Один раз – не вампир. Книга 5 - Владимир Анатольевич Васильев
А ещё на преграде возникали похожие на огромные прыщи наросты, которые лопались, посылая в меня молнии. И после попадания первой в моего неживого коня, тот замер. Я соскочил на землю и принялся прыгать из стороны в сторону, уворачиваясь от магических ударов.
Попутно прошептал заклинание, сделал вращательное движение правой кистью, и перед моей рукой сформировалось раскалённое веретено. Закинул внутрь кусочек серебра и послал очень сильное заклинание в шамана. Ожидаемо моя стрела разорвалась ещё при соприкосновении с защитно-атакующей стеной, проделав в ней изрядную дыру. А брызги серебра долетели до самого шамана, оставив на его одежде дымящиеся точки, и пару дырок на морде. Но расстояние было слишком большим, так что капельки частично остыли и потеряли скорость.
Шаман взвыл, и пока я готовил следующее заклинание, зарастил прореху в щите. Так что второй мой выстрел принёс такой же результат, как и первый.
Я в первый раз столкнулся с противником, которого моё очень убойное заклинание не брало, так что бросил попытки, которых у меня осталось от силы ещё две до иссякания запаса маны. Вместо этого сделал широкое круговое движение всей рукой, мысленно обозначив цель.
И шаман с воплем приподнялся над землёй, затем всем телом развернулся на полоборота, оказавшись башкой вниз, после чего я резко опустил руку, и враг с силой воткнулся в землю. До меня донёсся хруст сломанных шейных позвонков, а затем панические вопли простых кочевников:
— Демон! Демон!
Но ошибались, конечно. Эта моя атака ничего общего с демонической мощью не имела. Просто удар тёмной силой, которую для меня намаливают мои последователи в Шаньшане. Я же там известен как далай-гуру, покровитель низших каст — крестьян и чернорабочих. Многие называют эту разновидность магии божественной, по аналогии с благодатью, которой пользуются пардии и другие рьяные последователи церкви Пресветлого. Хотя правильнее говорить, что моя сила противоположна — её даже называют силой тёмного бога. Но я ни о каком божестве, которому как бы служу, не слышал.
Уничтожением шамана бой и закончился, потому что оставшиеся целыми кочевники разом развернулись и погнали коней прочь. Я же быстро осмотрел тела убитых, безжалостно добил раненых и разжился увесистыми кошельками и кинжалами. Сабли брать не стал, ибо куда всё это совать? Да и вообще, я же еду в степь, и демонстрировать кочевникам, что я уже немного нарубил их сородичей, не стоит.
Глава 14
Пока я мародёрствовал, Рыдван вышел из оцепенения после попадания в него молнии. Я потом поразмышлял об этом и пришёл к выводу, что случилось что-то вроде перезагрузки магической системы моего транспорта. И это неприятная уязвимость. Хотя, чего я хотел. Это против части физического урона голем неуязвим. А именно против колющих ударов. Если же его рубить или лупить тяжелыми дубинами, то долго не продержится. Как и против сильной магии.
Дальше несколько часов я ехал без происшествий, а потом встал. У Рыдвана запас хода всего сто километров в сутки, после чего ему необходимо заряжаться от окружающей маны. Я попробовал заряжать его магией рун, но как рунный маг я слабоват, так что толку оказалось очень мало.
Что ж делать… Пришлось остановиться на длительный привал. Аж до утра, хотя сейчас даже ещё полдень не наступил. Я хотел было обругать себя, что не пошёл пешком, но потом прикинул, что больше сотни километров я, даже чередуя ходьбу с бегом, вряд ли бы одолел за день. Плюс, степь место для ходьбы очень неприятное. Даже зимой она частично покрыта хоть и полёгшей, но жёсткой и колючей травой, по которой путешествовать пешком то ещё удовольствие.
В общем, всё хорошо, хотя на будущее, стоит брать с собой побольше очень редких и дорогих амулетов с запасом маны, а лучше хорошую и симпатичную магичку. Сам-то я не скоро натренирую магию настолько, чтобы самому постоянно заряжать голема.
Путешествовал по степи я два дня, с досадой обратив внимание, что обычные стойбища относительно мирных кочевников мне не встретились. И это скорее всего говорит о том, что отряд, напавший на караван, а затем немного пострадавший от меня — это авангард орды.
Ведь степь отнюдь не мирная, как мне показалось при первых путешествиях. Это в её северной части, поближе к Кольцевой дороге, кочуют в общем нормальные типы. Не слишком воинственные, и даже гостеприимные. Хотя и наглые без меры, если им это позволять.
А вот на юге живут многочисленные воинственные племена. Время от времени там заводится очередной хан, по традиции величаемый Железным Ханом, объединяет племена во временную империю и устраивает поход на соседей. Походы всегда заканчиваются разгромом кочевников, потому что те не умеют останавливаться в своих грабежах, а сил у королевств Запада, с одной стороны от степи, или у Багентского султаната и амазонок с другой, всё-таки куда больше, чем у степняков.
Но сейчас поход только готовится, вот и сбегают северные кочевники подальше с его пути.
И мои мысли полностью подтвердились, когда на третье утро уже почти у цели моего путешествия, я встретил наконец кочевье. Причём очень хорошо мне знакомое, под рукой Великого Хана Улука. Ага, у него в подчинении аж человек тридцать, что позволило этому дурную принять титул аж Великого Хана.
Я конечно же отказался от гостеприимства в жутко негигиеничной юрте, но с пользой пообщался с советником хана — древним старичком, просто воплощающем в себе незамутнённую напыщенность и веру в своего хозяина.
Узнал я кучу интересного. Первое, Железный Хан обложил все северные стойбища налогом. Проще говоря, отобрал часть скота и приказал выдать хану по одному ребёнку от каждого стойбища. Кого с прицелом на пополнение армии, кого в слуги, а кого и в гарем.
Причём, из стенаний старикана я понял, что скот степнякам было куда жальче, чем детей. И объяснялось это просто. Кони и бараны — это богатство, а дети дело такое… Их всегда много бегает. Одним больше, одним меньше… Да и вообще, в мерянии мелких ханов своей значимостью, учитываются только взрослые подданные.
Второе. Нужный мне козёл, ради которого я и приехал сюда, совершенно изменил свои привычки. Командовать стаей ящеров бросил, и живёт в распадке между двумя холмами недалеко
