А Эльстер - Вниз и влево (СИ)
Левое запястье его было разрезано; с пальцев на пол капала кровь — прямо на дорогой ковер. Кровавая дорожка шла от места, где он стоял, в магазин за его спиной. Оттуда нарастали возмущенные крики.
— Ты! — радостно заявил он тибетцу, — Что же, не желаешь ли поохотиться на меня теперь еще раз? Дичь бежит на ловца! Но поздно! Ныне я сам на вас охочусь, дабы скрасить радостью битвы время ожидания битвы иной. Злокозненный враг мой, презренный Оттон, с поля боя сбежавший и тем заслуживший сотню хулительных песен, теперь избегает со мною встречи. Его я найду, — но сейчас сгодишься и ты!
Дальше события разворачивались стремительно.
Тибетец шагнул вперед, заслонил собой Эльзу и перекрыл Колесничему дорогу, делая рукой с сияющими четками быстрые движения. Крикнув, он попытался достать ими врага, но тот оказался проворнее. Окровавленной левой рукой он чиркнул по запястью правой, — прямо по мелким шрамам в виде двадцати четырех рун, — и этой рукой перехватил руку с четками. Тибетец закричал, рука его задымилась под ладонью Колесничего. Тот быстро выкрутил ему руку; отчетливо хрустнула кость. Тибетец уже не кричал, а выл. Колесничий одним движением зашел ему за спину, продолжая выворачивать руку.
— Ха-ха-ха! Славную песнь о своей победе сложу я сегодня!.. А ты куда, ползущий подобно крабу, недостойный мужчиною зваться?! — и он пнул ногой диванчик, который перевернулся и перегородил дорогу переплетчику, ползком пробиравшемуся к черному входу. Ему — и Эльзе; теперь ей приходилось бежать через «поле боя».
Эльза выхватила свой маленький пистолет и выстрелила. Колесничий блокировал: вокруг него вспыхнуло белым некое подобие щита с руническим знаком. Он мгновенно перерезал тибетцу горло, вновь чиркнул кровью по руке, окрашивая другую последовательность рун, прыгнул к ней и сбил ее с ног. Ее скрутил нечеловеческий ужас: их Контракты соприкоснулись, и воспоследовала неизбежная реакция. Колесничий дернулся, словно под током, замер на секунду, перестраиваясь на новый лад, — и расхохотался, сгребая Эльзу за ворот и за шею. Она захрипела, повисая на его руке. На лице у него был полный востог.
Из магазина донеслось: «Полиция Австрии! Никому не двигаться!»
Контрактер Колесницы пронес руку над столешницей, оставляя на ней дорожку крови. Дорожку он закончил рунами Феху и Райдо. Кровь вспыхнула, огонь по дорожке плеснулся в магазин, оттуда раздались дикие вопли. Но пока он отвлекся, Эльза собрала в кулак волю и кое-как преодолела страх. Извернувшись, она выхватила из рук упавшего тибетца четки и изо всех сил ударила ими Колесничего. Четки разлетелись синей вспышкой.
— АААААА!!!! — закричали противники в унисон; их демонам досталось одновременно.
Колесничий согнулся, будто ему живот свело. Эльза пришла в себя чуть быстрее: все-таки у нее был сильнейший самоконтроль. Она бросилась к выходу, не выпуская из рук чемодан. Он ухватил было ее за волосы, но только сорвал парик.
Эльза стрелой пронеслась во внутренний двор; за ней выхлестнулся из двери язык огня. Но она успела вбежать в дверь соседнего дома, и, миновав парадное, выскочила на улицу. Перед глазами плыло: «демоническое» зрение возвращалось медленно. Но ее машина была недалеко…
— Фройляйн Лейденбергер! Стойте! — раздалось рядом, — Это полиция! Стойте!
Проклятие, подумала Эльза: она теперь без парика и вуали, и ее узнали. Но она может сказать, что ходила к переплетчику сверять рукописи… Нет, ведь Отто видит ее маячок в библиотеке и думает, что она там… что делать?
И тут чемодан расстегнулся, и журналы регистрации высыпались на мостовую. Ситуация осложнилась еще больше, ведь никто не должен был знать о ее манипуляциях! Подбежавшие полицейские помогли их собрать.
— Мы лишь проводим вас, — любезно сказали они, — Тут опасно, вы можете пострадать! Давайте мы поможем вам нести чемодан… Потрясающе, где вы взяли столько вокзальных журналов?
Так полицейские подписали себе приговор. Она не могла им дать уйти после этого.
— Спасибо, — сказала Эльза вежливо, — Но, господа, нужно забрать мою машину, я оставила ее в тупичке неподалеку. Я вам покажу.
И они все свернули в подворотню, а потом в абсолютно глухой каменный мешок, где стояла ее машина. Там Эльза выстрелила в обоих капсулами с паралитиком. Потом, надрываясь, затолкала упавших полицейских в багажник. Чемодан она бросила на заднее сидение, села за руль и нажала на газ.
Скоро она встретилась с Гансом Прибке, что отдал ей чемодан, и вернула его. Тот пошел отчитываться перед Отто, а Эльза отправилась в поместье. Правда, она еще сделала небольшой крюк по городу, проехала рядом с библиотекарем, у которого закончился рабочий день, отключила его маячок и включила свой.
* * *Эльза загнала машину в личный гараж. Полицейских она оставила в багажнике. И что с ними теперь было делать? Положить под капельницу в какой-нибудь дыре на всю оставшуюся им жизнь? Да, она знала, что делала, применяя такое оружие. Да, но… ощущение было неожиданно мерзкое.
Она взяла рукопись «Книги Инститориуса», дочитала ее и отправилась в ту часть поместья, где был штаб «Бальмунга». Отто разбирал там журналы из хорошо знакомого Эльзе чемодана.
— Этот Тадеуш оказался непрост, — сказал Отто, — Я удивлялся, что он не пользуется псевдонимами. Но зато теперь он воспользовался своим настоящим именем, чтобы исчезнуть. Он пересек границу в целых семи местах! Его поиски отнимут много сил. Но попробуйте теперь говорить о невиновности.
Хоть что-то хорошо, подумала Эльза.
— Объявился Дэтлеф Эберт. Устроил резню с пожаром, — продолжал Отто делиться новостями, — Спалил лавку переплетчика. Выживших нет. «Допросить» погибших, скорее всего, не удастся. Это не было похоже на обычный огонь… У меня все. А что у вас?
— Вот, — сказала она, открывая рукопись в нужном месте.
— Я плохо владею латынью, фройляйн.
— Хорошо, я вам переведу…
— Просто перескажите.
— В общих чертах, тут описывается, как прервать ритуал. Тот, кто на это решится, должен приготовить ритуальные предметы, затем уединиться на семь дней для подготовки. В это время ему полагается поститься, читать Заклятия Четырех и Семи, воскурять соль, ладан и травы, облачившись в белое одеяние и обнажив магический меч. В назначенный срок явиться на кладбище с могилой и бросить некроманту вызов; тут приводится формула. При этом он ставит на кон свою бессмертную душу рядом с душой жертвы. Дальше следует поединок. Если он победит — и он, и жертва спасутся; если же нет — оба погибнут вовеки.
— Вонючая книжонка, — вдруг резко бросил Отто, — Бред! И в поисках бесполезна. Завтра — последний день, фройляйн! — в голосе его была боль.
