Охота аристократов (на клонов и не только) - Семён Афанасьев
— Безопасность же, — машинально пояснила Светлана, взвешивая, решаться ли на полную откровенность или нет. — Что они, что их смежники никогда не подписываются текстом.
— А кто у них смежники?
— Бюро по защите конституции, — она даже удивилась. — Вы на своём финансовом уровне в юстиции что, вообще не ориентируетесь? Как только выжили до этого момента.
— Вот видимо не очень успешно выживал, — вздохнул владелец Вавилона, опираясь задом о капот рядом с ней. — Судя по утренним приключениям, фискальным блокировкам и прочим интересностям. Так что с теми трупами?
— Я, с одной стороны, не должна вам этого говорить.
— НЕ ГОВОРИТЕ! — он даже отшатнулся. Заглянув ей в глаза, пояснил. — Знаете, это только маленькие мальчики страдают болезнью под названием любопытство. У меня его давно нет, по крайней мере, в общечеловеческом виде. Меньше знаешь — крепче спишь, дольше живёшь.
— Золотые слова, — без раздумий кивнула она.
Не поспоришь.
— Только не все это понимают... — продолжила следователь. — Александр, тут такое дело. Формально ограничений на мне нет: дело забрали, вместе с ним ушла и секретность, — продолжать и хотелось, и не хотелось.
— Точно? — он скептически скривился.
А ведь в юстиции действительно не ориентируется.
— Да. Есть закон о полиции и о государственной тайне, почитайте. Мы в нём прописаны гораздо более ограничено, чем смежники... НЕ ПЕРЕБИВАЙТЕ! В общем, я могу ответить на ваш вопрос, каким образом взломщики прошли защиту вашего заведения.
— Чем я могу за это отблагодарить? — он подобрался и из расхлябанного валенка стал собой утренним. — Авансом.
— Я бы не ставила вопрос так.
— Светлана, я очень хорошо понимаю ценность оперативной информации из уст действующего сотрудника полиции. Экономить на этом не планирую.
— Я предполагаю, что в ближайшее время ваши проблемы могут только усугубиться. Пока сама не понимаю всего, сужу по косвенным признакам — но они однозначны.
— Вдвойне странно. Второсортный замухрышка — и такое участие с вашей стороны? Должна быть причина, — он требовательно смотрел ей в переносицу.
— Вы не замухрышка. Владелец Вавилона, — она ответила таким же откровенным взглядом. — Инкубаторский, своими руками забравшийся на такую высоту без поддержки, всё равно как биржевая ставка. Может и сыграть.
— А-га-га-га, — Барласов в своей дурацкой манере снова обрадовался неизвестно чему.
— Эй?
— Да старое кино вспомнил, — он вытер слезинку из уголка глаза. — Перед соревнованиями по мордобою один участник разбивает в воздухе кирпич голым кулаком.
— Прикольно, — нейтрально поощрила она продолжение.
Эмоциональный контакт с клиентом — залог успешной работы.
— Второй смотрит за этим и говорит: "Хороший удар, только кирпич сдачи не даст".
— В чём идея? — она добросовестно попыталась понять, но подстрочный смысл ускользал.
— Так и ваша биржевая ставка, — пояснил Барласов. — Если она как кирпич пассивна, это одно. А если кто-то типа меня, который шевелится локтями и руками — то шансы на выигрыш уже выше.
— Наверное, можно и так сказать, — подивившись замысловатости его мысленных изгибов, она никак не выказала удивления внешне. — Подводя черту. Точек опоры у вас нет, проблемы скорее всего углубятся. Сам Вавилон растёт и развивается, я о бизнесе и прибыли. Вы же умный, продолжайте за меня.
— Ну, в свете вашего заявления о курице, несущей золотые яйца, напрашивается вывод. Если у владельца Вавилона, — он похлопал себя по животу, — всё закончится благополучно, то он должен помнить, кому обязан всплытием. Которого без помощи могло бы и не быть.
— Точно. С одним добавлением: ничем своим рисковать не собираюсь и не рискую. Всё наше возможное сотрудничество — исключительно в рамках действующего законодательства. Считайте, что я выбрала свою необычную сторону в оффлайн-казино.
— В нашем развесёлом мире поддержка даже в рамках закона — это очень много, — серьёзно ответил он. — Законы друг другу часто противоречат и ещё чаще нарушаются.
— Хорошо, что вы это понимаете.
_________
Спасибо за ваш лайк Он для меня очень важен
Глава 13
— Так как они прошли защиту?
— Нейроконцентраторы.
Судя по лицу Барласова, смысла он не уловил:
— А что это?
Впрочем, может действительно не знать. И кофе на него как назло действует — вон, аура не читается.
— Специальное оборудование, законом запрещено, — пояснила Светлана. — Работает как усилитель. Настолько, что даже чистокровные чистокровных могут... Вы поняли.
— Жизненный опыт говорит, что если одним органом оборудование запрещено, значит, какие-то люди его в то же самое время активно используют, — принялся рассуждать владелец Вавилона, снова опираясь о капот. — И здесь появляются два варианта. Ничего, что я за вас рассказываю?
— Да говорите, говорите; мне уже самой интересно, до чего вы сейчас додумаетесь. Пока всё верно.
— Если эти ваши концентраторы поработали на моей территории законно, значит, ко мне лезло государство. В этом случае становится актуальной масса интересных вопросов.
— ДАЛЬШЕ. Переходите ко второму варианту, этот не обсуждаем, — намекнула она.
— Или же эти концентраторы использовались не совсем законно, — покладисто продолжил Барласов. — И тут намечается вилка: либо это были государевы люди в свободное от работы время, но со штатным снаряжением. Шалили в самоволке, так сказать. — Он выжидающе посмотрел на сотрудницу полиции. — Здесь вы мне в помощь.
— Или?
— Или они слили кому-то снарягу, а дальше у меня информации не хватает рассуждать, — Шурик упёр ноготь указательного пальца себе в лоб. — Знание реалий ноль, я обыватель с улицы, а не действующий сотрудник.
— Звучит со стороны почему-то как ирония, — честно заметила она вслух. — Вид у вас такой, как будто это я второсортная, а вы сейчас снисходите. Сорри.
— Боже упаси! — энергично открестился Барласов. — Светлана, я более чем серьёзно к вам отношусь! — Он смерил её взглядом, что-то прикинул и выдал. — Хотите комплимент от мужчины женщине? Или двусмысленное предложение на вечер впридачу с моим масляным взглядом, сальными намёками и техничными прикосновениями к вашей талии, будто бы случайно?
— А зачем? — она добросовестно попыталась понять.
— Ну,
