Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

– Рутгер! – Подошёл никогда не унывающий, и, кажется, бессмертный не смотря на все свои мелкие раны, Сардейл: – Лорд Гринхард умер. Знахарь говорит, что Вальхар жить будет, но придётся отнять руку. Сейчас его надо быстро отправить подальше в горы, а лучше всего в Андвей. Здесь ему действительно не место.

Вальхар! Вот кого по-настоящему жаль! Как он будет жить без руки? Сможет ли смириться с её потерей? Как всё это странно и страшно. Тот, кого он знал с детства, тот, кто заменил ему погибшего отца, тот, за кого он был готов отдать, не задумываясь, собственную жизнь, стал безруким инвалидом. А как быть с теми, кто погиб вчера и сегодня? Как выжившие будут смотреть в глаза его семьи, передавая из рук в руки ежемесячную пожизненную пенсию?

Странно. При известии о смерти лорда Гринхарда в душе ничего не шевельнулось. А ведь он виг, вполне заслуживающий уважения. Что это? Ещё два дня назад ему казалось, что чья-то смерть может попросту лишить его сил, теперь к смерти кого-то мало знакомого человека он относился равнодушно. Зачерствел душой? Или это своеобразная защита тела и сознания, чтобы не сойти с ума? Как бы там ни было, он жив, а значит должен позаботиться о раненых, а если останется время до штурма, то и о мёртвых.

– Хорошо. Отправьте с отроками всех тяжелораненых. Сколько нас осталось? Есть хоть сотня?

– Больше, воевода. Ополчение своей грудью заслонили проход в ущелье. Многие погибли, но те, кто выжил, стали ещё злее, и готовы мстить за своих друзей. При следующем штурме челманы прорвутся, и это будет им стоить больших потерь.

– Не думаю, что они опять пойдут на приступ. Там, в их стане что-то случилось. Что-то такое, отчего пришлось отозвать всех воинов. Я уверен, что их атаковал военный вождь Балвер.

Сардейл улыбнулся:

– Я тоже так думаю. Хорошо было бы ударить отсюда, со стороны ущелья, но у нас слишком мало сил. Мы просто обескровлены. – Сардейл повернулся, и широко улыбаясь, протянул руку Эвгурну: – Считаю за честь биться с тобой плечом к плечу и дальше. Честно говоря, мало кто из вигов уважает Тайную Стражу, но ты заслужил это.

Десятник пожал руку ветерану:

– Среди Тайной Стражи есть немало отличных бойцов, и не наша вина, что мы можем служить только там. Так повелось ещё со времён наших предков.

– Ничего. После этой войны будут пересмотрены многие законы, и многое изменится. Харвеллы ещё будут служить в нашем войске. Я в этом уверен. – Сардейл подмигнул Рутгеру, и опять заулыбался: – Лордам придётся кое-что поменять в нашей жизни, если хотят остаться в стране Лазоревых Гор.

Воевода вспомнил его слова, сразу запавшие в душу, заставившие трепетать сердце, и повергшие в какое-то удивление тем, с какой уверенностью были сказаны:

– Ты что-то говорил про Владыку. Что я должен занять трон страны Лазоревых Гор. Что это значит?

Ветеран смутился, немного замялся, и как провинившийся мальчишка, с трудом подбирая слова, проговорил:

– Я всего лишь говорю то, что слышал от других. После этой войны, после того, как вернёшься из степей, ты станешь вождём клана. Вальхар стар, и давно уже ищет себе преемника, а ты подходишь как нельзя лучше. Дело уже почти решённое. Воины проголосуют так, как надо. – Красноречие Сардейла иссякло, и он, опустив глаза, замолк.

Из всего сказанного Рутгер обратил внимание только на то, что его собираются послать куда-то в степь. Что ему там делать? Что искать? Чем заниматься?

– Что это значит? Почему Вальхар хочет послать меня в степи? Это ведь его решение?

Поняв, что проговорился, ветеран крякнул, огляделся по сторонам, словно боялся, что его кто-то подслушает и с досадой сказал:

– Это не только его выбор. Так решили Хранитель Очага Бессмертного Тэнгри, и военный вождь Балвер.

– Почему же я об этом ничего не знаю? Что мне делать в степи? Зачем я там нужен?

– Всему своё время, юноша. Скоро ты всё узнаешь.

– Вождь клана Снежного Барса призывает к себе воеводу Рутгера! – Послышался издалека голос одного из телохранителей Вальхара.

– Не медли. Он должен сказать что-то очень важное. Скоро мы останемся без его мудрости. – Сардейл мгновение помолчал, и со смехом добавил: – И без его упрямства!

Рутгер смог выдавить из себя слабую улыбку, и спустившись со стены, обходя кое-где лежащие трупы челманов, ополченцев и вигов, поспешил в охраняемую телохранителями палатку вождя клана. Он застал его лежащим на походной постели, застеленной шкурами, без доспехов и тегиляя, в одной льняной рубахе. Вальхар был очень слаб, но увидев Рутгера, его бледное лицо осветилось чем-то похожим на улыбку.

– Ты звал меня, вождь?

– Да. Присядь. Тебя мучает жажда после битвы? Налей себе вина, да и мне тоже надо промочить горло.

Воевода бросил быстрый взгляд на лекаря, стоящего в углу палатки, заметил, как тот неодобрительно покачал головой:

– Нет, вождь, я не хочу вина. Мне надо сохранять трезвую голову, чтобы сделать кое-какие распоряжения.

– Хорошо. – Не стал настаивать Вальхар. Он опёрся о локоть здоровой руки, увидел сгорбленного знахаря в синем кафтане, и произнёс: – Оставь нас одних. То, о чём мы будем говорить, не для твоих ушей.

Лекарь, прослуживший у вождя долгие годы, знающий много тайн и давно уже подтвердивший своим молчанием, что ему можно доверять, беспрекословно подчинился, и вышел. Рутгеру показалось это странным, и он в нетерпеливом ожидании смотрел на вождя клана. Тот не торопился, оглядывая воеводу, словно оценивал, что ему можно сказать, а про что умолчать. Наконец он решился, но заговорил совсем о другом:

– Сколько у тебя осталось бойцов?

– Подсчёт ещё ведётся, и скоро будет всё известно. Мне показалось отступление челманов странным. Им оставалось совсем чуть-чуть, чтобы смять нас. Они могли одной свежей сотней опрокинуть ополченцев, но заслышав сигнал рогов, отступили.

– Они устали, и понесли большие потери.

– И это тоже, мой вождь. Главное то, что сейчас происходит в степи. Отсюда, со стены, не видно лагерь степняков, и невозможно, что-либо разглядеть, однако я думаю, что стан челманов атаковали войска военного вождя.

– Да. Наверняка так оно и есть. – Вальхар устало откинулся на заменяющее подушку конское седло, и проговорил: –