Первый закон: Кровь и железо. Прежде чем их повесят. Последний довод королей - Джо Аберкромби
Вперед выступили палачи в масках и схватили осужденного, двигаясь с отработанной точностью. Они натянули на голову посланника черный мешок, застегнули оковы на его шее, запястьях и лодыжках. Глокта видел, как мешковина вздымается и опускается около рта.
«Последние отчаянные вздохи. Молится ли он сейчас? Или в ярости проклинает нас? Кто знает, да и какая разница?»
Тулкиса вздернули в воздух, так что он оказался распластанным на дыбе. Большая часть его веса приходилась на руки. Так, чтобы застегнутый на шее ошейник душил его, но не до смерти. Тулкис, конечно, задергался.
«Вполне естественно. Животный инстинкт – карабкаться наверх, корчиться, извиваться, чтобы вернуть себе возможность дышать. Инстинкт, которому невозможно сопротивляться».
Один из палачей подошел к стойке, взял с нее массивный нож и поднял над головой, показывая толпе. Тусклое солнце коротко блеснуло на лезвии. Он повернулся спиной к публике и принялся резать.
Толпа затихла. Воцарилось мертвое молчание, лишь изредка прерываемое приглушенным шепотом. Казнь не допускала никаких возгласов. Она требовала благоговейной тишины. На нее можно было лишь завороженно смотреть и ужасаться.
«Такой она и задумана».
Поэтому на площади царила тишина, и лишь время от времени слышался булькающий хрип – дыхание осужденного.
«Так как ошейник исключает вопли».
– Наверное, это достойное наказание для убийцы кронпринца, – прошептала Арди, глядя, как окровавленные внутренности посланника выскальзывают из его тела.
Глокта наклонил голову и прошептал ей на ухо:
– Я совершенно уверен, что он никого не убивал. Я подозреваю, что вся его вина заключается лишь в том, что он был храбрым человеком, который пришел к нам со словами правды и протянул руку дружбы.
Ее глаза расширились.
– Тогда почему его казнят?
– Потому что кронпринца убили. Кого-то необходимо казнить.
– Но… кто на самом деле убил Рейнольта?
– Кто-то, кто не хочет мира между Гуркхулом и Союзом. Кто-то, кто хочет, чтобы наша вражда продолжалась, ширилась и никогда не кончалась.
– Но кто может такого хотеть?
Глокта не ответил.
«И в самом деле, кто?»
«Этот тип Фаллоу совершенно не вызывает восхищения, но одно несомненно: он умеет подобрать хорошее кресло».
Глокта со вздохом откинулся на мягкую обивку, вытянул ноги к огню и принялся разминать ноющие ступни.
Арди, похоже, чувствовала себя не столь уютно.
«Ну, утреннее развлечение вряд ли можно назвать утешительным зрелищем».
Она стояла в глубокой задумчивости, хмуро глядя в окно и нервно теребя одной рукой прядку волос.
– Мне надо выпить. – Она прошла к буфету, открыла его, достала бутылку и бокал. Помедлив, взглянула на Глокту через плечо. – Разве вы не хотите сказать мне, что сейчас слишком рано?
Глокта пожал плечами.
– Вы сами знаете, сколько времени.
– Мне просто необходимо после всего этого…
– Ну так выпейте. Вы не должны передо мной объясняться. Я не ваш брат.
Она резко повернула голову и мрачно посмотрела на него, открыла рот, словно собиралась заговорить, затем сердито поставила бутылку вместе с бокалом обратно и захлопнула дверцы буфета.
– Вы довольны?
Он пожал плечами.
– Насколько это возможно для меня – да, раз уж вы спросили.
Арди плюхнулась в кресло напротив него и угрюмо уставилась на свою туфельку.
– И что теперь?
– Теперь? Теперь расслабимся и поболтаем, а потом, может быть, прогуляемся по городу? – Он поморщился. – Не спеша, разумеется. Ну а после, пожалуй, пообедаем. Я подумы-ваю о…
– Я имела в виду, кто теперь будет наследником?
– Ах вот вы о чем, – пробормотал Глокта.
Он пошарил рукой, подтащил к себе подушку, пристроил ее поудобнее и вытянулся с удовлетворенным вздохом.
«Пожалуй, в этой теплой и уютной комнате, в такой приятной компании можно даже вообразить, что у меня еще есть какая-то жизнь».
Когда он продолжил, он почти улыбался.
– Это определит Открытый совет. Что означает, без сомнения, разгул шантажа, подкупов, обманов и предательств. Карнавал сделок, измен, интриг и убийств. Хоровод подтасовок, фальсификаций, угроз и обещаний. Все это будет продолжаться до тех пор, пока не умрет король. И вот тогда будет голосование в Открытом совете.
Арди улыбнулась своей кривой улыбкой.
– Даже деревенские кумушки толкуют о том, что король не проживет долго.
– Вот как? – Глокта приподнял бровь. – Ну-ну. Если деревенские кумушки о чем-то толкуют, можно не сомневаться, что это правда.
– И кто фавориты?
– Может быть, вы сами назовете мне их имена?
– Ладно, если вы хотите. – Она откинулась на спинку, задумчиво потирая пальцем подбородок. – Ну, Брок, конечно.
– Конечно.
– Затем, наверное, Барезин и еще Хайген и Ишер.
Глокта кивнул.
«Она не глупа».
– Это большая четверка. А кто еще, как мы полагаем?
– Думаю, Мид отпадает, поскольку он позволил северянам себя победить… Может быть, Скальд, лорд-губернатор Старикланда?
– Очень хорошо. У него, конечно, мало шансов, но он наверняка будет в списке…
– И если голоса за кандидатов от Срединных земель разделятся поровну…
– Кто знает, что тогда случится?
Какое-то время они сидели и улыбались друг другу.
– Отныне это может быть кто угодно, – сказал он. – Кроме того, нужно учитывать каких-нибудь незаконных детей короля…
– Бастардов? А они есть?
Глокта поднял бровь.
– Полагаю, я мог бы назвать парочку.
Она засмеялась, и Глокта поздравил себя с этим.
– Слухи, разумеется, ходят, как всегда бывает. Карми дан Рот – когда-нибудь слыхали о ней? Она была придворной дамой и считалась исключительной красавицей. Король в свое время уделял ей много внимания, это было давно. Потом она внезапно исчезла, и говорили, что умерла – возможно, при родах, но кто может сказать наверняка? Люди любят сплетничать, а прекрасные молодые женщины время от времени умирают, но это еще не значит, что все они носили королевское дитя.
– О, это верно, как это верно! – Арди захлопала ресницами и притворилась, будто падает в обморок. – Мы воистину слабый пол.
– Это так, моя дорогая, это так. Похоже на какое-то проклятие. Я каждый день благодарю мою звезду за то, что избавлен от всего этого. – Он разверз перед ней свою беззубую ухмылку. – Члены Открытого совета десятками наводняют город, и осмелюсь сказать, что многие из них до этого ни разу в жизни не переступали порог Круга лордов. Они чуют власть и желают хоть как-то приобщиться к ней. Они хотят выгадать хоть что-то, пока это возможно. Вполне вероятно, что впервые за десять поколений дворянам выпал случай принять настоящее решение.
– Но какое решение, – пробормотала Арди, покачивая головой.
– Вот именно. Гонка может оказаться долгой, и соперничество у финиша будет жестоким. – «Можно сказать, смертельным». – Я бы не стал сбрасывать со счетов возможность того, что в последний момент появится кто-то извне. Кто-то, у кого нет
