Трилогия алой зимы - Аннетт Мари
Кицунэ хмыкнул и ткнулся носом ей в волосы, шумно втягивая воздух.
– А разве не ты первая начала?
– Я перевязывала твои раны, – произнесла Эми как можно строже, отчаянно надеясь, что голос не дрогнет. – А ты подобным неуважением и неблагодарностью к той, кто спас тебе жизнь, только доказываешь, что о вашем племени рассказывают сущую правду.
Кицунэ вскинул голову, и Эми пронзил страх, что она его оскорбила и что теперь он точно ее убьет. Однако вместо этого он задумчиво хмыкнул и разжал руки.
Эми чуть было не отскочила прочь, но вовремя вспомнила его замечание, что бегать от ёкаев не стоит. Не ожидая от себя подобной сдержанности, она осторожно встала и отошла на четыре шага. Кицунэ остался на месте – он полусидел, небрежно приподнявшись на локте, – и склонил голову к плечу, наблюдая. В этом движении было что-то лисье, особенно в сочетании с самыми настоящими лисьими ушами. На его губах заиграла легкая, понимающая усмешка.
Эми опустилась на колени – в основном потому, что ноги у нее дрожали так сильно, что кицунэ мог это заметить. Как можно небрежнее спрятав ладони в противоположные рукава кимоно, она зажала между двумя пальцами офуда, готовая в любой момент их вытащить.
– В этом нет нужды, малышка-мико, – произнес кицунэ, едва ли не лаская ее каждым словом. Почему у него такой неземной и в то же время человеческий голос?.. – Я не причиню тебе вреда.
Эми покраснела, смутившись тому, как явно выдала свои намерения, но офуда не отпустила.
– И почему тогда ты на меня… напал?
– Напал, говоришь? Когда приобнял слегка?
– Ты… – Эми умолкла и тряхнула головой. Если уж он считал, что насильно прижимать к себе девушку и тереться об нее лицом – это нормально, то никакие слова его не переубедят. – У тебя манеры как у пса.
– Ну… мы, знаешь ли, родня. Лисы, собаки. – Он пожал плечами. – А ты чего ждала? Ритуальное приветствие, как при дворе императора?
– Хотелось бы немного уважения к человеку, который тебя спас.
– Ах да, ты в самом деле меня спасла, и я весьма благодарен.
Кицунэ поклонился, продолжая сидеть на месте. Движение, несмотря на неудобную для этого позу, вышло невероятно изящным. К удивлению Эми, он задержался в поклоне на пару долгих мгновений, выражая глубокую признательность.
Выпрямившись, кицунэ лениво потянул себя за прядь белых волос и окинул Эми взглядом.
– Я перед тобой в долгу. Назови свое желание, и я его исполню.
– Ж-желание? – едва не утратила дар речи Эми.
Кицунэ вновь ухмыльнулся.
– Услуга за услугу, малышка-мико. Сказал же, я перед тобой в долгу.
– А… ох. Ладно. – Ее щеки вспыхнули. – Меня зовут не «малышка-мико».
– Девица-мико-из-храма-Аматэрасу?
– Меня зовут Эми, – сухо произнесла она, даже не улыбнувшись.
Ухмылка кицунэ стала шире. Представляться по имени было неприлично, однако Эми не хотела раскрывать ему свою фамилию – ведь даже ёкай из гор мог слышать о камигакари Кимуре.
– Эми, – промурлыкал кицунэ, и ее лицо опять запылало.
Она стиснула зубы.
– А у тебя имя есть?
– У меня? – Лисьи уши дернулись. – Можешь звать меня Широ.
– Широ, – недоверчиво повторила Эми. Не то чтобы имя ей не нравилось, но одним из его значений как раз было «белый». Почему-то она сомневалась, что кицунэ действительно так звали.
– А теперь, Эми из храма, говори, чего ты от меня желаешь. Я весь внимание.
Теперь, не отвлекаясь на панику или неловкость, Эми поняла – это не просто слова, а ритуал. Чтобы отплатить долг, ёкай предлагал выполнить для нее какое-нибудь просьбу – вроде того, как люди приносили в храм подношения в обмен на благосклонность и помощь ками. Кицунэ славились своим стремлением во что бы то ни стало вернуть долг. Это послужило поводом для множества зачастую смешных сказок, ведь старания кицунэ нередко доставляли человеку куда больше хлопот, чем стоила его просьба.
– Ты спас меня первым, – осторожно заметила Эми. – Так что ничего мне не должен.
Искорки опасного веселья, плясавшие в рубиновых глазах с тех пор, как кицунэ пришел в себя, погасли, а лицо вдруг стало мрачным. Эми оторопела.
– Нет, – пробормотал он, и его голос зазвучал ниже, он даже стал казаться старше. – Ты за мной вернулась. Я перед тобой в долгу и отказа не приму.
Эми прикусила щеку изнутри, стараясь ничем себя не выдать. Без ухмылки, из-за которой хотелось ему врезать, его лицо казалось еще притягательнее, а взгляд завораживал, пленял. Кицунэ не уйдет, пока не отплатит. Он мог бы преследовать ее годами, если придется, потому что неотплаченный долг – это удар по его чести, которого он не допустит. Эми впереди не ждали годы.
Проще всего – дать легкое задание, только не слишком, чтобы кицунэ посчитал его равноценным. Однако ничего не приходило на ум. Да и что Эми могло понадобиться от ёкая? Все ее беды были напрямую связаны с ролью камигакари – в основном с неминуемой гибелью, – а тут кицунэ вряд ли способен помочь. Амацуками отметила ее тело и
