Ник Харрис - Тайны Ирема
— Мы и будем охрана, — усмехнулся Конан, — а факелы понесешь ты сам. Немножко поработай, великий царь!
Буумин, злобно сверкнул глазками, затем потупился и кивнул:
— Пусть будет так.
Затем, на языке гномов, обратился ко всем собравшимся в пещере. Что он говорил, для людей осталось тайной, но судя по ненависти, загоравшейся в глазах мрачных подземных жителей, что-то не очень лестное.
Окончив недолгую речь, царек взял несколько факелов и, гордо выпрямившись, направился к одному из проходов, черневших в дальнем конце пещеры.
5
Вновь низкие переходы, лестницы, норы и лазы неизвестно в какие глубины. Култар на всякий случай привязал гномьего царька к себе тонкой, прочной веревкой, предварительно забрав у того кинжал, чтобы он не мог эту веревку перерезать и скрыться в лабиринте тоннелей. Буумин оскорбился, но Култар заверил гнома, что отдаст кинжал, как только получит обещанную половину сокровищ. Царек нехотя кивнул, с укором взглянув на Конана, молчаливо одобрившего унизительную процедуру привязывания царя к поясу непрошеного гостя.
Через длительный промежуток времени гном вошел, а люди вползли на четвереньках в обширную пещеру, сверкающую самоцветами, вкрапленными в стены.
— Вот наша сокровищница! — гордо сказал Буумин, царственным жестом указывая на стены.
Люди ошеломленно смотрели на драгоценности, которые нужно было еще добыть.
— Это ваша сокровищница? — недоверчиво спросил Култар.
— Да, — гном гордо выпрямился, — когда у нас возникает нужда, мы идем сюда и добываем столько, сколько нужно!
— Как же ты собирался отдать нам половину? — Конан не считаясь с тем, что имеет дело с царем, поднял его за шиворот, чтобы посмотреть в глаза.
— Отпусти, — гном заерзал, засучил ногами, — я собирался просто дать вам возможность поработать в наших копях.
— В копях работают каторжники! — прорычал Конан, не опуская гнома.
— Нет, нет, у нас нет каторжников, мы все работаем…
— Врет, — сказал Култар, поигрывая царским кинжалом, — где-то у них обязательно есть сундуки, набитые уже добытыми камням!
— Клянусь духом своего отца, это наша единственная сокровищница — пещера явственно затряслась, посыпались камешки. Гном испуганно посмотрел наверх. Конан опустил его на землю и погрозил пальцем, как маленькому мальчику:
— Вот видишь! Дух твоего отца недоволен! Ты врешь!
Гном подавленно молчал. Култар подошел к стене и выковырнул небольшой изумруд.
— Не так уж это и сложно, — он засмеялся, глядя на зеленый прозрачный камень, — если твое царское величество поможет, мы скоро наколупаем себе полные карманы!
— Я помогу, — согласился гном.
Он пошел вдоль стены, ведя на веревочке Култара, как мальчик-пастушок огромного быка. Остановился, нагнулся, нажал на какой-то камень, сунул руку в открывшуюся яму и достал инструменты — молотки, зубила, кайло и небольшой, под стать росту гномов, лом. Конан одобрительно крякнул.
— Это другое дело. Давай, покажи нам, как правильно добывать камни.
Буумин приставил зубило к стене, встал так, чтобы камешки не попадали в глаза, и стал долбить, как дятел — быстро и равномерно. Было видно, что такая работа для него привычна.
— Мы с отцом сами добывали сокровища, — пояснил он, не прекращая работы, — никого не посвящали в тайну пещеры.
«Только демоны смогут его понять, этого царька, — подумал Конан. — Может, и действительно нет никаких сундуков? Если они не показывали никому, где находится эта пещера, возможно, запасов камней действительно нет».
И все же, не верилось. Чтобы гномы, да не насобирали полные сундуки драгоценных камней?!
«Хотя, — рассуждал киммериец, стараясь держать зубило под нужным углом, — что мы знаем о гномах? Только то, что говорят легенды. Да еще слухи, сказки…»
Камешки, при каждом ударе молотка по зубилу, летели прямо в глаза. Конан присмотрелся, как работает гном. Да, нужно бить не так сильно. Буумин стучал, как по стеклу, легко, играючи. Изумруды, рубины и топазы так и сыпались из-под его зубила. Конан постарался подражать гному, и дело понемногу наладилось. Когда догорели три факела, Буумин сказал:
— Пора прекращать работу. Остался только один факел. Если мы не хотим заблудиться в темноте, нужно собираться в обратный путь.
— Хорошо, — Конан подошел к плоскому камню и высыпал, как на бочку, несколько горстей изумрудов и рубинов.
— А вы что добыли?
Кучка Култара была примерно такой же. Гном сморщился, как от зубной боли, и стал высыпать камни, причем выглядел таким несчастным, что Конан с трудом удерживался от смеха. Выходило, что Буумин добыл камней в несколько раз больше, чем Конан и Култар вместе взятые. Южанин, на всякий случай проверил царские карманы — нашлись еще несколько горстей.
— Ну, что же, — Конан поскреб подбородок, — замок на это, конечно, не купить, но погулять можно славно! Придется тебе, — он глянул на Култара, — пожить еще в доме оракула. Хотя, на свою долю, ты можешь, вместо его домика, построить хороший дом, большой. Завести гарем и жить, пока не кончаться камни.
— Да, я уж постараюсь экономить, — сдавленным голосом сказал южанин и Конан посмотрел на него с сомнением.
— Я не буду швырять камни трактирщикам! А вино стану пить самое дешевое!
Киммериец расхохотался. Гном плаксивым голосом пропищал:
— А мне? А моя доля? Как же…
— Какая твоя доля?! — возмутился Култар.
— Ты же обещал нам половину всех сокровищ, — усмехнулся Конан, — мы не добыли и тысячной части! Как-нибудь вернемся и еще поковыряем тут — пока не выдолбим ровно половину!
Буумин с неподдельным ужасом посмотрел в серьезные глаза Конана, синие, как вода в глубоком, горном озере, затем, что-то сообразив, кивнул:
— Всегда буду рад таким гостям. Но не забудьте, что вы обещали разбить моих врагов!
— После того, как добудем половину сокровищ! Пока же… — развел руками Култар.
— Мы поможем тебе царь, — сказал Конан, — если ты докажешь нам, что не убил своего отца, как о том говорили парламентеры!
— Которых ты, против всех правил, тоже убил! — добавил южанин.
— И, кроме того, — продолжил Конан, — ты опоил нас сонным зельем и бросил в пещеру с опускающимся потолком!
— Но я же вас вытащил! Я хотел…
— Что ты хотел, о том успели рассказать парламентеры! — сурово прервал Конан.
Он и не надеялся, что царек так легко признается в своем коварстве. Но у Буумина вид уплывающих из-под носа сокровищ помутили разум. Он растерял всю свою хитрость и сидел потерянный и жалкий, неотрывно глядя на груду сверкающих камней.
