СД. Восемнадцатый том. Часть 1 (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой"

- Я знаю, - повторил Хаджар. - Знаю…

Он знал… но не хотел уходить вот так - не схлестнувшись в честном и открытом поединке. Убрав меч в ножны, Хаджар упер кулак в ладонь и низко поклонился.

- Меня зовут Хаджар Дархан, Ветер северных Долин.

Какое-то время воительница стояла неподвижно, а затем взмахнула глефой и вонзила её в землю. Повторив жест Хаджара, она произнесла:

- Меня зовут Адриэль Элаен, Страж Высоких Небес.

Какое-то время они смотрели друг другу в глаза, а затем… Затем Хаджар с силой оттолкнулся от бортика, но вместо того, чтобы нырнуть вниз, он прыгнул наверх.

Птица Кецаль вновь расправила крылья и понеслась среди облаков, все набирая и набирая высоту. Следом за ней мчалось пылающее золотым пламенем копье, но куда ему было до скорости птицы, чья крылья наполнились ветром звездного пути.

Вскоре Адриэль осталась одна посреди окровавленных цветов. Она смотрела на водную гладь, а где-то там, внизу… или наверху… летела птица Кецаль.

Хаджар рухнул на спину. Стремительное падение… или взлет, окончилось весьма болезненным приземлением. Судорожно хватая ртом воздух, Хаджар кое-как принял сидячее положение.

Небесные просторы и странные чаши сменились вполне тривиальной просекой посреди высокого леса. Леса, в центре которого поднималась огромная гора, на фоне которых монумент Скалы Ненастий выглядел песчаным замком, сооруженным детьми на речном пляже.

- Вот ты и пришел в третий раз, - прогудел древний монстр, обитавший на этой горе. - Как я и говорил прежде, юный дракон.

Хаджар отдышался и поднялся на ноги.

Ему нужно было продолжать свой путь.

Глава 1586

Глава 1586

Хаджар медленно ступал по лесу. Третий раз он уже пробирался через заросли и рощи, цепляясь одеждами за колючки кустарника; аккуратно ступал по трескающемуся, заиндевевшему мху.

Покосившиеся деревья порой гудели на излом под ласками порывистого ветра, бегущего откуда-то с северо-запада. Он принес с собой низкие, серые облака.

Собирался дождь.

Влага уже скапливалась на поверхности массивных, грубых камней, оставшихся здесь с тех времен, когда лес спал под плотным, снежным одеялом.

Старый лес.

Хаджар провел пальцами по листьям морошки и черники. Аккуратно перешагнул через несколько белых грибов, а затем приметил подберезовик

В вышине ударил дятел, затем еще и еще. Пытался убрать желудь в новый тайник, чтобы подготовиться к зиме.

Зима…

Несмотря на то, что Хаджар находился в царстве лета и весны, здесь, в этом лесу, он чувствовал приближение скорых холодов. Холод пробирался сквозь стражей тепла, принося с собой сонливость и мглу.

Хаджар помнил этот лес.

Елена, пару раз, вывозила его из больницы, и они катались по проселочным дорогам, пока не оказались на опушке.

Борис пошевелил единственной здоровой рукой. С трудом, внутренне морщась и ругаясь, он смог натянуть на левую руку варежку. Укутанный в пуховик, зимние штаны, накрытый шерстяным пледом, верхом на своем боевом коне - автоматическом кресле каталке; он все равно мерз.

Привыкший к комфортной температуре своего люксового номера-палаты, Борис давно уже забыл, что такое - мерзнуть. Последние воспоминания, связанные с подобным, относились к далекому детству. Той поре, когда глупые и злые дети из приюта оставляли в его каморке открытыми окно и дверь.

Им было забавно наблюдать за тем, как “однорукий бандит” кутался в прохудившееся одеяло и пытался хоть как-то сохранить крохи тепла.

Борис давно уже их простил.

Простил и забыл.

Не помнил ни лиц, ни голосов.

- О чем задумался?

Черные волосы, зеленые глаза, чуть бледная кожа - Елена могла сутками пропадать на студии, так что не удивительно, что одного взгляда на неё хватало, чтобы без всякого медицинского образования определить острую нехватку витамина “D”.

- Ни о чем, - ответил механический голос.

Хотя, у кого в Городе его вообще хватало. Здесь солнце светило так редко, что можно было дни в календаре обводить каждый раз, когда оно выглядывало из-за туч.

Елена опустилась рядом с креслом и, подняв здоровую руку Бориса, подышала ему на пальцы.

- Так лучше?

На экране ноутбука кивнул улыбающийся смайлик.

Вокруг поднимался лес. Степенный и спокойный. В вышине качались хвойные вершины, создавая удивительной красоты музыку, которую, увы, оценит не каждый.

Падал мелкий, мокрый снег.

Борис собственной рукой поднял свою же голову и посмотрел на небо. Низкое и серое. Но отчего-то кажущееся ему таким высоким, словно сияло полуденное солнце в безоблачный летний день.

Наверное, это потому, что он слишком привык к больничным потолкам и их до тошноты белоснежной краске.

Хаджар подул на маленькую снежинку, приземлившуюся на подставленную ладонь и та мгновенно опала на траву мелкими брызгами жидких алмазов.

Интересно, он представлял в памяти Елену как Аркемейю, или Аркемейую, как Елену? Обе были так друг на друга похожи, что сложно было сказать, где именно его подводили разум и сердце.

- Мне всегда больше нравились хвойные леса севера, чем лиственные - юга.

Хаджар повернулся на голос. Под деревом, на небольшом резном стуле, сидел старец. Одетый в непонятные серые, грязные одежды, он опирался на резной посох. Длинные, спутанные в лохмах белоснежные волосы скрадывали черты лица, но и они не могли скрыть глубоких старческих морщин и складок между сведенными, кустистыми бровями.

Усы и борода сливались в единое полотно и исчезали где-то под прохудившейся хламидой. Она чем-то напоминала Хаджару то самое одеяло из его детства.

Голову незнакомца сжимал сшитый из кожи и ткани обруч с простым, алым узором.

Старец сидел с закрытыми глазами, но вся его фигура, вся стать, ясно говорила о… покое. Том самом покое, который приходит к человеку рука об руку с облегчением. Когда ждешь чего-то так долго, что само ожидание становится для тебя единственно возможным процессом.

Все равно как поднимать валун в гору, забыв - с какой целью ты вообще тянешь на себе весь этот груз. Уже даже и не важно - главное сделать следующий шаг, а затем, внезапно, гора заканчивается.

Вот с таким же облегчением на простеньком стуле-пне сидел этот старик.

Хаджар низко поклонился, а затем осенил себя священным знаменем Высоких Небес.

- Мудрейший Великий Предок, - произнес Хаджар. - для меня честь вновь видеть вас.

Старик чуть дернул космами в сторону визитера, а затем вновь вернулся к созерцанию чего-то, что покоилось внутри его собственного разума или души.

- Великий Предок… я лишь тень от тени того, кого ты поминаешь в своих словах, Ветер Северных Долин, - голос его звучал скрипуче и сливался со звуками леса. Будто старик и сам был… лесом. Каждой хвойной иголочкой, каждым деревом и травинкой, каждым сорняком и камнем. - Оставлен здесь, среди духов и теней, волей и мыслями своего народа. Их символ и их пленник.

Хаджар в очередной раз мысленно сморщился. Древние… порой он с легкой грустью вспоминал свои диалоги и Древом Жизни. Когда ты общаешься с чем-то, что существует одновременно во всех вариациях прошлого, настоящего и будущего, то… попросту даже не пытаешься понять, что там молвит это самое древо.

А вот при общении с Древними невольно обманываешься их человеческим обликом и пытаешься понять. Голова от этого болит даже больше.