— Хватит об этом, советник! — прервала его Эвадна. — Если вы будете слишком долго заговаривать нам зубы, то наши последователи устанут ждать и выгонят из города все войска и гвардию. И тогда вам не о чем будет с нами торговаться. Лучше скажите нам, какие общие интересы могут быть у людей Динандара с нашими недавними угнетателями.
— Я тоже предупреждал Бальдра о том, что некоторых его действия могут привести к нежелательным последствиям. Никто здесь не презирает бессмысленную жестокость больше, чем я, — вмешался Дарвальд.
— А теперь, как вы видите, мы уже не так разделены, как раньше, — продолжал Лотиан в своей неторопливой манере. — И нам остается только поделить власть наиболее подходящим образом…
— Старый болван! — презрительно бросил светловолосый ученик Храмовой школы. — Когда это в Динандаре мирно делили власть, если только не пытались это сделать с помощью меча?
— Когда ее не делили, — точнее говоря? — покачала головой Эвадна. — Скажите мне, советник, кто является следующим преемником в роду барона после Фавиана?
— Должно быть, старый Эдгар, кузен Бальдра, сквайр из Лесных озер.
— Так я и думала! Пьяница и развратник, уже прославившийся бездарным правлением в своих собственных владениях. Наш народ никогда не примет такого презренного тирана! — воскликнула Эвадна. — Он был сегодня ночью в замке?
— Если он и был здесь, то или погиб или убежал. — ответил Дарвальд. — Но невелика потеря. Но если вы думаете о марионетке, то я согласен, нам нужен более привлекательный образ, — чем этот.
— Как жаль, что госпожа Калисса женщина… к тому же безумная, — с огорчением произнес ученик хромовой школы. — Когда-то ее сдержанность оказывала влияние на двор. Кто мог подумать, что события этой ночи приведут ее к нервному расстройству? Теперь должно быть до конца дней она будет находиться в изоляции и под наблюдением, если кому-нибудь из наших жрецов не удастся изгнать из нее злых духов, вызванных проклятием Эйнарсонов.
Мрачную тишину, последовавшую за этими словами, нарушил голос чернобородого мятежника:
— Если мы хотим сами создать себе барона, то лучше использовать какого-нибудь молодого наследника, которого мы могли бы легко контролировать. Или наоборот, старого и дряхлого дедушку, у которого уже не осталось никаких амбиций.
— Но разве вы не видите, что нам не нужно искать слишком далеко? — Лотиан нетерпеливо поднялся со стула. — У нас есть подходящий наследник. У нас есть сам лорд Фавиан!
— Фавиан мертв, советник, — возразил чернобородый. — Он лежит на полу своей комнаты в луже крови. А что касается его двойника… Что ж, он хорошо показал себя, убив Бальдра и присоединившись к нам. Но все же у нас нет гарантии, что это ваша очередная уловка.
— Ну это уже вопрос вашего доверия. И все же Конан лучше всего подходит для нашей общей цели. Те, кто знает об этом обмане, должны поклясться молчать. Все должны думать, что вместо Фавиана. погиб его телохранитель. Конан, я думаю, будет достойно править теми, кто привык следовать за своим традиционным лидером. У него хорошая душа, к тому же он извлек много пользы от моих уроков.
— Но склонят ли жители Динандара головы перед Фавианом, как отцеубийцей? — озабоченно спросил чернобородый. — Одна из целей нашего захвата власти состоит как раз в том, чтобы навсегда покончить с кровавыми деяниями Эйнарсонов!
— Вот и считайте, что с ними покончено, — сказал Дарвальд. — Как раз убийство барона и знаменует собой разрыв с прошлым, и это позволит людям принять другого повелителя из рода Эйнарсонов.
— А ведь правда, выдать его за нового барона будет совсем нетрудно! — с энтузиазмом воскликнул светловолосый молодой мятежник. — И вряд ли будет какая-то опасность, что варвар действительно захватит реальную власть. Его надо будет только выставлять напоказ перед толпой, да следить, чтобы он не открывал рот, иначе его сразу выдаст этот ужасный северный акцент. Для них он будет бароном, а для нас — лакеем!
— А ну, заткнись, грязная собака! — рявкнул Конан на мятежника, который сразу побледнел и притих. — Я не буду ничьим лакеем, так же как и марионеткой в руках таких, как вы! Если я и буду продолжать этот маскарад, то он будет на моих условиях.
— Конечно, Конан, конечно, — Дарвальд положил руку киммерийцу на плечо и улыбнулся. — Ты будешь получать хорошую плату за это, жить в прекрасных условиях. Тебе придется, может быть, выполнять какие-нибудь военные функции — там ты можешь командовать по-настоящему. Но тебе не надо беспокоиться о государственных делах, — все это бремя мы возьмем на себя.
— Возьмет на себя Совет по реформам, вы хотели сказать, — угрожающе произнес чернобородый мятежник, и по их группе пронесся одобрительный шепот.
— Да, конечно, — поспешно сказал Дарвальд, жестом успокоив волнение. — Поверьте мне, мы так же рады, что освободились от Бальдра и его подлой обезьяны Своретты, как и вы. И от его непредсказуемого отпрыска тоже! Пока будут признаваться законные интересы благородных домов, лорды и общинники могут объединиться с этого момента и вместе служить на благо Динандару и его прекрасному будущему.
Глава 12. Господин Варвар
Луч солнца, упавший сквозь щель между занавесками, высветил широкую полосу пыли в полумраке комнаты. Луч солнца, словно меч, полоснул по лицу Конана, — лежавшего на широкой, украшенной геральдическими знаками, кровати.
Не открывая глаз, он зашевелился и повернулся на другой бок, чтобы спрятаться от яркого солнца. Неловко повернувшись, он выбросил руку вперед и опрокинул низкий прикроватный столик, на котором стояли кубки и графины с вином.
Раздался грохот, и Конан, пробормотав ругательства, приподнялся и сел на край кровати, не сразу поняв, где находится.
Комната, где он провел эту ночь, была спальней барона Бальдра. Просторная, и с высокими потолками, прекрасно обставленная, она соответствовала всем требованиям благородного вкуса, хотя Конан подозревал, что зимой тут могло быть сыро и холодно. Встав с кровати, он сорвал висевший над ней балдахин и, подумав, швырнул его в камин, в надежде избавить эту комнату от застарелых затхлых запахов. Но несмотря на все его усилия, покои Бальдра продолжали вызывать у Конана неприятные ощущения.
