Девять хвостов бессмертного мастера. Том 3 - Джин Соул
«Девчонка умна, она наверняка нашла способ уйти безвозвратно», – раздражённо подумал Небесный император.
Смерть Второй принцессы в его планы не входила, но… и не спутала их.
Небесный император прищёлкнул пальцами вторично, двери павильона захлопнулись. Он раскрыл веер и бросил его, не глядя, в сторону, помедлил, развернулся и равнодушно поглядел на три обезглавленных трупа позади себя. Теперь никто не сможет засвидетельствовать смерть Второй принцессы. Ему не обязательно нужна живая заложница, достаточно просто не упоминать, что она мертва. Живую или мёртвую, её всё равно можно использовать против Тайцзы, нужно лишь сохранить тело в хорошем состоянии и показать издали. Лицо Небесного императора обезобразила косая трещина ухмылки, он дважды хлопнул в ладоши.
В павильоне появился человек в маске – один из тайной службы, проворачивающей грязные делишки своего повелителя. Небесный император приказал ему избавиться от трупов, а тело Эрхоу поместить в бочку с благовониями и солью – обычный способ сохранения «нетленных» тел небожителей – и спрятать в тайнике его личных покоев. После он, бросив на тело дочери презрительный взгляд, вышел и отправился обратно в тронный зал.
Сегодня был праздник начала небесной войны, и вино обещало быть слаще обычного.
[246] Посмертие Второй принцессы
Сознание вернулось к ней так же внезапно, как и помрачилось. Вторая принцесса хватанула ртом воздух, не чувствуя, чтобы лёгкие наполнились, забила руками, полагая, что это агония смерти… Несколько секунд спустя она уронила руки обратно и замерла. Под пальцами была земля – твёрдая, каменистая, присыпанная не то песком, не то пеплом. Это она чувствовала. Она подняла руку к лицу, поглядела на неё, потом, словно бы спохватившись, схватилась за шею – там, куда вонзила шпильку, – ожидая, что пальцы погрузятся в кровь. Пальцы ничего не ощутили, раны на её шее не было. Ей опять помешала Тень?
Она зажмурилась так крепко, что глазные яблоки хрустнули, потом открыла глаза и повела ими из стороны в сторону. Над нею было небо – серое, безликое, чудовищное. Вторая принцесса рывком села, продолжая держать ладонь на шее. Она не в Небесном дворце! Она где-то ещё!
«У меня… получилось? – неуверенно подумала Вторая принцесса. – Я… в Посмертии?»
Она оглядела себя, насколько это было возможно. Одежда та же, что была на ней в павильоне. Она пощупала лоб, но не обнаружила головной повязки мертвеца. Вероятно, её тело ещё не переодели для похорон.
Она поднялась, похлопала себя, чтобы отряхнуть одежду. Земля, как она разглядел, была присыпана пылью, но одежду не пачкала. Опять эта двойственность восприятия… Вторая принцесса слегка поморщилась, поглядела на свои руки. Дышит и не дышит, пульс есть и нет… Что-то изменилось, но осталось прежним…
Вторая принцесса повертела головой, чтобы оценить масштабы Посмертия. Невдалеке текла Река Душ, она сразу поняла, что это она: вдоль её берега к мосту Найхэ медленно, словно нехотя, как зачарованные, брели души умерших. Они были бледные, слегка просвечивали и походили на утренний туман после свежей ночи.
Вторая принцесса опять поглядела на свои руки. Они казались вполне реальными, не такими, как у проходящих мимо мертвецов. Это потому, что она только что умерла и ещё толком не развоплотилась? Взглянуть бы на себя, но здесь вряд ли отыщется зеркало… Вторая принцесса подумала, что отражение можно увидеть и в воде – Река Душ ведь всё равно река.
Она двинулась к берегу реки, лавируя среди мертвецов. Ей не хотелось идти среди них, но другого пути к берегу не было, только через их непрекращающийся поток. Они обходили её, как река огибает препятствие, но она краем глаза заметила, что они глядят на неё с ужасом, как она сам глядела бы, если бы к ней в павильон явился мертвец.
«Или я во что-то превратилась?» – подумала Вторая принцесса, и ей стало неуютно от этой мысли.
Она добрела до берега Реки Душ, встала на колени и заглянула в воду. Отражения у неё не было, вернее, в Реке Душ вообще ничего не отражалось, даже мост Найхэ, да и воды её были не вполне водой, скорее некой субстанцией, притворявшейся водой и делающей это так умело, что издали и не отличить.
Вторая принцесса наклонилась ещё ниже, протянула руку к воде… Её схватили сзади за локоть и с такой силой вздёрнули вверх, что у неё хрустнул плечевой сустав. Она невольно вскрикнула, скорее по привычке, потому что боли не ощутила, и обнаружила, что уже стоит на ногах, крепко удерживаемая за локоть облачённым в траурные одеяния… юношей? Девушкой? Или всё же юношей?
– Нельзя глядеться в Реку Душ, – назидательно сказала Шу Э.
Вторая хоу разглядывала Шу Э с минуту, но двойственность восприятия так и не позволила ей определить, кто стоит перед нею, поэтому она решила воспользоваться Небесным зрением. Зрачки её раздвоились. Шу Э недовольно поморщилась, вытянула руку и ткнула Вторую принцессу пальцем между бровями. Контакт прервался, и Вторая принцесса изумлённо поняла, что не может его возобновить. Впрочем, то, что она хотела, она разглядеть успела, как и сделать определённые выводы насчёт пола и возраста этого незнакомого существа.
– Несказанно невежливо использовать Небесное зрение, – сказала Шу Э неодобрительно. – Я временно запечатала его. Меня зовут Шу Э, – представилась она и добавила: – Просто Шу Э. Никаких Лао в имени. Я буду твоим проводником, Шэнь-мэй.
Вторая принцесса на долю секунды широко раскрыла глаза. Шэнь-мэй? Да с такой разницей в возрасте эта Шу Э, кем бы она ни была, не шицзе ей приходится, а достопочтенной прабабкой! Шу Э хохотнула, словно бы догадавшись о её мыслях.
Вторая принцесса взяла себя в руки и ещё раз оглядела Шу Э – уже обычным взглядом. Шу Э не была ни человеком, ни душой, это Вторая принцесса понял сразу. Демоном она, вероятно, тоже не была, хоть Вторая принцесса никогда и не видела настоящих демонов. Скорее… некая сущность, обретшая человеческий облик.
– Ты… вы… – споткнулась Вторая принцесса, и Шу Э сказала, что можно на «ты». – Ты проводник душ?
– Хм… нет, не совсем.
– Но я ведь умерла? – беспокойно спросила Хуашэнь-хоу.
– Хм… да, пожалуй, – согласилась Шу Э.
Вторая принцесса прикусила губу. Значит, лишить себя жизни ей удалось. Но отчего в голосе этой Шу Э такая неуверенность? Или она до сих пор находится в пограничном состоянии, а Шу Э
