Некромантами не рождаются - Екатерина Александровна Боброва
Касмейра держалась прекрасно, позволив себе лишь один полный гнева взгляд в сторону Сергея, меланхолично копавшегося в своей тарелке. Запах его не привлек, похоронив усилия дочери капитана.
На взгляд Харта парень с каждым днем все больше становился похож на настоящего некроманта. Он терял аппетит, становясь равнодушен к любым, даже самым вкусным блюдам. Так что скоро Сергей похудеет, высохнет, станет похож на недосдохщее нечто. Начнет раздражаться по каждому поводу, а речь наполнится желчной едкостью.
Имел Харт неудовольствие встречаться с подобными личностями, когда искал на Фаттаре информацию о некромантах, потому заранее сочувствовал Касмейре — этого парня точно не соблазнить готовкой… Непонятно, на что рассчитывала Юля, прося взять девушку в плавание. Ясно же, что некроманта привлекают лишь мертвецы.
Харт искренне надеялся, что Касмейра не дойдет до крайней степени отчаяния…
— Кухня моей родины, ваше высочество, — пропела девушка, склоняясь в идеальном поклоне. — Я взяла на себя смелость порадовать вас. Это особое блюдо для поддержания сил, которые вам понадобятся.
По столовой прокатился удивленный шепот. Молодежь от любопытства повытягивала шеи. Капитан явно был в курсе значения блюда, а потому состроил неодобрительное лицо.
Харт с нарастающим раздражением подумал, что для юной девушки подносить женатому мужчине «Нежность», конечно, скандал. Могла бы и коку скормить, раз уж с Сергеем не получилось. Нужно будет жене сообщить о, хм, возникших сложностях. Все равно ведь донесут… У нее такие связи среди родителей учеников, которыми даже его ведомство похвастаться не может.
Ну почему именно он должен быть третьим лишним? Или это проклятие титула Третьего принца⁈
Харт со злостью покосился на поставленный перед ним шедевр кулинарного искусства. Может, это месть за то, что он упомянул прошлых женщин некроманта?
Нужно отказаться, как от еды, так и от роли ревновызывателя.
От обилия специй чесался нос. Аромат копченого мяса смешивался со сладостью, и Харта начало подташнивать…
Да, отказаться было бы правильным. Зачем ему сложности с женой, глупые объяснения, дурацкая роль псевдолюбовника…
А девчонка и не думала уходить.
— Попробуйте, ваше высочество.
И лицо такое напряженное… Сжатые в нитку губы, побелевшие скулы, а во взгляде накопленный океан слез.
Харт протянул тарелку, уже зная, что пожалеет. Сергей вряд ли скажет «спасибо» за подаренный ему шанс обзавестись якорем.
Блюдо оказалось именно таким, каким он себе представлял: торт, смешанный с мясом. Непередаваемый хаос вкусов. От сладости сводило зубы, жгучая острота перехватывала дыхание, а мясо добивало.
Кажется, он понял, почему «Нежность» считается блюдом счастливого брака. Его не только не просто приготовить, но не просто и съесть.
Как хорошо, что на Асмасе нет подобной традиции, — подумал Харт, запихивая в себя третью вилку. Сейчас все его усилия сводились к сохранению восхищенной улыбки. Внутри невыносимо пекло и казалось, что сладость усиливает эту огненную пытку.
— Вы прекрасно готовите, Касмейра. Благодарю за усилия и заботу.
Дочь капитана чуть оттаяла, посмотрела на него с благодарностью и ушла, даже не глянув в тот угол, где бездумно гонял по тарелке овощи некромант.
Харт почувствовал себя уязвленным. Выпил залпом стакан воды, унимая бушующий внутри огонь и решительно встал. Он никогда не был любителем страдать в одиночку, так с чего изменять собственной привычке?
— Не хочешь попробовать?
Посуда стукнула о стол. На капитана стало больно смотреть, мир в его голове рушился в мучительное непонимание. Харт после с ним поговорит, хотя… Он и сам не был уверен до конца, что правильно понимает игру Кайсмейры, но с какого-то пепла принимает в ней участие.
— Господин Третий, а можно мне?
Шильярд. Наглый мальчишка. Зря его Шестой так разбаловал. Хотя талантлив и предан. Не отнять.
— Дорастешь до начальства, тогда и можно, — недружелюбно отрезал Харт.
Сергей очнулся, окинул предложенное холодным взглядом.
— Если понравится, можно будет в баре подавать, — уточнил Третий, отделяя кусок на его тарелку.
При слове «бар» парень оживился, в лице мелькнуло что-то человеческое. Он подцепил полную вилку мясного «торта», закинул в рот, прожевал. Потом замер, прислушиваясь к собственным ощущениям.
— Странная штука, на Китай похоже, — выдал задумчиво и потянулся за второй.
Харт с подозрением следил за ним, но некромант ел спокойно, лицом не краснел, за воду не хватался, рот не разевал, глаза не пучил.
— Господин капитан, не упустите шанс попробовать столь редкое блюдо.
Подозрение следовало проверить, и еще один кусок мясного торта перекочевал на тарелку капитана.
— Ох, ты же… сожги мою корму. Печет-то как! Она туда источник запихнула что ли?
Лицо капитана налилось красным, глаза увлажнились, рот открылся, и мужчина торопливо потянулся за водой.
А после оба с подозрением смотрели на спокойно доедающего свою порцию некроманта.
— Мне понравилось, — неожиданно заявил тот, — под пиво самое-то будет.
И потянулся за добавкой, а Харт задумался, стоит ли считать это победой. Если да, то какой?
После обеда асмасцы с фаттарцами вновь собрались на палубе. Разбились на пары, присматриваясь друг к другу. Кто-то уже пытался срабатываться, но большая часть просто разговаривала.
Шиль прикрыл глаза ладонью от солнца, высматривая напарницу. Нашел взглядом щуплую фигуру, стоявшую у мачты, и направился к ней. Нужно разобраться с пеплом до того, как придется его жрать.
— Приношу извинения, мы неправильно начали знакомство, — честно признался он. — Разреши представиться — Шильярд, — поклонился.
— Знаю, — дернула плечом девчонка. — Слышала друзья зовут тебя Шиль? — в черных глазах мелькнула хитринка.
— Можешь называть, как хочешь, — равнодушно махнул рукой парень.
Не станет он ей говорить о том, что у него вообще-то и титул есть: младшего лорда. Что у его семьи особняк, слуги, а сам он имеет непростую должность при дворце: тень наследного принца. И это не про охрану, а про доверие. Не секретарь или помощник, а тот, кого можно вместо себя на собрание отправить. Поручить поприсутствовать на церемонии. Тень — тот, кто знает Шестого лучше, чем он сам. Кто облечен правом говорить от его имени. И кому разрешено говорить любую правду в лицо будущему правителю.
Шиль поначалу не понимал важности своей должности, даже пугался ее, но когда министры с придворными стали вежливо с ним раскланиваться, спрашивать совета, интересоваться мнением… Он невольно проникся осознанием собственной значимости.
Однако вместе с гордостью пришел и страх. Дошло до того, что Шиль стал просыпаться по ночам, холодея от мысли, что ошибется, подорвет доверие короны и что его незаменимость не
