Бастард 3 (СИ) - Шавкунов Александр Георгиевич

— Нет, совсем наоборот. Луиджина спит?

— Нет. Она сейчас с королями и Кером, обсуждает план вторжения в империю. — На последних словах в голосе бессмертного просквозила сердечная боль. — А мне такое слушать… неприятно.

— Уж представляю.

— Очень сильно сомневаюсь. Но это не важно. Я пришёл спросить тебя, хотя это следовало сделать давным-давно.

— О чём же?

— Кто ты и откуда?

— Хм, я отвечу, но только если ты сделаешь кое-что.

— Что же?

— Сними бинты и больше не прячь лицо. Я слышал, что тогда сказал Морлэн.

Эльф вздрогнул, вперил холодный взгляд в человека и… накрыл лицо пятернёй, потянул срывая бинты. Лунный свет пал на болезненно-бледное лицо с двумя шрамами крест-накрест. Старый, широкая полоса стянутой кожи и новый, бугристый вал с красными точками и коростой.

— Хочешь, что бы все видели мой позор? Такова цена твоего ответа? — Выдавил Аэнлан, отбрасывая бинты за спину.

Орландо покачал головой.

— Эти шрамы не позор. Пусть ты и Бессмертный, всю жизнь изучающий фехтование, но получать урон и выжить, это не позор. Просто противник был сноровистее или удачливее.

— Может и так. Но все считают, это позором, а значит…

— Плевать на всех. — Рыкнул Орландо. — Шрам — это напоминание не совершать ошибку. Вот и всё. Ты хотел знать кто я? Я Орландо ди Креспо, Бич Божий, потомок Атиллы и Алариха. Мечник от рождения. Откуда я? Наверное из другого мира или другого времени, я не знаю. Сюда меня перенесла ведьма, после того как я убил… ангела, если это тебе о чём-то говорит.

— Первый раз слышу. — Ответил Аэнлан, задумчиво проводя пальцем по старому шраму. — У тебя, должно быть, были отличные учителя, раз за человеческий век так научился фехтовать.

— У меня был прекрасный учитель. — Вздохнул Орландо. — И чудовищные враги…

— Страшнее Морлэна?

— На уровне.

Аэнлан долго молчал, глядя в лицо мечника. Замедленно кивнул.

— Я ничего не понял, но ты не врёшь.

Луиджина смотрит на карту, умело расчерченную разведчиками. Кер деловито поясняет, кто владеет размеченными землями и кому подчиняется.

Короли слушают, древний старец и королева-регент сидят поодаль у очага и потягивают чай из глубоких блюдец. Прислушиваются к разговорам и ведут степенную беседу. В этот план их силы не включены.

Наследная императрица, ткнул пальчиком в значок крепости на берегу полноводной реки.

— Выдвигаемся сюда, утром. Сделайте так, чтобы молва о нас летела впереди. Каждая собака должна знать, что иду я и вся сила Степи! Всех, кто не подчинится моей воле показательно карать, но десятую часть отпускать, чтобы все осознали цену неповиновения!

На лицах людей расцвели хищные улыбки, а Кер внутренне сжался. Поглядел на Луиджину и сглотнул колючий комок. От девочки волнами расходится тёмная аура.

Утром Жизель облачилась в доспехи и вернулась к отряду, оставив Орландо на ворохе шкур. Мужчина сел, сонно глядя на покачивающийся полог, коснулся спины и шикнул. Глубокие царапины не зажили, а на кончиках пальцев осталась красно-водянистая сукровица.

— Странно. — Пробормотал Орландо поднимаясь.

Приходя в себя оделся, подцепил скьявону на пояс и вышел из шатра. Восходящее солнце резануло по глазам раскалённой бритвой. Орландо сцепил челюсти, закрылся ладонью и едва удержался попятиться. Открытая кожа запузырилась… и всё прошло. Шумно выдохнув, Орландо оглядел себя, кожа на предплечьях покраснела, как от горячей воды.

— А вот это мне совершенно не нравится…

За пределами лагеря степняки выстраиваются в боевые порядки. Над рядами всадников реют знамёна и ветер разносит отзвуки боевого рожка. Через пустеющий лагерь к шатру бежит Кер.

Глава 46

Черноволосая ведьма склонилась над столом, заваленном свитками и книгами в крохотной комнате. Стены скрыты тяжёлыми шкафами из морёного дуба. Свет проникает через единственное окно и падает на стол. Под потолком висят гирлянды сушёных трав и цветов. Пахнет расплавленным воском и колдовским варевом.

Перед женщиной раскрыта книга в медном переплёте, со страницами из тонко выделанной кожи. Взгляд бегает по чёрно-красным символам и магическим фигурам, а нос щекочет едва уловимый аромат запёкшейся крови. Ведьма зажмурилась, но текст отпечатался на сетчатке, будто выжженное клеймо.

План так близок к завершению! Нужно учесть мельчайшие детали… иначе всё пойдёт прахом.

Снаружи появились голоса, усилились. Тяжёлый мужской бас и звонкий мальчишеский. Взрослый раскатисто захохотал, шумно хлопнуло и заскрипела входная дверь. Ведьма повернулась на стуле, как раз когда в комнату вошёл мальчишка. Рослый не по годам, с копной мокрых от пота пшеничных волос. Чёлка растрепалась, прикрыв пронзительно голубые глаза.

На левой скуле растекается свежий синяк с полосами коросты. Рубашка измазана травой и липнет к телу, один рукав оборван выше локтя, а штаны протёрлись на коленках. За ремень заткнут деревянный меч с блестящей от частого хвата рукоятью. Из навершия выглядывает свинцовая блямба.

— Ты опять поранился? — Спросила ведьма, поднимаясь со стула и подходя к одному из шкафов.

Раскрыла дверцу и достала пузатый флакон запаянный воском. Сорвала крышу и промочила чистую тряпицу.

— Пустяки! — Выпалил мальчик, поморщился когда мать провела тряпкой по синяку. — Даже не болит!

— Теперь и не будет.

— Но папа говорит, что боль нужно терпеть!

— Это не та боль, которую нужно терпеть. — Строго пояснила ведьма, заглядывая сыну в глаза. — Запомни, Ролан, боль нужно игнорировать, только когда она мешает достижению цели. В остальных случаях это пустая бравада и глупость.

Она осторожно ощупала руки и плечи сына, плоть под пальцами немногим мягче дерева. Хмыкнула и поднялась.

— А ещё папа сказал, что завтра тренировок не будет. — Осторожно сказал мальчик, заглядывая в лицо матери. — Значит, мы можем сходить в лес?

Ведьма запнулась и с усилием подавила импульс обернуться на стол. Вздохнула, замедленно кивнула.

— Да, пожалуй, у меня будет свободных пару часов.

— Всего пара?!

— Ничего, скоро всё моё время будет твоё!

Ведьма порывисто обняла сына и сжала, излишне сильно.

Орландо сидит на коне, одной рукой держа поводья, а другой прижимая Луиджину. Дочь наотрез отказалась ехать в повозке или на отдельном коне. Сидит, вздёрнув подбородок, и косится на скачущую справа Жизель. Воительница отвечает широкой улыбкой, по случаю перехода шлем сняла и подцепила на луку седла.

Аэнлан скачет по левую руку, Кер расположился в телеге позади. За спиной через степь мчит огромный отряд в полторы тысячи всадников. На огромном отдалении двигаются ещё три.

Земля гремит и сотрясается, как тугой барабан. Горы на горизонте мучительно медленно разрастаются, вытягиваются к холодному голубому небу.

— Так собственно, что ты хочешь предложить имперским аристократам? — Спросил Орландо, лишь бы отвлечь дочь от переглядок с Жизель.

— Зависит от того, кто меня встретит и в каком состоянии они будут. — Ответила Луиджина. — Эх… мне бы разведку! Да нормальную, но придётся импровизировать. Такое количество войск должно изрядно напугать местных, а напуганные очень сговорчивы.

— Может, хоть варианты скажешь?

Луиджина вздохнула и задрала голову, уткнувшись макушкой в грудь отца. Заглянула в лицо и прошептала, виновато улыбаясь:

— А я ещё не придумала ничего…

— Да ты шутишь…

— В любом случае у нас ещё пара дней до первой заставы, а высланые вперёд разведчики соберут какую никакую информацию… Я справлюсь, пап. Просто поверь мне.

— Я верю.

Морлэн стряхнул кровь с меча и оскалился, глядя на тела бунтовщиков. Весь переулок забит ими, а красные брызги заляпали стены до крыш. На площади ещё идёт бой, слышен лязг металла и сочный хряст стали, врубающейся в незащищённую плоть. Морлэн потянул носом, широко раздувая крылья и медленно выдохнул.