Властелин стихий - Алексей Викторович Вязовский
Харт незаметно трогает меня за локоть и показывает глазами на группу очень шумной молодежи. Среди них я с удивлением вижу Ирвина Долемана, которому явно приходится несладко в окружении бывших знакомых. А уйти не позволяет честь. Придется вмешаться и заодно поставить борзый молодняк на место. Рассыпаясь в извинениях, оставляю Иоганну на попечение Фридриха, а сам, прихватив Лема, Свана и Варга, направляюсь к молодым дворянам.
Парни клином врезаются в толпу, окружающую Ирвина, расчищают мне путь. Его обидчики благоразумно расступаются в стороны, увидев моих бравых бодигардов. Вид у тех устрашающий, а статью и мощью никому здесь с ними не сравниться. Лем встает за спиной Долемана и с недоброй ухмылкой обводит взглядом восточников. Гонор у тех прямо на глазах убавляется.
— Барон Долеман, давно не виделись! — радостно приветствую я Ирвина и перевожу взгляд на парня, стоящего перед ним — представишь мне своего собеседника?
— Это барон Кирмах — скупо роняет Ирвин и переводит дыхание. Догадываюсь, каких сил стоило ему сдержаться и не вызвать того на дуэль.
— А… — пренебрежительно цежу я, вспомнив лицо этого парня в длинном плаще, богато украшенном мехом — так вы, Кирмах, из бывшей свиты княжича Готфрида. И чем сейчас заняты, кроме того, что мраморные полы в Тибале плащом протираете?
— Ну, уж точно не служу головорезом в крепости! — не лезет за словом в карман наглый дворянчик.
— И зря! А вот наш барон Долеман выбрал военную карьеру, и у него для этого есть отличные задатки. Сам попросился служить в полк головорезов, чтобы пройти все ступени военной карьеры: от младшего офицера крепости до армейского генерала, командующего легионом.
— Да, какие там задатки…! — фыркнул кто-то из восточников — Ирвин вечно прятался за юбкой баронессы Эмельды.
— Ну, если для вас мнение маршала Алистера и майора Дэкура ничего не стоит, помочь ничем не могу — равнодушно пожимаю я плечами. Не вступать же князю в перебранку с какой-то швалью, явно нарывавшейся на скандал — А эти прославленные боевые офицеры весьма хорошо отзываются о бароне Долемане и считают, что он станет отличным армейским командиром.
Специально выделяю голосом титул Ирвина, подчеркивая этим, что баронство осталось за семьей Долеманов. И теперь еще запущу увесистый булыжник в огород предателей
— Господа, а что стало с молодым Аберконом, сбежавшим в Тибал? Бедняга ведь превратился в барона без баронства. Слышал, что фамильное оружие и доспехи он уже продал и теперь проедает в столице последние деньги?
Ничего я, конечно, не слышал, но едкая шутка сработала — многие дружно скривились, подтверждая мое предположение, но кое-кто и злорадно ухмыльнулся. А чем еще заняться молодым дворянам в отсутствии военной службы? Только бесцельно прожигать жизнь в столице и задирать друг друга, в надежде поймать заинтересованный взгляд надменной Иоганны. О тайном решении Регентского Совета откупиться княжной от Тиссенов, этот молодняк конечно же никто не уведомил.
— Барон — снова поворачиваюсь я к Ирвину — завтра в столицу прибывают ваша матушка и сестра, вы сможете повидаться с ними. Майор Дэкур за примерную службу дал вам увольнительную на три дня, так что идите, собирайтесь. Увидимся сегодня за ужином.
Глаза Ирвина радостно вспыхивают, но больше он ничем себя не выдает. С достоинством кланяется мне и уходит, не сочтя нужным попрощаться с восточниками. Я провожаю взглядом его подтянутую фигуру в мундире головореза, который молодому барону очень идет. Всего пара месяцев службы на Ведьмином перевале, а паренек заметно изменился и внешне, и внутренне. Сдержанным стал, более уверенным в себе. Молодец.
— Как был деревенщиной… — начинает один из дворян, но я не даю закончить ему
— Господа, вы ведете себя вызывающе. Прошу покинуть пределы Западного Эскела и не появляться здесь, пока не научитесь вести себя учтиво. Так, как подобает любому потомственному дворянину. Прощайте.
Мой ледяной тон подействовал, как ушат холодной воды и остудил горячие головы. Но было уже поздно. Они конечно, не ожидали, что я проявлю такую жестокость, но грех не воспользоваться чужим промахом. Ну, да… ситуация эта для дворян, прямо скажем, унизительная. В переводе на солдатский: поцелуйте наши ворота, а теперь катитесь в свой Тибал, придурки! Но заслужили ведь? Еще и порога не переступили, а уже скандал затеяли. Даже не понимают, идиоты, что Долеман вообще-то находится на службе.
Подозвав трех головорезов, которые видимо примчались, чтобы заступиться за своего коллегу, я велю им проводить молодых восточников до ворот. В ответ получаю кивки и довольные оскалы. Угу… провоцировать головорезов я бы никому не советовал. Это еще Ирвин неопытный и зеленый. А эти трое такого бы не спустили — обязательно нашли бы восточников в Минэе и заставили бы ответить за каждое слово. Причем кровью.
— Повезло дуракам, живыми домой вернутся! — тихо говорит Лем, подтверждая тем самым мои собственные мысли.
— Повезло — соглашаюсь я. А вот мне нет. Чувствую, что предстоящие праздники станут для меня той еще головной болью. Про навязанную мне невесту стараюсь вообще пока не думать, чтобы не расстраиваться. За все время, пока мы знакомы, княжна Иоганна даже не удосужилась сменить на своем лице презрительную гримасу. Так и стоит холодной статуей рядом с Фридрихом и графом Рицлером. Такую корону на голове даже лопатой не сбить. Только меня ей не обмануть — внутри там сейчас бушует настоящая ярость.
И при виде этой зазнайки — «королевишны» на ум мне почему-то приходят слова из известного мультика: «Ваня, эта Ульянка — хуже керосину!»
* * *
Подобным образом Иоганна ведет себя и при знакомстве с будущей свекровью — даже не улыбнулась, зараза! На нее мне плевать, а вот за Софию очень обидно — княгиня такого не заслужила. Матушка так готовилась к приезду будущей снохи, столько сил положила на то, чтобы устроить для нее максимально удобные покои. Ну, ведь красиво же получилось — с большим вкусом! А эта
