Николай Басов - Абсолютная война
Нет, оказалось, два касания мечом Шваги ему всё-таки нанесла… Теперь он ранен. Убедившись, что перед ней снова два меча, от него отступила и Шваги. Обе феи повернулись к Кырис, а татуированная хладнокровно рассматривала меч, торчащий у неё из живота.
— Это меч Рогатого, — произнесла Шваги. — Яд будет действовать долго.
— Мы успеем, Кырис, — добавила Эда. — А потом вытащим тебя отсюда, сестра, и вылечим, не волнуйся.
— Я не волнуюсь, только помощи от меня теперь будет немного, — ответила Кырис.
И медленно осела на плиты. Попыталась подняться, но ноги не слушались её. Может быть, впервые в жизни её совершенное, тренированное тело не подчинялось ей.
А Трол подумал: неужели они даже падают медленней, чем лист с дерева? И вдруг обнаружил, что воздух почти не втекает в его лёгкие, он слишком тягучий и какой-то… солёный. Он посмотрел на фей, которые остались на ногах.
Эда тоже дышала с затруднением. Зато Шваги оставалась спокойной, только пот выступил у неё на лице да несколько прядей упали на лоб. Не поворачиваясь, не отводя от Трола пристального взгляда, она сказала Эде:
— Возьми щит.
— Зачем? Четвёртого меча не было даже у Рогатого.
— Используй щит.
Вдевая в лямки щита левую руку, Эда сказала:
— Теперь, мальчик, нам будет просторнее.
— Скоро, — Трол всё-таки восстановил дыхание, эта заминка оказалась очень кстати, — будет ещё просторнее. А потом останусь только я.
— Докажи, — попросила Шваги.
И бросилась в атаку. Вот теперь, кажется, она действительно демонстрировала всё, на что была способна. Ей хватало и места и — самое главное — времени, чтобы обходить мечи Трола. Или ему так только казалось? Ведь он, по крайней мере, пока не пропускал её атаки, сделав свои удары ещё короче и быстрее, от чего мазь с клинков разлеталась веером почти в лица фей. Но они даже не морщились, их лица теперь были словно высечены из камня. И от них веяло смертью.
Глава 15
Седоволосая Кырис вдруг умерла. Трол почувствовал, как её энергия, подчиняясь заклятию антимагии, влилась в него широкой и мощной волной. Почему-то именно в него, на долю Ибраила, который, наконец, поднялся со своей кровати и стоял позади него, стараясь рассмотреть, что происходит у выхода из ниши, почти ничего не досталось.
Это была какая-то очень жуткая, нечеловеческая сила. Она заставила Трола отступить. При этом он почти потерял силу и скорость. Этим воспользовалась Шваги. Она провела три или даже четыре очень сильные атаки, и Трол был поражён не меньше её, когда выяснилось, что он всё ещё жив, лишь получил две небольшие царапины. Это действительно могло выглядеть невероятной удачей… если бы в этом имелось хоть немного его заслуги.
Но всё получилось как-то не так, как должно было выходить в бою такого рода. Трол просто выставлял вперёд свои мечи, ослабевшими, не слишком верными руками пытался наносить встречные удары… И совершал самые точные, единственно возможные движения против разозлившейся феи. Она даже зашипела подобно гадюке, которой не удаётся главный, смертельный выпад. А потом обе феи отвалились назад.
И тогда Трол понял, что эта энергия, которая пришла к нему со смертью Кырис, подкрепила его. Она даже сделала его слегка хмельным, безрассудным и очень, очень уверенным. Он попытался сбросить эту дурацкую уверенность, попробовал вести себя осторожно… Но ничего из этого не вышло. Оказалось, что он перешёл в атаку.
И ещё он вдруг понял, что его одолевает какая-то дурацкая радость. Он не хотел в этом признаваться, но он ликовал, неожиданно обретая способность драться даже против саджей. Это было непонятно, это следовало обдумать… Как-нибудь потом, хотя, если он не останется холодным и точным, этого «потом» у него вполне может и не быть. Он попытался вернуть себе хладнокровие, но ничего не мог поделать. Его переполняла радость и уверенность в том, что он вдруг стал более опасным для этих фей, чем они для него.
Теперь его оба меча летали, угрожая феям смертью, теперь он каким-то немыслимым образом опережал их. И это не было ощущением, что в нём дерётся кто-то другой, может быть, Лотар Желтоголовый, инкарнацией которого, как утверждал Учитель, он являлся. Теперь это был он сам… Хотя, скорее всего, не один, потому что слишком невелико было его природное и накопленное искусство мечника. И тем не менее…
Скорее всего, теперь ему помогало знание боя и выучка Гевста Рогатого и всех тех бойцов, заражённых червём, которых он тоже одолел, и даже, может быть, сила Ибраила, которая, как оказалось, и восстановила его способность сопротивляться феям, а когда умерла Кырис, помогла усвоить её энергию… Эта же сила Ибраила теперь превратилась в широкую, пенистую, пьянящую, но и помогающую биться радость, как вода в раскалённый день помогает восстановить силы путника.
Саджи отступали. Медленно, не очень умело, но всё-таки отступали. Им очень не хотелось, они пытались отыграть каждые полшага, но всё-таки отступали. А Трол шёл вперёд, яростно и сильно, красиво и агрессивно… Он не подозревал за собой такого мастерства. Он не остановился даже на краю ниши, сделал ещё два шага вперёд и вышел на открытое пространство. Дальше, впрочем, пойти не решился, потому что помнил об Ибраиле и опасался, что одна из саджей прорвётся ему за спину, а для мага это означало быструю и несомненную смерть.
Теперь саджи бились на расстоянии всей длины его мечей, опасаясь его резких, тычковых выпадов, удлинённых работой тела, и при первых же серьёзных и концентрированных его атаках уходили в глухую оборону. Он сумел навязать им свою волю, и они его слушались не менее послушно, чем марионетки подчиняются кукловоду. Тогда он понял, что они просто ждут, пока он выдохнется, хотя бы немного… И приготовился.
Трюк был старый, как мир. Он просто сделал пару выпадов чуть медленнее, чем следовало, хотя обе атаки выглядели довольно привлекательно, если бы он попытался довести их до конца, повернулся к Шваги, которая сохраняла, несмотря на отступление, полное присутствие духа, и подождал, пока Эда решится. И она решилась…
Она сделала крохотный шажок вперёд, подготавливая атаку, а потом рванулась чуть не всей массой тела, что для бойца такого класса выглядело несомненной ошибкой… Трол встретил её ударом первой трети правого меча, чтобы задержать её динамику, а то и сам мог промахнуться… А его левый меч тем временем засвистел на долю мгновения раньше, чем прозвучал встречный удар… Но встретил лишь её меч.
Эда сделала обманное движение и поймала его клинок в устроенную на своём мече ловушку, между гардой и основным клинком. Она упёрлась двумя руками, заставив свой щит провиснуть, в поворотный рычаг, пристроенный за гардой, повернула… И верхняя треть Гевстова клинка отломилась, как откушенная каким-нибудь невероятно прочным слесарным инструментом.
