Дуглас Брайан - Вендийская демоница
— Это был заброшенный храм, — сказал Мэн-Ся. — Да, так он рассказывал мне, когда я расспрашивал его о путешествиях. Среди развалин, в траве лежала книга. Она была сделана из человеческой кожи. Всего пять страниц в деревянном окладе. На одной из этих пяти страниц была нарисована ужасная демоница, на другой — мальчик дивной красоты. Третья страница содержала рассказ о том, как этот мальчик был превращен злыми магами в золотую статуэтку. Четвертая — песнь Даанли, скорбную песнь матери, потерявшей сына. Пятая страница описывала проклятья Даанли тем, кто украл у нее сына, и ее обещание наградить богатствами и силой того, кто вернет несчастной великанше единственное сокровище ее жизни, ее ребенка…
— Золотой мальчик из заброшенного храма в Вендии, — медленно, с расстановкой проговорил Конан. — Мэн-Ся, я напишу учителю Тьянь-По о том, что он вырастил под сенью своего философического сада настоящего мудреца! Хоть ты и преступно молод, но ум твой остер и ясен. Демоница из Вендии! Она пришла сюда и бродит в поисках золотого мальчика!
Мэн-Ся тихо вздохнул.
— Теперь, когда вы признали мои достоинства и готовы объявить их перед учителем Тьянь-По, я совершенно счастлив и могу заснуть, — сообщил он.
— Нет, не спи! — возмутился Конан. — Рассказывай дальше.
— Но я рассказал достаточно для того, чтобы вы, учитель Конан, сочли меня мудрым. Я не вижу смысла продолжать, — возразил Мэн-Ся.
Конан скрипнул зубами, но было уже поздно: пользуясь своей привилегией раненого, молодой кхитаец мирно заснул, и разбудить его так и не удалось.
Конан вышел из комнаты и задумчиво прошелся по саду, окружающему господский дом на острове. Итак, «просветление» — а может быть, внушение со стороны демоницы, — открыло Мэн-Ся истинную цель гигантской женщины. Она разыскивает своего сына. Золотого мальчика.
Киммериец почти не сомневался в том, что речь идет о той самой статуэтке, которую покойный супруг Масардери привез из Вендии. С самого начала было очевидно, что статуэтка эта отнюдь не проста и заключает в себе какое-то колдовство.
Теперь, кстати, стало ясно и другое. Конан понял, почему не ощущал магических сил в Кэрхуне. Кэрхун и не был магом. Он не владел темными искусствами и не творил чар. Все делала его союзница — демоница. Узнав о горе чудовищной матери, Кэрхун разыскал ее и пообещал, что вернет ей золотого мальчика — в обмен на богатство и могущество. Очевидно, Даанли согласилась. Не могла не согласиться. Как многие низшие демоны, она доверчива, а горе сделало ее легкой добычей.
Очевидно, именно Даанли помогала Кэрхуну превращать в кровожадных монстров горы песка, костей, обломки и щепки, не говоря уж о самых простых бытовых предметах, вроде веревки или старой шкуры.
Одно оставалось для Конана не вполне понятным: почему Кэрхун одновременно пытался и жениться на Масардери, и убить ее. Но поразмыслив немного, киммериец понял, что здесь нет никакого противоречия. Если бы вдова дядюшки согласилась отдать свою руку племяннику, тот завладел бы золотой статуэткой и вернул Даанли ее сына, а демоница наделила бы Кэрхуна богатством, как и обещала. Но поскольку Масардери отнюдь не поощряла ухаживаний слишком уж настойчивого племянника, Кэрхун счел убийство упрямицы более простым путем к золотому мальчику.
И коль скоро демоница бродит в пределах видимости людей, это может означать только одно: и сама Даанли, и Кэрхун — оба уверены в том, что скоро золотая статуэтка окажется в руках демоницы, а Масардери умрет.
И только Конан может встать между несчастной женщиной и теми, кто желает ей погибели.
* * *Конан вышел в сад в поисках Масардери. Если Мэн-Ся в своем «просветлении» догадался о заговоре против этой дамы, то Конану следует постоянно держаться как можно ближе к Масардери и быть готовым в любой миг отразить очередную атаку врага. Киммериец еще не решил, каким образом он разделается с Кэрхуном. В том, что Кэрхун умрет, у Конана не имелось ни малейших сомнений. Но пока этого не произошло, расслабляться нельзя.
— Конан!
Киммериец обернулся и едва сдержал досадливый возглас, уже готовый сорваться. Только этого не хватало! Его догонял Арвистли. Маг-шарлатан вызывал у Конана неприязненные чувства и меньше всего киммерийцу хотелось сейчас разговаривать с ним. А тот торопливо шеф прямо к Конану и на ходу сильно размахивала руками. Обычно бледное, унылое лицо шарлатана раскраснелось, глаза блестели. Он явно был чем-то возбужден.
— Конан, подожди! Я должен сказать тебе кое-что чрезвычайно важное!
— Говори, только скорей — я тороплюсь, — бросил Конан через плечо.
Настигнув его, Арвистли пошел рядом. Поскольку киммериец шагал стремительно, маг с трудом держался с ним вровень и то и дело принимался бежать.
— Да погоди ты! — взмолился он наконец.
Конан резко остановился и развернулся к нему.
— Что тебе нужно от меня? Я должен отыскать госпожу Масардери как можно быстрее, потому что ей угрожает опасность. Ясно? Не мешай и не путайся под ногами!
— Я вовсе не хотел мешать, — смутился маг. — Напротив, я хотел помочь… Точнее, я как раз собирался сказать тебе, что госпоже Масардери угрожает большая опасность…
— Кажется, я понял это без твоих подсказок, — указал ему Конан.
Арвистли свесил голову и несколько мгновений, скосив глаза, изучал кончик собственного длинного носа, а затем вскинулся:
— Значит, ты понял и насчет ритуала?
— Насчет какого ритуала? — насторожился Конан.
— Этот праздник, который устроил Кэрхун… Кое-что было действительно обыкновенным карнавалом. Все эти фонарики, музыка, угощение… Но одежда самого Кэрхуна, его танец — пет, это не имело никакого отношения к обычному маскараду. Я догадался об этом сегодня утром, когда лежал в постели и размышлял над своими впечатлениями. У меня есть привычка — сортировать впечатления и обдумывать их. Без этого я давно бы пропал…
— И сейчас пропадешь вместе со всеми своими полезными привычками, — зарычал Конан, — если будешь морочить мне голову!
Кажется, Арвистли действительно перепугался. Он втянул голову в плечи и пробормотал:
— У меня сложилось впечатление, что ты и без моих объяснений все хорошо понял… Кэрхун пытается практиковать магию. Он мой благодетель, и нехорошо так поступать по отношению к человеку, который вызволил тебя из тюрьмы…
— К демонам под лед все эти глупости! — зарычал Конан и встряхнул Арвистли так, что у того лязгнули зубы. — Говори!
— Когда я увидел его маску и костюм, когда я понял, с какой серьезностью он исполняет свой танец… Словом, я догадался.
