Закон хабара - Силлов Дмитрий Олегович sillov

Мы с Иваном ворвались в полутьму кузницы, разрываемую вспышками очередей и росчерками трассеров – по ходу, противник попался подготовленный, в полумраке кузницы трассирующими легче стрельбу корректировать. А потом я увидел мелькнувший в глубине кузницы красно-черный комбез и понял, что случилось.

Пока нас не было, на Распутье Миров пришли борги. Нашли блокпост, который мы с Иваном благополучно выпилили, и пришли сюда.

Мстить.

Для начала захватили врасплох кузнецов и связали их, решив, как я понимаю, в случае неважного развития событий использовать их в качестве заложников, если что-то пойдет не так. А нас, стало быть, решили взять живыми для показательно-мучительной казни среди сталкерской братии, мол, кто поднимет руку на борга, умирать будет долго и больно.

Но мы некоторым образом спутали их планы.

Кузница была довольно просторной, и в ней разместился на первый взгляд целый взвод отборных бойцов, здоровенных кабанов с плечами вдвое шире моих. Стало быть, элитный отряд зачистки послали по наши души, серьезно обидевшись на нас за зачищенный блокпост.

Но плечи у Шахха были всяко шире, чем у любого борга. И живучесть отменная. Несмотря на то, что пули рвали его тело, ктулху метался по кузнице, раздавая боргам увесистые оплеухи. Часто летальные – у одного борга после пощечины Шахха оторвалась голова. Другой лежал на животе, а его жбан на свернутой шее смотрел в потолок стремительно стекленеющими глазами.

Однако силы мутанта стремительно падали. Не все пули, конечно, достались ему – двигался он так, что хрен нормально прицелишься, особенно в неважно освещенном помещении. Но и в него прилетело изрядно, потому движения Шахха на глазах становились медленнее…

Но тут в игру вступили мы с Иваном.

Когда работаешь из автомата, очереди имеют смысл, если противника в траншее или в условиях городского боя нужно подавить огнем, чтоб не высовывался. Или же в помещении, при работе метров до десяти, не более. А лучше менее, когда отдача и задирание ствола особо на точность попадания не влияют. Чтоб влепить три-четыре пули во вражью тушку, гарантированно ее обезвредив, и тут же проделать то же самое со следующей – если она, конечно, не успеет раньше выпустить в тебя столь же короткую и эффективную очередь.

Но борги были заняты Шаххом – чисто психологически такая жуткая мишень отвлекает на себя все внимание. И это дало нам шанс, который мы постарались использовать по максимуму, не сговариваясь разделив сектора – мой слева от мутанта, Иванов – справа.

Первой же очередью я срезал борга, который, выпустив в мутанта весь магазин, лихорадочно менял его на полный… Не успел. Расстояние между нами было метра два от силы, потому я, не рискуя промахнуться, нажал на спуск – и тут же его отпустил.

Этого хватило. Три пули вошли точно между нагрудником и сферическим шлемом с пуленепробиваемым стеклом, туда, где относительно тонкий броневоротник не способен на столь короткой дистанции удержать автоматную пулю со стальным сердечником.

Борг рухнул на спину, словно ему бревном в тыкву прилетело, выпустил автомат, схватился руками за горло – обычный рефлекс, когда трахея или раздавлена своей же смятой броней, или прострелена. Извини, мужик, была бы у тебя обычная тактическая каска, я б тебе в переносицу пулю милосердия пустил. А ковырять твой бронешлем, чтобы добить, времени у меня нету.

Второй борг, почуяв неладное, развернулся было вместе с автоматом в мою сторону, но я выстрелил раньше. Снаряга на нем была покруче, чем у моего предыдущего, это я моментом срисовал, да и времени у меня не оставалось на выбор цели, потому я саданул ему прямо в броник.

И спуск держал подольше.

Не знаю, пробил ли я его «четверку», но запреградное действие пуль, выпущенных почти в упор, точно свое дело сделало – борга отбросило назад, хрипя и задыхаясь, он схватился за грудь. Ну да, поломанные ребра затрудняют дыхание. А если их осколки пробили легкие, так вообще невесело будет.

Еще одного я отработал, но не очень удачно – в руку попал. Похоже, эффективно: борга развернуло, и он выпал из поля моего зрения. Наверно, на пол рухнул. Бывает, болевой шок порой сшибает с ног не хуже выстрела из РПГ.

Справа мигал короткими вспышками автомат Ивана, это я краем глаза срисовал – стало быть, с моим двойником все в порядке.

А вот с Шаххом было не очень.

Получив очередную порцию свинца, мутант споткнулся – и рухнул на пол кузницы. Плохо вдвойне. Во-первых, ктулху жалко, который за короткое время из хамоватого мута превратился в самого настоящего боевого товарища. И, во-вторых, теперь мы с Иваном остались один на один с оставшимися боргами.

Которых, кстати, оказалось аж целых пять с половиной штук. Один «трехсотый», раненный мной в плечо правой руки, поднялся на ноги и теперь пытался левой управляться с автоматом – в таком состоянии он как раз на полбойца тянул. А остальные были вполне себе боеспособные. Двое в тяжелых бронекостюмах, функционально аналогичных дорогущему комплекту экипировки «Всеволод», со сферическими бронешлемами, полностью закрывающими лицо. Остальные были в тяжелой борговской штурмовой снаряге: броник «четверка», каска, противоосколочные очки, композитный костюм на тушке, защищающий ее от воздействия слабых аномалий, осколков и пистолетных пуль.

Все это я моментом срисовал – нормальный навык любого бойца, жизнью в Зоне наученного за доли секунды оценивать степень опасности. И в целом расклад был абсолютно не в нашу пользу. У меня в магазине оставалось одиннадцать патронов – напрягаться и считать их расход мне уже давно не приходится, мозг это сам делает, автоматически. У Ивана дела, по ходу, не намного лучше, так как стрелял он не меньше моего, и, как и я, магазин он еще не менял. Так или иначе, против пяти с половиной стрелков нам однозначно ловить было нечего.

Но, видимо, моя репутация легенды Зоны вселяла в борговцев определенное уважение, возможно, даже отчасти мистическое – уж и стреляли они в меня, и мутантами травили на арене, и вешать пытались, а я вот он, живой. И даже в двух экземплярах, что на людей впечатлительных должно было подействовать слегка шокирующе.

И подействовало. Настолько, что раненый борг решил не рисковать, пытаясь срезать нас очередью с левой руки. Вместо этого он бросил автомат, выдернул из подсумка «эфку» и, швырнув мне ее под ноги, заорал:

– Пацаны, ложись!!!

Ясно, блин. Кольцо у него было куском парашютной стропы к петле на разгрузке привязано, «усы» сведены заранее. Вытаскивай гранату порезче да швыряй, чека от рывка сама вылетит и на стропе повиснет. Удобно, практично, быстро. И надежно, в нашем случае особенно. Разброс осколков «эфки» двести метров, друзья-товарищи все в броне, если и посечет кого, то не фатально. А этим двум Снайперам, у которых из защиты лишь тактические костюмы да аура легенды Зоны, точно кирдык. Ибо любой, даже самый крутой авторитет против «эфки» аргумент, прямо скажем, никакой.

И вдруг гранату, катящуюся по полу, накрыла тень.

Большая.

Твою ж душу…

Это Шахх пришел в себя и в последнем рывке грудью упал на «эфку». И пока он падал, я уже бежал вперед, ускорившись насколько мог. Потому что боец, который, спасаясь от гранаты, упал на живот, это уже на короткое время не боец, а очень легкая мишень.

Сферические бронешлемы смотрятся впечатляюще и стоят недешево, ибо многослойное бронестекло и правда держит пулю «калаша», выпущенную почти в упор. А вот задняя часть такого дорогущего предмета хоть и бронирована, но слабее. Например, если с полуметра выпустить короткую очередь в затылок лежащему бойцу, то он уже никогда не поднимется. И поднимать его стоит людям психологически подготовленным, так как мозги, а особенно глаза, выбитые из черепа на обратную сторону бронестекла, выглядят довольно жутко.

Второй «мой» только успел морду от пола оторвать, услышав приглушенный хлопок гранаты, – в ту морду моя вторая очередь и прилетела, после чего в моем секторе остался только раненый борг. Тот, который убил Шахха.