Анатолий Заклинский - Миллстоун. Трилогия (СИ)
- Всё здесь, - Миллстоун достал из-за пазухи бумагу, сложенную гармошкой в несколько раз, - это официальный документ, заверенный техническим надзором и прочими службами.
Шерман надел очки и стал пристально изучать бумагу, представленную Миллстоуном. За последние дни он был далеко не первым человеком, к которому она попадала в руки, а вообще Джон старался держать её подальше - грамотному специалисту после ознакомления с этой схемой не составило бы труда взломать систему безопасности.
- Но вы пока объясняйте, а то я в этих заумных словах не очень разбираюсь, в мои времена всё было проще, - сказал Шерман, не отводя глаз от документов.
- При попытке взлома машина даёт слабый разряд в нарушителя. Слабый, но ощутимый. Если следует ещё одна попытка, то она атакует его сильнее, но не смертельно. Обычно, этого хватало, чтобы понять. Ну а если попытки продолжаются, то она даёт особо сильный разряд, не гарантирующий выживание атакующего.
- Вы не находите что это слишком? - подняв глаза, спросил Шерман.
- Совсем нет, - пожал плечами Миллстоун, - любому разумному воришке хватит и предупреждения, чтобы отступить. И потом, у нас, кажется, не оговорён предел самообороны, и это как раз тот случай, что даже ничего доказывать не придётся.
- Ладно, - сказал Шерман, протягивая документы обратно Миллстоуну, - я в любом случае больше склонен верить вам, - просто как-то не ожидал, что у вас не машина, а крепость на колёсах.
- Всё отлажено, проверено, одобрено и подтверждено, - улыбнулся Джон, - за всё время, что я знаю эту машину, ни одного сбоя после финальной отладки.
- Ладно, пойдёмте, посмотрим на жертву вашей машины.
- Уверяю, это точно не образцовый гражданин федерации.
- Раз он позарился на чужую собственность, то это уж точно, - ответил Шерман, вставая.
Старый Ник ожидал полицейских, и как только они появились во дворе, сразу вышел из дома и, выразив своё почтение, принялся следить за их работой.
- Сейчас хотя бы можно до неё дотронуться? - с улыбкой спросил Майлз.
- Разумеется. Я отключаю систему, когда машина находится в поле моего зрения.
- Значит, вот что вы имели ввиду тогда в каньоне? - спросил Пифф.
- Да. Кстати, при сильном натиске она может выдать смертельный разряд сразу. Но этот человек как будто не хотел портить внешний вид.
- Похож на обычного бродягу, - заключил Шерман.
- Похож, но не обязательно являлся им всю свою жизнь. Если вы зафиксировали место происшествия, я могу повернуть его и рассмотреть поближе.
- Конечно, мне было бы очень интересно вас послушать, - сказал начальник.
Джон присел над телом и осторожно перевернул его на спину. Лицо жертвы выглядело так, как будто бы этот человек в раздумьях прилёг отдохнуть, и во сне его настигла смерть.
- Разве так должна выглядеть смерть от большого напряжения? - спросил Майлз.
- От напряжения - не так, но убивает не оно, а сила тока. Здесь всё настроено так, чтобы без особых зверств. Не слушаешься предупреждения - прощай.
- Вам, наверное, пришлось сильно попотеть, чтобы такое разрешили, - сказал Пифф.
- Потеть не очень. Много тестов пришлось сдавать, причём, большую часть из них отцу пришлось придумывать самому, потому что ничего подобного до него не было. Он сам создал прецедент.
- Да. Если так пойдёт, то автомобильные кражи и вовсе прекратятся, - сказал Майлз.
- Верно. Пугает не строгость наказания, а его неотвратимость.
- Ну, это наказание и в строгости не уступает, - добавил Шерман, тоже склонившись над трупом, - но вы отвлеклись.
- Да. Он надеялся, что выдержит разряд, даже когда понял, что он возрастает с каждой новой попыткой.
- Вон как рука обгорела.
- Ага. И ручку мне запачкал. Но машину хотел увести в целости. Возможно, немного разбирался и понял, что к чему. Обычно, пытаются выбить стекло и открыть изнутри, не понимая, что проникновение в салон не убавит количество проблем.
- Значит, попытки уже бывали.
- Да. В столице с этим бывает сложно, вот отец и позаботился о том, чтобы машина сама могла дать сдачи, если хозяина не окажется рядом.
- Но вернёмся к телу, - в который уже раз напомнил Шерман.
- Тут всё ясно. Он раньше принадлежал к одной из банд, но потом сбежал от них, а может быть, был пойман и посажен в тюрьму, ну или он сделал второе, чтобы добиться первого. Видите, у него на запястье следы от грубо сведённой татуировки. Если я правильно помню, в некоторых бандах принято делать метку именно там.
- Но как вы решили, что он был в тюрьме?
- На рукаве его рубашки в области плеча кровяные подтёки. Сама ткань не повреждена, значит, он не был ранен. Совсем не удивлюсь, если он так же грубо содрал тюремный номер. Но даже если это не так, стоит сделать запросы в Арпер и Джейквиль. В любом случае их экспертиза требуется для точного установления причин смерти. Я, конечно, просмотрю недавние потери напряжения, но они ничего не значат. Просто, мне кажется, они были некритичными. Он умер быстро, скорее всего, его сердце было слабым. Но вот степень глупости, с которой это произошло, меня поражает. Если только не принять в расчёт то...
- Что? - спросил Шерман.
- Если бы он от кого-то убегал. В спешке ему казалось, что он сможет открыть дверь силой, но не выходило, а отступать было некуда, вот он и предпринял последнюю попытку, ставшую для него роковой.
- Но что же его преследователи?
- Не знаю, - пожал плечами Миллстоун, - на улице рядом с забором никаких других следов нет. Может, издалека услышали его крик. Хотя, никто ведь ночью не кричал, мистер Дейджен?
- Точно не кричал, но знаете, господин, офицер, я кое-что другое припоминаю. Какой-то вздох, как будто кто-то задыхался, но всё это было негромко и быстро, я подумал, что это мне снится.
- В общем, так или иначе, но они его потеряли, а он простился с жизнью. Думал, его скорость увеличится с приобретением автомобиля, а вышло всё не так.
- А как же он узнал, что машина именно в этом дворе?
- Следы, мистер Шерман, следы. А может быть, он заметил меня ещё вчера, - пожал плечами Джон, - нам нужны подробности. Желательно найти людей, которые его знали.
Миллстоун проверил карманы погибшего. Все они были пусты, только в одном на самом дне обнаружилась измятая бумажка, которую Джону даже не сразу удалось развернуть, не порвав. Справившись с этим через полминуты, он принялся изучать неожиданную улику.
"Сладкая Салли, шоссе, 364 км, быть одному". Почерк был очень корявым, как будто писал ребёнок, до этого никогда не державший в руках карандаш. Миллстоуну еле-еле удалось разобрать некоторые символы, но оно того стоило.
