Гарри Гаррисон - Недруги по разуму

— Защитники! Защитники! — в один голос завопили Навигатор с Советником, а Помощник Дик вскочил, прыгнул к Язону и тут же напоролся на его кулак. Затем, в лучших традициях уличной схватки, Язон врезал ему коленом в живот, стукнул тяжелым башмаком по лодыжке и отшвырнул обмякшее тело под трубу ку’рири.

Набежали Защитники — двадцать или больше, и первых трех-четырех он расшвырял ударами ног, рыча от бешенства.

— Значит, переселишь? Или уничтожишь? — ревел Язон, отбиваясь от наседавших Желтых. — Дань хочешь с червей получить? Ну, будет вам дань! Столько дадим, что в корыте своем не утащите, вши разноцветные! В порошок сотрем и скормим шипокрылам!

Ему не хватило дыхания, потом он споткнулся о чье-то тело и, не сохранив равновесия, рухнул лицом вниз. Защитники кучей навалились на него, хватая за руки и прижимая к полу, приклад излучателя навис над головой, ударил в затылок, и Язон полетел в пропасть беспамятства. Последнее, что удалось расслышать, было воплем Измерителя My:

— Осторожнее! Не повредите его! Это уникальный образец!

«Точно, уникальный», — подумал Язон и потерял сознание.

Интерлюдия. Дархан, борт крейсера «Арго»

Синие глаза Меты потемнели, щеки поблекли, у губ пролегли горестные морщинки. Она слушала, хмурила брови, молчала, и чем дольше длилось это молчание, тем неуютнее чувствовал себя Рес. По меркам Пирра он считался человеком сведущим и знал, что в цивилизованных мирах имеются иные связи, кроме родственных и дружеских — есть, например, любовь, соединяющая женщину с мужчиной, есть понятия супружества, семьи, общего дома, который строят молодые и живут в нем вместе до глубокой старости. Дом — это было ему понятно; он происходил из фермеров-«корчевщиков», а все они в отличие от городских жили в усадьбах, а не в казармах. Но дом принадлежал ему, и только чуть-чуть — подружкам, что появлялись в нем время от времени. Прожить с какой-нибудь из них всю жизнь? Ужасная перспектива! Месяц, и хватит! В крайнем случае лет восемь, если родится сын-наследник… Да, не более восьми — в такие годы каждый может сам о себе позаботиться!

Все остальное, кроме детей и дома, все связанное с теми чувствами, что заставляли мужчину выбрать одну и только одну женщину, было для Реса не слишком ясным и даже совсем туманным. Как всякий пиррянин, он часто видел смерть и многих на своем веку терял — и, разумеется, испытывал сожаление; в списке потерь были достойные люди, весьма полезные для общества, были его женщины и его друзья — скажем, тот же Язон динАльт… Но сожаление — это все, что можно ощутить при мысли об ушедшем человеке; сожаление, и только! Исчезнув, он не разрушает семьи, которой нет, не оставляет близких беззащитными — да и они, эти близкие, скоро последуют за ним, не через пять, так через десять лет. Пирр — не изнеженная цивилизованная планета, и жизнь на Пирре столь коротка, что есть в ней место для друзей-соратников, но уж никак не для любви! Любовь, и все, что она вызывает: горе и радость, мечты и томления, — слишком большая роскошь для Пирра. И оттого любовь…

Ему почудилось, что Мета всхлипнула. Рес замолчал, поерзал в кресле и отвернулся в смущении, шаря взглядом по рубке «Арго». Свет, струившийся с потолочных панелей, был неярким, не оставлявшим бликов на корпусах приборов; на обесточенном пульте не перемигивались огоньки, его поверхность, усеянная циферблатами и шкалами, тонула в полумраке, который придавал загадочность знакомым очертаниям; из всех многочисленных экранов горел один, обзорный, и на нем виднелись пара дюжин звезд и краешек космического дока. Это сооружение парило в пятистах километрах от поверхности Дархана, но, если забыть о планете, чудилось, будто его забросили в межгалактическую пустоту.

Рес осторожно покосился на белокурую женщину, сидевшую перед ним. Нет, она не плачет… показалось… Глаза поблескивают, но на щеках — ни слезинки, губы плотно сжаты, и лишь на виске бьется, подрагивает голубая жилка. Ни признака слабости… А если б он и был, нельзя показать, что он его заметил; слабость, как и сочувствие, оскорбительна для пиррянина. Поэтому в рассказе Реса присутствовали только факты, и никаких эмоций.

Губы Меты шевельнулись. Несмотря на подозрительный блеск глаз, голос ее был спокойным и ровным.

— Ты сказал, что поиски прекращены?

— Нет. Прекращены на острове и близлежащем архипелаге. Там обыскали все утесы, расселины и океанское дно, и Бруччо с Керком полагают, что повторить все то же самое в десятый раз — бессмысленное дело. Следов на почве нет, но так как Язон не мог испариться… — Рес развел руками и бросил взгляд на Мету. — Или мог? Ты ведь лучше знаешь, что он может и чего не может, верно?

— Меня там не было, был Керк, — сухо заметила женщина. — Если б Язон находился со мной, я не позволила бы ему исчезнуть. Во всяком случае, не в одиночку. — Зрачки ее вдруг сделались колючими. — Раз на острове его нет, то где же он? Где его ищут?

— Керк объявил всепланетный розыск, но сейчас поиски ведутся на восточном берегу материка и в примыкающей акватории. Видишь ли, Бруччо думает, что его утащила какая-то летающая тварь, дракон или мутант-шипокрыл. Возможно, огромный, но человек в скафандре — все-таки нелегкий груз, его не унесешь за сотни километров! Так что есть резон начать с прибрежных областей… — Рес помолчал и добавил: — Там три скиммера, Мета, и пятьдесят ваших «жестянщиков»… то есть я хотел сказать — городских… Я послал сотню людей с доримами, Наксу и нескольких «говорунов»… Поверь, мы делаем все, что можем… И мы его найдем! Живого или мертвого!

Мета опустила веки, сцепила пальцы на колене и замерла, будто прислушиваясь к какому-то тайному внутреннему голосу или советуясь с ним. В просторном командном отсеке воцарилась тишина; ее нарушали лишь негромкий гул кондиционеров да неопределенные звуки, что доносились из корабельных недр. Там работала бригада дарханцев, пополнявших арсенал «Арго» новой орудийной башней, и временами Ресу казалось, что он различает лязг металла, шипение сварочных агрегатов и перекличку монтажников.

Глаза Меты раскрылись.

— Не чувствую, что он погиб, — тихо произнесла женщина. — Не чувствую и не верю! Значит, надо искать. Но…

— Но?.. — повторил Рес после продолжительной паузы.

— Вы не там ищете. Не там и не так! Это предположение Бруччо… ну, насчет летающей твари… Бруччо — хороший специалист, а Керк — прекрасный организатор, и я бы доверилась им во всем — во всем, кроме Язона. Язон динАльт — это особый случай. Такой, на который у них не хватит воображения.

— Воображение? Что это такое?