непонятных механизмах, одно солнце чего стоит. Да, кстати, про необъяснимое – блондинку вашу когда искать начнём?Договорились с Тохой утром его глаза использовать, и я свои ресурсы подключу. Нельзя девочку-сиротку бросать. Эта юная воительница с досады таких дел наворотить может...Просидели до полуночи. Трёхрогий объявил, что к делам пока не собирается возвращаться, ему необходима диета. С нынешними габаритами далеко не уйдёшь, личину накинуть можно, людей обмануть, а вот дверные проёмы не удастся – рогами ударяться не очень приятно. Оказывается, очень сложно удерживать образ на месте, он и так едва держится даже в нераскормленном состоянии, а тут ещё постоянные наклонись-выпрямись. Какие внезапные подробности. Хотела спросить, зачем он показывает людям личину немолодого мужчины, но сдержалась – не моё это дело.– Я приведу себя в порядок и вернусь завтра, никуда не уходите. Пернатый, встретимся дома, – заявил Каз и исчез, оставив после себя облако серы. За ним, с помощью выданного Лукоморьем волшебного кольца, ушли Тоха и Бастет.– Хозяуйка, – позвал кот, когда мы остались одни. – Кажется, яу лишнего наговорил. Прости.Я была не готова мирно разговаривать, и от резкого ответа его спас похолодевший Ключ. Исчадие, как всегда, подобрался и взъерошился, реагируя на души. Я смотрела на покачивающиеся в тусклом свете молодого месяца тени немного отрешённо. Привыкаю.– Ягуся? – озадаченно протянул компаньон, видя отсутствие реакции с моей стороны. – Работа.– Придётся им подождать. Последней трапезы нет. Молоко разлилось, и хлеб зачерствел.Я ещё немного посидела, наблюдая за ждущими приглашения душами, и отправилась готовить. Достала блокнот с рецептами от Ядвиги и уткнулась в чтение. Готовка – отличный способ заземлиться, принять ситуацию, подумать. Рутинные дела успокаивают.– Возьми маку, обдай кипятком, дай постоять, откинь на сито и, когда стечёт вода, положи в горшок, три мутовкой или скалкой, как мешают масло, и, когда хорошо сотрётся, разведи горячей водой, процеди сквозь салфетку и выжми, – приговаривала я себе под нос, раскладывая на столе ингредиенты для последней трапезы. Рецепт я выучила давно, монотонность привычных действий расслабляла. Печка отдавала уютное тепло, неспешно поднималось тесто, а я всё читала и нашла рецепт тех пряников, что уплетала за обе щеки когда-то у Ядвиги. Интересные составляющие, я в обычной жизни подобные сочетания не встречала. Предстоит забег по магазинам, пополнить припасы и докупить продукты для готовки по рецептам.Мысли то и дело возвращались к Кощею. Куда пристроить головешку? Не Обжоре ведь на ужин предложить, он там со своим Ключом повстречается, кто знает, чем это опасно. В Убежище? Так ведь Бальтазар сказал, что нельзя главным героям друг к другу в гости ходить. С другой стороны, мы ведь зашли к Кощею. Может, кинуть эту беззубую обузу в озеро к лобстеру?– Гр-р, это просто невыносимо!От моего неожиданного возгласа кот подпрыгнул, а мыш сердито заворчал. Я быстро накрыла последнюю трапезу, пригласила души, водрузила Кощея на подоконник, накинув на него грязное полотенце, и проводила гостей.***– Спроси его про старое кладбище, – лукаво хихикнул переговорщик.– Знаешь что-то, возьми и расскажи.– Так не интересно.– Мне кажется, туда лучше не ходить.– Ну-ну, Яга покойников боится? Довольно безопасное место, тихое.– Только потому, что все мёртвые, оно таковым не стало.– Как знаешь.***Кощей настороженно смотрел на меня, я на него, не очень хотелось с ним общаться, но голоса пробудили во мне любопытство.– Что ты делаешь? – спросил Бальтазар, увидев, как я вынимаю кляп.– Задаю вопросы. Итак, Кощей Бессмертный, что вы знаете о руководстве Лукоморья и старом кладбище на территории Академии магических компаньонов?– Дай попить, – прошамкал Кощей, упрямо насупив брови.Беседа обещала быть непростой.
Отрезанный ломоть
Дать Кощею воды – плохая идея, поэтому я проигнорировала его просьбу. В отместку он поджал губы и ничего не сказал. Побеседовали, называется. Очень содержательно. Придётся как-то иначе разговорить. Тем временем Кощей испытывал явный дискомфорт: часто-часто моргал, и веки у него покраснели, – но помалкивал.– Помочь? – несколько кровожадно предложил Супчик с явным намёком на свои умения.– Пока не стоит.– А если так? Лёгкие пытки щекоткой? – Исчадие сунул кончик своего хвоста в нос бессмертной головешке. Тот скривился и чихнул, потом ещё и ещё. Из глаз полились слёзы, а из носа…– Да у него же аллергия на меняу! – обрадовался кот и запрыгал на месте, от чего изба вздрагивала до самого основания. Я цыкнула на него и заботливо вытерла Кощею нос грязным полотенцем.– Ну что, дедуля, чешется?– Что за чары ты на меня навела, костяная?С его дефектами речи это звучало как «фто за фары».– От костлявого слышу! Это называется аллергия.– Не слышал о таком заклинании, – и снова расчихался.Я использовала неожиданное открытие и предложила ему сделку: противоядие в обмен на информацию. Он гордо отказался и продолжал чихать и истекать физиологическими жидкостями. Мысли закончились, я совершенно равнодушно завернула его всё в то же полотенце и заперла в бане. Пусть подумает над своим поведением.Занимался рассвет, я снова не спала – это входит в дурную привычку, – и мыслей новых не было.– Ягуся, ты ещё сердишься на меняу? – тихо нудел Исчадие с интервалом в полминуты.– Да, и разговаривать не хочу.Мне нужно спрятать где-то чихающую голову. Пока выгоды я не вижу никакой, зато проблем вагон. И в Убежище его не оставить, даже если получится пронести – там у меня озеро и дожди иногда идут – по настроению, – это небезопасно.БТР слегка вздрогнула, разминая лапы, – она всегда так солнце встречает. Хорошо хоть не кукарекает.– Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом! – гаркнул знакомый голос. – Яга, дома ли ты?Изольда развернулась и опустилась. Снаружи ждал Черномор при всём параде, не то что первый раз – в гидрокостюме и с мечом. До сих пор смеюсь, когда вспоминаю.– О, Михаил Юрьевич! Проходите!– Нет, спасибо, я уж тут постою, но от кофейку не откажусь, – привычно отозвался воевода. – Трёхрогий вернулся, знаешь?! Ну и рожи были у наших новобранцев, когда он появился под Дубом. Хорошо я с отрядом всегда, а то не ровен час пришлось бы их в лазарет тащить. Кинулись ужо на него, забыв рога посчитать, как наказано, едва удержал. Ну представь себе: Дуб разверзся, вываливается детина размером с гору, серой несёт за версту и с башкой
