Безмолвные призраки Хионы - Влада Ольховская
– Я подключу центральный район и эту их крепостную стену, – указал Киган. – Думаю, дополнительная охрана нам не помешает!
– Поддерживаю. Пока вы заняты генераторами, мы осмотрим здания в этом районе и перенесем из них тела, если таковые найдутся. Мы будем неподалеку.
Киган лишь кивнул. Это мало что означало: из-за воя ветра они не услышат его даже из соседнего здания, а рации в разгар бури не работали. Но одиночества электрокинетик не боялся, его не нужно было охранять, он сам кому угодно мог объяснить, почему с ним не стоит связываться.
Так что остальные ушли, а он остался в просторном зале, самом большом в этом здании. Здесь были собраны генераторы, причем разные – четыре типа, и это впечатляло. Горожане научились получать энергию от подводного течения, скрытого глубоко подо льдом, ветра, брикетов, пропитанных чем-то отдаленно похожим на нефть, и даже солнечных панелей, доказывавших, что на Хионе далеко не всегда стоит омерзительная погода.
Впрочем, сейчас Киган мог использовать не все: солнечные панели оказались предсказуемо бесполезны, а ветряки смерзлись, слишком уж давно их остановили. Связываться с огнем механик не рискнул, ему больше нравился вариант с подводным течением. Предварительная проверка показала, что провода и лопасти, установленные на глубине, не пострадали, они как раз были защищены от таких вот многодневных бурь.
Ставку на течение делал не только он: Киган заметил, что генераторы, использующие такую энергию, мощнее всех остальных. Он очистил их от наледи легкими разрядами электричества, без труда разобрался в настройках и запустил подводный механизм. Очень скоро откуда-то снизу послышался мерный, едва уловимый гул.
– Молодец, продолжай в том же духе, – пробормотал себе под нос Киган.
На генераторе было выгравировано имя – «Мауро ДиНаталь», причем не только на водном, на всех остальных тоже. Похоже, их изобрел один тип и страшно гордился этим. Хотя осуждать его Киган не мог: изобретения действительно были гениальными. Разобраться в них электрокинетик еще сумел бы, а вот построить с нуля – вряд ли.
Ожидая, пока генератор будет готов к полноценной работе, Киган изучал схему подачи энергии. По сторонам он не оглядывался, потому что не видел в этом смысла. Альда перед самым уходом все проверила и сказала, что развитых форм жизни рядом нет, вряд ли за пару часов что-то изменилось, кто будет шляться в такую бурю? Римильда тоже могла почувствовать людей издалека, но их тут не было, так что в своем одиночестве Киган не сомневался.
И тем больше было его удивление, когда в тишине вдруг раздался детский смех.
Это был не тот детский смех, которому хочется улыбаться и умиляться. Этот тонкий звук колокольчиком прокатился по залу, отразился от стен, рассыпался на сотни осколков, которые, казалось, проникли Кигану под кожу. Трель прозвучала и утихла, будто и не было ее, а он настороженно замер, оглядываясь по сторонам.
Вариант, что ему почудилось, он даже не рассматривал, в себе Киган не сомневался. Но и что это могло быть – он не представлял. Детский смех ни с чем не перепутаешь! Ни с воем ветра, ни с писком животного. И уж тем более такой звук не могли издать его спутники! Если только Стерлинг какую-то запись включил… Но зачем ему это?
Киган мрачно признал, что на столь дебильную шутку в их команде был способен разве что он сам, да и то вряд ли. Нет ничего смешного в детском смехе посреди города, где, возможно, полно мертвых детей.
– Стерлинг! – на всякий случай позвал он. – Это ты, тостер переоцененный?
Ответа не последовало, зал снова погрузился в тишину, нарушаемую лишь гулом генератора. Киган несколько минут простоял без движения, а потом все-таки сумел убедить себя, что это был вой ветра, вот так искаженный пустыми коридорами здания.
Но едва он двинулся к генератору, как звук повторился. Снова этот проклятый, жуткий до мурашек смех, легкий шелест шагов и тихий шепот. Как будто ребенок засмеялся, перебежал на другую сторону зала, сказал что-то, но так, что ни слова не различить, только голос остается. Совсем не испуганный голос…
Это выводило из себя куда быстрее, чем откровенная угроза. Киган призвал силу, заставил бело-голубую молнию змеей скользнуть по его телу, показывая, на что он способен.
– Кто здесь? – спросил он. Прозвучало так, будто он идеально контролировал ситуацию, и никто бы не догадался, что он чувствует на самом деле. – Покажись!
Ответа снова не было, но не было на этот раз и тишины. Невидимый ребенок шептал что-то, скользил по залу, так быстро, что движение можно было уловить разве что боковым зрением, а напрямую заметить – никак. Мешала еще и нехватка света, который пока, до полного запуска генератора, шел только от двух фонарей. В их призрачном сиянии дрожали и танцевали тени, становилось непонятно, откуда они, почему двигаются… Хотелось во всем обвинить ветер, но уже не получалось.
– Выбирайся, я тебя не трону, – позвал Киган. В том, что не тронут его, он как раз уверен не был.
Но неведомое существо, которое никак не получалось принять за ребенка, наигралось с ним. Оно с писком рвануло в сторону коридора, и Киган побежал следом. Может, это и было несколько безрассудно, но он успокаивал себя тем, что оно совсем маленькое – должно быть маленьким, иначе он увидел бы его! Вдруг действительно ребенок? Нужно знать наверняка… хотя бы для того, чтобы доказать себе: рассудок его не подводит.
Коридор вел к аварийному выходу, следов среди пыли и занесенного через разбитое окно снега не было, но электрокинетик все равно упрямо шел вперед. Ему казалось, что он по-прежнему слышит отголосок тонкого смеха впереди, все дальше и дальше, словно звук растворялся в воздухе.
Так механик добрался до площадки перед зданием и… никого не увидел. Даже при том, что другие постройки оставались далеко, если бы кто-то бежал к ним, Киган должен был различить его сквозь буран, не так уж он сильно отстал.
Но не это по-настоящему напугало его, не это заставило сердце электрокинетика, который служил в специальном корпусе большую часть жизни, на секунду замереть. Истинный шок ждал Кигана в момент, когда он увидел на снегу следы.
Тонкая цепочка следов, очень похожих на человеческие, рассекала целину. Совсем не детских следов. Начинавшихся примерно за два метра от порога, а не у самой двери, и очень быстро исчезавших – там, где ничего не было и быть не могло. В такую метель следы долго не держались, их уже заметало, а значит, оставлены
