Голубая луна (СИ) - Мах Макс
- Иван! - шагнула она обратно к князю.
- Извини, Герда, - отмахнулся он, даже не оглянувшись, - но сейчас не до тебя!
- Именно сейчас до меня! - подняла она голос. - Ты продолжай спать, раз еще не проснулся, а я увожу своих людей на помощь твоему отцу.
- Что?! - обернулся Иван, до которого только сейчас дошло, что Герда и ее люди действительно готовы к бою, а он своих еще только приводит в чувство. - Ты?! Куда?
- В детинце бой, - сообщила она, начиная злиться на задержку. - Предатели открыли ворота и в кремль, и на Владычный двор. Малой дружине одной не устоять. Так что мы пойдем прямо сейчас, каждая минута на счету. А ты собирай своих людей, князь, и двигайся за нами. Нам, скорее всего, тоже туго придется.
- Герда... - Удивительно, сколько всего можно уместить в одном слове, в одном имени!
- Иван...
Они посмотрели друг другу в глаза, и, кажется, он понял, что останавливать ее нельзя. Ну, а Герда увидела, как борются в князе Полоцком отчаяние и любовь. Все это оказалось для него слишком неожиданно, всего этого было слишком много, но он смог взять себя в руки.
- Будь осторожна! - попросил, смиряясь с неизбежным. - Пожалуйста.
- Буду! - кивнула она. - Но ты тоже поберегись. Ты мне живой нужен... Прощай!
Герда отвернулась, чтобы никто не увидел блеснувшие в глазах слезы, и повела своих людей в ночь, через хозяйственный двор к дровяным воротам, на зады - узкие улочки между Духовым и Юрьевым монастырями. Здесь тоже шла какая-то невнятная возня, готовая вот-вот вылиться в открытую схватку. В свете нескольких факелов мотались из стороны в сторону несколько стражников с бердышами. Командира у них не было, и эти трое мужиков в тулупах находились, по-видимому, в полной растерянности, то вплотную подбегая к деревянным воротам, содрогавшимся от тяжелых ударов, то осматривая при неверном свете факелов верх стены, за обрезом которой то и дело возникали темные тени штурмующих. Впрочем, пока это был отнюдь не штурм. Противник, по-видимому, не слишком хорошо представлял себе, с кем имеет дело, и действовал с опаской. Будь враги хоть чуть-чуть настойчивее, ворота бы уже пали.
- Юэль! - кивнула на них Герта, сосредотачиваясь, чтобы нанести короткий, но мощный удар "печным зевом".
Сама она кидала это заклятие всего один раз, в Ароне, на пустынном берегу моря. Швырнула вдаль, над поверхностью тихой воды, и сама обалдела, увидев, как вскипает, шипит и превращается в пар морская гладь.
Между тем Юэль вместе с другим наемником подошел к сторожам, переговорил с ними коротко, явно приведя их этим в чувство, и, обернувшись, кивнул Герде:
- Сейчас откроют!
"Ну, вот и посмотрим, как там и что..." - с неожиданным предвкушением подумала она.
Ее очевидным образом захватывал азарт предстоящего боя, - кровавое безумие схватки не на жизнь, а на смерть, - но Герда даже не пыталась этому противиться. Она уже знала это ощущение и хотела испытать его вновь. Сила желания была похожа на любовную страсть, но имела темную сущность. Впрочем, Герде, получившей благословение древней безымянной богини, зло, как таковое, никак не претило. Напротив, предвкушение кровавой жертвы оказалось столь сильным, что Герда не чувствовала даже усилившегося к ночи мороза.
- Давай! - крикнул Юэль, когда створки ворот распахнулись внутрь.
"Держи!"
Заклинание было уже сформировано и набирало силу, выстуживая и без того морозный воздух вокруг Герды. Оставалось лишь выпустить его на волю. Герда вытянула руки перед собой и, едва ворота открылись, отпустила с ладоней рвущийся наружу жар. Раздался грохот, чего она совсем не ожидала, снег на прямой линии, протянувшейся от нее куда-то в мельтешащую людьми темень за воротами, зашипел, испаряясь, тьма вспыхнула малиновым маревом и вслед за тем откуда-то с улицы раздался животный крик ужаса и боли. А Герда почувствовала одновременно и жаркое удовлетворение, и сладкое бессилие. Очень похоже на то, что она испытывала после общего взлета, до краев наполненная семенем Ивана. Ее даже повело от мгновенно охватившей тело слабости. Отдача оказалась слишком сильной, но Тильда уже подхватила ее под руку и потянула вперед, в освободившийся проход.
"Кажется, я погорячилась..."
Несмотря на слабость и минутное помутнение, она отчетливо понимала, что сейчас произошло. Она не рассчитала силы своего колдовства и вбухала в него гораздо больше своей энергии, чем следовало, если все делать по уму. Но ее захватил азарт, и она переборщила с "дозировкой". В результате, Тильда и кто-то из наемников не столько помогали ей сейчас идти, сколько несли ее, над черной дымящейся землей, мимо местами обуглившихся створок ворот, между обгоревшими телами в тлеющей одежде, по враз опустевшей улице, оставляя за собой трупы убитых и корчащихся в страшной агонии раненых.
Помутнение длилось долго. Никак не меньше четверти часа, потому что, когда Герда окончательно пришла в себя, ее отряд уже миновал стену Духова монастыря и, пополнившись вооруженными дрекольем монахами - Герда совершенно не помнила, как и когда они присоединились к ее людям, - продвигался по узким улочкам к востоку от колокольни Юрьева монастыря. В теле ощущалась слабость. Впрочем, идти она уже могла самостоятельно, но главное - прояснилось в голове, и она сообразила, что нужно делать. Капля "золотого империума" на язык, глоток холодной воды - на самом деле, комок снега с обочины дороги, - и Герда почувствовала, как к ней возвращаются силы. Колдовать, впрочем, она еще не могла. Ну, разве что, самую малость, но зато от физической слабости и спутанности сознания не осталось и следа. И это было хорошо, потому что вовремя. Они как раз вышли к крепостному валу, но пройти свободно к Федоровской башне не смогли. Башня, по всей видимости, была уже захвачена, а дорогу отряду Герды преградили воины неясной национальной принадлежности.
В неверном свете немногочисленных факелов Герда не могла рассмотреть толком их одежду и вооружение, но ей показалось, что снаряжены они не на русский манер.
- Поляки! - пояснила подошедшая к ней Алена. - Не будете возражать, если я пойду с вами?
- Забыла спросить, - вопросом на вопрос ответила Герда, - ты боевыми заклинаниями владеешь?
- Река подо льдом, - не очень понятно ответила Алена. - Растения спят... Хотя нет! Вон те сосны - показала она за спины заступивших им дорогу поляков, - вроде бы, только дремлют. Да еще огонь на факелах... Пожалуй, кое-что смогу.
- Надо бы сбить заслон, - сказала на это Герда. - Сможешь помочь? Не хотелось бы лить кровь наших людей понапрасну.
- Тогда, принцесса, придержите своих. Мне нужны пара минут на волхование.
- Эй! - крикнула Герда, перекрывая шум. - Стоим! В бой без нужды не вступать. Кто по-польски говорит?
- Я говорю, - откликнулся один из викингов.
- Спроси их, друг, кто такие и чего им надо. В общем, поговори с ними, расспроси о том о сем, попроси пропустить.
- По вашему слову, принцесса, - понял ее варяг и начал протискиваться вперед. - Поговорю, отчего бы не поговорить?
Выйдя вперед, он прокричал что-то неразборчивое на языке, сильно похожем на русский, но тем не менее, другом - с незнакомой мелодикой и отчетливым пришипетыванием. Герде он был без надобности. Ей главное, чтобы переговоры затянулись, и Алена смогла бы подготовить свое "волхование". Сама она тоже готовилась. Собирала силу в кулак, тянула откуда только возможно. Из жаркого пламени факелов, из студеного воздуха, из камней и снега, из людей. Впрочем, из людей тянуть было боязно. Если бы можно было отделить "агнцев от козлищ", - своих от чужих, - тогда ладно. Врагов она бы заморозила даже не поморщившись. Но свои - святое. Оттого брала по чуть-чуть, чтобы, не дай бог, не переборщить.
- Поляки они, - крикнул ей между тем викинг, - из Троков. Говорят, в наёме у кого-то из русских князей, а у кого не знают. Но нас, по любому, не пропустят.
