Павел Корнев - Падший
В холле оказалось на удивление прохладно, звенел тонкими струйками воды фонтан, отчаянно щебетала в клетке среди цветов желтая канарейка. При одной только мысли, что сейчас вновь придется выйти в раскаленное пекло летнего города, сделалось дурно.
Я поставил чемодан на пол, указал на него носильщику и присоединился к Лилиане, которая выложила паспорт на стойку и уверенно заявила:
– Мне нужен номер. Чем выше, тем лучше.
– Могу предложить люкс на четвертом этаже, госпожа Монтегю, – угодливо улыбнулся портье, раскрыв паспорт. – На какой срок планируете у нас задержаться?
Лили задумалась.
– Пока не знаю, – сказала она и вопросительно взглянула на меня. – Что посоветуешь, Лео?
– Выедешь, когда выедешь, – пожал я плечами и предупредил портье: – На время пребывания в отеле госпоже понадобится извозчик. Это можно устроить?
– Мы оказываем постояльцам подобного рода услуги, – подтвердил служащий.
– Выписать чек? – уточнила Лилиана, выставив на стойку сумочку.
– В этом нет никакой нужды, госпожа Монтегю, – уверил ее портье, убирая паспорт в сейф. – Это весь ваш багаж?
– Да.
– Его поднимут в номер. Вот ключ.
Лилиана приняла ключ и спросила:
– А ты? Где остановишься ты, Лео? Надеюсь, мы увидимся?
Я с тоской глянул на входную дверь, обреченно вздохнул и развернулся к портье.
– А скажите, любезный, это ведь был не последний свободный номер?
Служащий смерил меня внимательным взглядом, сделал над собой некое усилие и подтвердил:
– Не единственный.
– Отлично! – Я развернул газетный сверток и небрежно кинул на стойку свой новенький паспорт, к нему присовокупил две сотенные банкноты.
Деньги решили дело.
– Еще один люкс на четвертом этаже? – предложил портье.
– Пойдет, – кивнул я и небрежно облокотился на стойку. – Пробуду у вас день или два, вряд ли задержусь на больший срок.
– Как вам будет угодно, господин Шатунов.
– Да вы просто полны сюрпризов, друг мой! – с непритворным удивлением покачала головой Лилиана и поманила меня к себе пальцем, а когда я пригнулся, тихонько шепнула: – Это ведь не деньги моего дражайшего папеньки, так? Он никогда не отличался столь вопиющей расточительностью.
– Разумеется, нет! – улыбнулся я.
– Выходит, он в тебе не ошибся.
– Ничего не возьмусь утверждать наперед, но маркиз обладает изрядной наблюдательностью.
– Уж мне можешь об этом не говорить!
Расслышать этот обмен репликами портье не мог, но это не помешало ему прийти в отношении нас к вполне определенному выводу.
Он прочистил горло, привлекая к себе внимание, и улыбнулся.
– Господа! Совершенно случайно на четвертом этаже свободны два смежных номера с внутренней дверью. Разумеется, она запирается с обеих сторон! Просто если это уместно, я мог бы выделить вам именно их…
– Было бы замечательно, – улыбнулась Лили. – Что от нас для этого требуется?
– Просто позвольте ваш ключ…
Портье забрал уже выданный ключ и взамен него протянул нам два новых.
– Вас проводят. – И он махнул рукой носильщику.
Парнишка немедленно ухватил чемодан и понес его к лифту.
– Четвертый этаж, – скомандовал он лифтеру, вслед за нами шагнув в просторную кабину.
Оператор передвинул рычаг, загудели паровые приводы, пол под ногами вздрогнул, и мы начали неспешный подъем.
Кабина лифта была богато украшена позолотой, на полу лежала ковровая дорожка, а одну из стен занимало ростовое зеркало. Лилиана немедленно принялась разглядывать в нем свое отражение; я улыбнулся уголком рта и отвернулся к небесталанной копии знаменитого батального полотна «Великий Максвелл побивает падшего», что висела на другой стене.
Вскоре кабина вздрогнула и остановилась, носильщик распахнул дверцы и повел нас по длинному коридору. Как ни удивительно, но электричество здесь проведено не было, на стенах горели газовые рожки.
Солидное заведение для солидных господ, не гонящихся за новомодными новшествами. Опять же, ремонт и прокладка проводов заняли бы не один день, а здешние постояльцы терпеть не могли шум и присутствие посторонних.
Выставив чемодан у сорок третьего номера, носильщик попросил у Лилианы ключ, отпер дверь и занес багаж в прихожую. Я дождался его возвращения и сунул франк.
– Составишь мне компанию сегодня? – спросила Лили.
– Не получится, – не без сожаления покачал я в ответ головой. – У меня и в самом деле крайне насыщенный график. На сегодня уж точно.
– Даже не сомневаюсь, – улыбнулась девушка. – Ты такой загадочный…
– Деловые встречи, – ответил я чистую правду, отпирая дверь соседнего номера. – Предлагаю поужинать вечером.
– Так и поступим, – согласилась Лили.
Она скрылась в своем номере, я прошел к себе и огляделся. Окно просторной гостиной выходило на исторический центр города, но сейчас старинные дома затягивал густой смог.
Стены номера были оклеены обоями с позолоченными узорами, вразнобой висели картины неизвестных мне художников, резной буфет и шкафы подавляли своей монументальностью. Я даже несколько пожалел, что поддался искушению и остановился в столь пафосном месте, но по здравом размышлении решил, что лучше отдохнуть с дороги, чем рыскать по раскаленным улицам в поисках подходящего отеля.
Выглянув через окно гостиной на террасу, куда можно было пройти через спальню, я снял пиджак и повесил его на спинку стула. Только вытащил из внутреннего кармана пухлый газетный сверток, как раздался стук в дверь.
– Лео! – позвала меня Лили.
– Что-то случилось? – отозвался я, не желая представать перед Лилианой в мятой и мокрой от пота сорочке.
– А ты знаешь какой-нибудь хороший ресторан? Может, зарезервируем столик?
– Поверь, с этим проблем не возникнет.
– Рассчитываю на тебя! – крикнула Лили.
Я уселся за стол, развернул газетный сверток и помимо стопки новеньких банкнот разного достоинства обнаружил там чековую книжку. Впрочем, нужда в ней должна возникнуть нескоро: поверенный передал две с половиной тысячи франков, и даже с учетом аванса за номер наличности у меня оставалось предостаточно.
Взяв из буфета графин с водой, я напился, потом разделся и несколько минут простоял под холодным душем. По пути из ванной комнаты в спальню прихватил со стола газету, в которую были завернуты деньги, и вместе с ней плюхнулся на огромную двуспальную кровать. Пружины мягко прогнулись под моим весом, а занавесь балконной двери развевал легкий ветерок, и я решил, что «Бенджамин Франклин» не так уж и плох. Мне даже начало здесь нравиться.
