Кристина Стайл - Дикая охота
Появился еще один «ворон», и оба набросились на «нарму», не подававшую никаких признаков жизни. Один «ворон» уселся на спину добычи и начал носом долбить ее спину. Второй «ворон» тем временем выклевывал жертве глаза. Неожиданно послышался глухой рык, и в круг медленно вошел «медведь». Испуганные «птицы» шарахнулись от «нармы». Однако они не спешили улетать, а уселись неподалеку, чтобы дождаться, когда «медведь» насытится и уйдет, оставив им объедки. «Медведь» острыми когтями (растопыренной пятерней) провел по животу «нармы», как бы вспарывая его, затем облизнулся и смачно зачавкал…
Конан не отрываясь смотрел на блестящее представление и потому не заметил, как в кругу появилось еще одно действующее лицо — самый страшный хищник. Шаман. Его сопровождали три женщины, каждая из которых держала в руках по два бубна. Великий словно возник из-под земли, и на миг все замолчали. Музыка смолкла, танцующие замерли, а потом попятились, освобождая Шаману место. Не говоря ни слова, старик сделал знак женщинам, и они начали выстукивать разные мелодии, удивительным образом вливавшиеся друг с другом. Великий вышел на середину, поднял руки над головой и застыл словно статуя.
— Не слушай музыку, — шепнул Джерим Конану. — Старайся думать о чем-нибудь постороннем.
Киммериец удивленно взглянул на него, но ничего не ответил. Чародей не сводил с Шамана глаз и только время от времени потряхивал головой, как будто пытался отогнать наваждение. Варвар же, повинуясь приятелю, старательно вспоминал свою лихую жизнь контрабандиста, одноглазого Ордо, красоток из различных таверн, извивавшихся под музыку. Музыка… Она манила, убаюкивала, покачивала, как в люльке…
Сам того не замечая, Конан полностью подчинился ритму, выстукиваемому на бубнах. Великий между тем: уже не стоял как каменное изваяние. Прямо на глазах у изумленных людей черты его лица начали меняться, фигура приобретать совершенно иные очертания, и вот в середине круга возвышался уже не глубокий старик в длинной В меховой куртке, а огромный морской бык с желтыми бивнями и получеловеческим лицом — сам Ульвурган, бог моря. Ветланы попадали на колени и спрятали свои лица в ладонях, боясь навлечь на себя гнев божества, ибо, хоть охота и оказалась удачной, жертву Ульвургану еще не приносили. Неужели он явился за ней сам?
Морской бык поднял один из ластов и громовым голосом потребовал:
— Поднимите головы и слушайте меня!
Все подчинились, хотя в большинстве глаз горел панический страх. Ветланы понимали, что прогневали Ульвургана, и готовы были заплатить любую цену, которую он сейчас им назначит. Но божество не успело произнести больше ни слова. Едва оно открыло рот, как Джерим зашелся в кашле, словно его грудь терзали десятки демонов, И прямо на глазах собравшихся грозный бог снова превратился в Шамана. Едва превращение закончилось, приступ кашля у вендийца прошел. Великий повернулся к дерзкому и сурово спросил:
— Кто ты?
Джерим ответил длинной фразой на языке, совершенно незнакомом ни Конану, ни тем более ветланам. Лицо старика исказила немыслимая гримаса, он резко развернулся и вышел из круга. Шаман собрал все свои силы, чтобы не побежать. Впервые за долгие годы ему было страшно, страшно так, что мысли путались в голове и земля уходила из-под ног. Фраза, которую он услышал от незнакомца, напомнила Великому о самом страшном преступлении, свершенном им много лет назад. Ужас ледяной волной окатил старика. Этот высокий стройный юноша с такими странными рыжими глазами принес ему смерть. Угроз Конана Шаман не испугался, ибо обладал такой силой, что ни один смертный не мог причинить ему вреда, но второй чужак… Слова, произнесенные им, огненными буквами горели в мозгу колдуна, терзали его душу, пробуждая воспоминания, которые он столько лет старался заглушить. И вот теперь, когда ему это удалось, когда он успокоился и уверовал в свое бессмертие, все рухнуло. Не думал он, что смерть все-таки настигнет его, придет так внезапно, так не вовремя. А может, и киммериец не так прост, как кажется? О боги! Сколько неразрешимых вопросов сразу обрушилось на его седую голову!
Животный ужас гнал Великого домой, но лицо старика не выражало ничего, напоминая застывшую маску, в то время как его мозг лихорадочно работал. Надо было срочно избавляться от непрошенных гостей. Но как? Ветланы — народ миролюбивый и добросердечный, они никогда не нарушат законов гостеприимства и не причинят гостям никакого вреда. Значит, надо убедить их, что чужаки принесли с собой зло. Что с их приходом на северный народ обрушатся всевозможные беды. И тут Великого осенило. Он остановился, и по морщинистому лицу разлилась блаженная улыбка. Он придумал, как настроить людей против чужаков! Пусть ни у кого не поднимется рука на гостей, но ведь их можно прогнать! А издалека этот рыжеглазый юнец не сможет дотянуться до него. Вряд ли он обладает достаточной для этого силой. Во всяком случае, свою драгоценную жизнь Шаман сумеет сохранить.
Вернувшись в свой умран, который заботливые женщины уже успели починить, старик прогнал всех и начал готовиться к сильному заклинанию. Когда-то давно, так давно, что теперь уже Шаман не мог и вспомнить когда, он научился общаться с силами природы. Теперь Великий намеревался обрушить на головы ветланов страшную бурю. Несмотря на преклонный возраст, голова Шамана работала прекрасно, и память еще ни разу не отказывала. Он без труда вспомнил нужные слова, произнес истинные имена метра, снега, воды, солнца и заставил их вести себя так, как ему было нужно. Стихии негодовали, сопротивлялись, но не могли устоять против человека, владеющего тайной истинных имен.
И Стихии ополчились против ни в чем не повинных ветланов. Казалось, небо смешалось с твердью земной. Солнце исчезло, словно никогда и не существовало. Невероятной силы ветер поднял еще не растаявший снег и закружил иго в демонической пляске. Куски льда, плотные комья снега обломки деревьев и кустов скручивались в гигантские спирали и неслись по побережью, сметая все на своем пути. Огромные волны вставали стеной и с грохотом обрушивались на берег, круша лодки, унося в пучину людей. Умраны складывались и падали. Буря выла, стонала, вопила, и в ее смертном вое тонули крики, стоны и мольбы несчастных.
Посреди этого безумия стоял, воздев над головой руки, Великий Шаман, выкрикивающий заклинания. Вдруг он хлопнул в ладоши, и Стихии покорно угомонились. Снова засияло солнце, море послушно втянуло назад дикие волны, ветер шершавым языком разровнял вздыбленную землю и затих. Разрушения оказались настолько велики, что ветланы даже не смогли сразу осознать, какая беда пришла на их землю. Уцелело всего несколько жилищ, погибли люди пропали дети. Старики спешно отправились к Великому за помощью и советом, как делали это всегда, когда в стойбище случалось что-нибудь необычное. Шаман встретил их приветливо и, обеспокоено вглядываясь в испуганные лица, сказал:
