Безжалостный король фейри - Лея Стоун
А теперь… как заставить его поверить, что моя новообретенная уступчивость не притворство? С чего бы мне хотеть ужинать с мужчиной, которого я едва не разодрала в клочья и ударила кулаком прошлой ночью?
Когда я оделась, а Берди сделала мне макияж и прическу, я попросила ее привести Марселя, чтобы мы могли поговорить наедине перед ужином. Мне нужно было подстелить солому из правды, иначе он не купится на мой новый план.
Когда несколько минут спустя он постучал в мою дверь, я скрестила руки на груди и состроила сердитую гримасу.
– Входи, – отрезала я, и дверь открылась.
Когда он вошел, его выражение лица почти не отличалось от моего. Легкое раздражение. Но потом его пристальный взгляд задержался на моих волосах, макияже и платье, и он немного смягчился. Он закрыл за собой дверь, и меня поразило осознание того, что впервые в жизни я оказалась наедине с мужчиной в комнате без компаньонки, потому что он мой муж.
Я нервно сглотнула.
– Ты все сделал неправильно! – рявкнула я на него. – Тебе следовало просто сказать мне, что ты хочешь жениться на мне, когда я была здесь с Люсьеном. Я понятия не имела о твоем желании стать моим мужем. Ты застал меня врасплох.
Мой истинный гнев был гораздо сильнее, чем я показывала, но ему нужно было увидеть лишь часть, иначе он не поверил бы в мое желание все исправить.
Его брови сошлись на переносице.
– А если бы я сказал тебе, ты бы приняла мое предложение? Я видел, как ты защищала Люсьена. Тебе было не все равно. Понятия не имею, как ему это удалось.
Я нахмурилась.
– Откуда, ради Гадеса, я знаю, как бы поступила в таком случае? Мне никогда не предоставляли выбор. Да, меня действительно волновала судьба Люсьена. Он был добр ко мне, и у меня сложилось впечатление, что я проведу с ним остаток своей жизни, поэтому я вступилась за него. Если бы я знала о возможности брака с тобой, это могло бы все изменить.
Он поджал губы, как будто не был уверен, что думать о таком повороте событий. Его брови немного приподнялись, разглаживая складочки на лбу.
– Мне сообщили, что три двора отделились от Торнгейта, и теперь я буду королевой Хейзвилля, подле тебя, до самой нашей смерти, – заявила я.
Он коротко кивнул:
– Да. – Очевидно, он гордится этим. – Я хотел бы назначить твою коронацию на завтрашний вечер.
Самодовольный ублюдок, он понятия не имел о том, что натворил.
Я кивнула, но в глубине души ненавидела то, что стану королевой, тем самым предавая Люсьена.
– Что ж, тогда мы могли бы также попытаться решить проблему того, что ты лишился моего доверия, поскольку я не в восторге от того, что буду ненавидеть своего мужа всю оставшуюся жизнь, – заявила я ему.
Он слегка ухмыльнулся.
– Должен признать, слышать, как ты называешь меня своим мужем, – услада для ушей.
Меня чуть не стошнило, но вместо этого я просто вздохнула и подняла руки в ограничивающих наручниках.
– После этого и твоих угроз в адрес моей матери и сестры потребуется немало, чтобы доставить мне большую усладу.
Лицо Марселя расслабилось еще больше, как будто он был доволен тем, в какую сторону повернул разговор.
– Конечно, что я могу предложить тебе, чтобы осчастливить?
Сними эти чертовы наручники и оставь в покое мою мать и сестру! – хотелось прокричать мне. Но это слишком рано раскрыло бы мои карты.
Я прикусила губу.
– Я слышала, что в Летнем дворе самые прелестные драгоценности во всем мире.
Сама мысль о том, что после всего меня интересовали бриллианты, была безумием, но он купился на это.
– Я попрошу моего дворцового ювелира отвести тебя в хранилище. Все, что тебе приглянется, – твое.
Я сделала вид, что меня это не впечатлило.
– И шоколадный торт тоже не помешал бы.
Марсель потянулся к моей руке, и мне потребовалось все мое мужество, чтобы не отшатнуться. Притянув губы к моим костяшкам, он поцеловал их.
– Считай, что все устроено.
Я кивнула:
– Хорошо, тогда увидимся за ужином?
– Увидимся за ужином.
Он ушел с улыбкой, а я возненавидела себя за то, что только что сделала. Но плевок ему в лицо и последующее наказание в виде темницы не помогли бы мне выбраться отсюда. Я сделаю все возможное, чтобы пережить это.
Ужин проходил уныло. На нем присутствовали только мы с Марселем. Я надеялась на присутствие придворных, но нет, Марсель хотел рассказать обо всех своих достижениях и вещах, которые он сделал с тех пор, как видел меня в последний раз на фестивале Середины лета, когда мне было тринадцать.
– Я до сих пор помню, во что ты была одета в тот вечер, – сказал он, и я постаралась не выдать дрожь, пробежавшую у меня по спине. Я понятия не имела, что он томился в ожидании меня все это время.
– Я тоже помню твой мандариново-кремовый наряд. Расшитый солнечными лучами на спине – что-то невероятное, – сказала я ему. Я и в самом деле запомнила его наряд, потому что он был чудовищным, и мы с Пайпер обсуждали его два дня.
Марсель улыбнулся в ответ на это и, кажется, был доволен.
План работал гораздо лучше, чем я надеялась. Я решила выждать три дня и как бы невзначай попытаться использовать свою магию, чтобы поднять что-нибудь со стола, как будто забыв, что это не сработает, и показать ему свое разочарование. Тогда он захочет снять с меня оковы. А до тех пор я должна играть свою роль.
Мы как раз приступали к основному блюду, когда в комнату вошел один из Солнечных стражей Марселя, который, как мне показалось, паниковал. Он стремительно подошел к королю.
– Милорд, у меня щекотливые новости. – Он посмотрел на меня.
Марсель тоже взглянул на меня, словно обдумывая что-то. Я просто закатила глаза, как будто мне было все равно, и отправила в рот кусочек хлеба.
– Можешь говорить, – сказал Марсель.
– По территории распространяется холод. – От его новости хлеб чуть не застрял у меня в горле. – Король Зимы узнал о вашем браке, и его армия направляется к Весеннему двору, предположительно чтобы войти с той стороны.
Я замерла, не в силах выдавить какой-либо ответ.
Марсель посмотрел на меня так, словно хотел испепелить.
– Неужели он настолько тобой увлекся? Заморозит ли он королевство снова, зная, что ты тоже можешь погибнуть?
Я потеряла дар речи.
– По
