Легенда о Чжаояо. Книга 1 - Цзюлу Фэйсян
Глава 8
Покои очищения от скверны
На рассвете следующего дня, когда душа Чжиянь вернулась, ее тело уже полностью усвоило девяти-оборотную пилюлю Восстановления Изначального Духа. Я тут же огляделась, но в комнате никого не было. Ночью мне казалось, что Мо Цин неотрывно смотрит на меня, но, видимо, мне просто показалось. Я уставилась на Чжиянь. Усталость с нее как рукой сняло. Кожа сияла, и даже волосы будто стали более яркими и блестящими. Как только призрачная сущность девушки заняла тело, она тут же широко распахнула глаза: она почувствовала изменения. Я ощутила странное удовлетворение, будто только что искупала нерадивого питомца. Чжиянь потрясла руками, встала и дважды подпрыгнула:
– Как чудесно! Вчера меня так сильно избили, но мне уже не больно…
– Следи за словами, – сказала я. – Это дворец Не-зло.
Она тут же прикрыла рот рукой.
– Давай для начала вернемся на пик Лунных забав. По дороге как раз поговорим.
Никто не остановил нас, когда мы выходили из дворца Не-зло. Я повернулась лицом к солнцу и поплыла с той же скоростью, с которой шла Чжиянь. Несмотря на то что солнце заставляло меня чувствовать себя неуютно, моя скорость не сильно снизилась. По дороге я спросила:
– Лю Цанлина исцелили и вышвырнули с горы Праха?
Чжиянь огляделась вокруг и, никого не увидев, прошептала:
– Твой властитель Южной горы действительно потрясающий! Он использовал всего пару игл, и Цанлин тут же вернулся к жизни. Стражники уже отослали его с горы Праха.
Я вздернула подбородок:
– Если бы Гу Ханьгуан не мог вылечить такую рану, было бы бесполезно держать его в школе Десяти тысяч убиенных.
– Значит, меня тоже исцелил властитель Южной горы?
– Я приняла девяти-оборотную пилюлю Восстановления Изначального Духа, и все, – я немного помолчала, а затем продолжила: – Но эту пилюлю изготовил Гу Ханьгуан, так что да, можно сказать, он вылечил это тело.
Чжиянь восхищенно вздохнула:
– Девяти-оборотная пилюля? То самое чудодейственное средство, приняв которое Чан Э [35] обрела бессмертие и, сделав девять оборотов, вознеслась на Луну? Я правда приняла это? – Она потерла живот. – Меня слегка ранили, но дали такую ценную пилюлю… Ваша школа действительно расточительна…
Чжиянь посмотрела на меня и продолжила:
– Властитель Южной горы может изготовить такие пилюли, так почему же он не исцелит самого себя? Я слышала… раньше он был очень статным молодым человеком…
В глазах девушки было любопытство. Я знала, что она имеет в виду грязные слухи обо мне и Гу Ханьгуане.
Его называли «печалью Владыки Яня», потому что он был так искусен в медицине, что мог любого человека вырвать из рук правителя Загробного царства. Через несколько лет после того как слава о нем распространилась по всему Цзянху, Гу Ханьгуан, живший в уединении среди гор и полей, внезапно исчез. Спустя некоторое время поползли слухи, что я соблазнила его и завлекла в свою школу Десяти тысяч убиенных. И тогда-то он из прекрасного и статного юноши превратился в худого, слабого мальчика, неспособного расти. Одним из самых популярных слухов была история о том, как я накапливала ян и укрепляла инь [36] вместе с Гу Ханьгуаном, он перенапрягся, и это нанесло сильный вред юному лекарю… Да уж, эти праведные школы только и умеют, что всякий вздор нести.
Я, Лу Чжаояо, приходящая в вихре и уходящая в волне, исходила весь Цзянху и многое повидала, но не было мужчины, который сравнился бы со мной в красоте.
Гу Ханьгуан обладал небывалым талантом в медицине, но его тощая фигура и мягкий характер были абсолютно не в моем вкусе. Накопление ян! Ха! Да у меня этой энергии и то больше, чем у Гу Ханьгуана!
Закатив глаза, я сказала:
– Он так изменился из-за другой женщины, вовсе не из-за меня.
Чжиянь умоляюще посмотрела на меня, явно желая узнать все любовные секреты Цзянху.
– Им кто-то воспользовался, чтобы накопить энергию? – озвучила она первое, что пришло ей в голову.
Даже будучи ученицей известной праведной школы, мыслила эта девчонка совсем не целомудренно.
– Да никто его не трогал. Однажды он решил излечить от яда одного человека. Впитав этот яд, Гу Ханьгуан превратился в ребенка. Круглый год он замерзает, как от лютого холода. Даже в разгар лета – будто окунается в прорубь посреди зимы.
Чжиянь удивилась.
– Все говорили, что пока ты властвовала над школой, то принимала в ученики лишь отъявленных злодеев. А оказывается, есть и такие, как Гу Ханьгуан, готовые пожертвовать собой ради спасения других…
– Ну и наивная же ты, – я посмотрела на нее. – Прежде чем присоединиться к моей школе, Гу Ханьгуан вовсе не был таким уж добреньким. Он пожертвовал собой лишь ради одного-единственного человека.
– Так кто же это?
Я потерла подбородок:
– Среди ваших десяти школ небожителей есть лишь одна, в которую принимают только женщин. Наверняка ты слышала об этом…
– Терем Созерцания дождя? – перебила меня Чжиянь. – Но разве им… разве им не запрещено вступать в любовные отношения?
– Верно, но глава школы не смогла следовать своим же правилам.
Чжиянь удивилась еще больше:
– Хочешь сказать, что властитель Южной горы пожертвовал собой, чтобы спасти главу школы Созерцания дождя Шэнь Цяньцзинь? Не может быть! Глава Шэнь холодна и бесстрастна. Я никогда не слышала, чтобы она говорила о властителе Южной горы…
Я скривила губы:
– Конечно, и не скажет. Ведь она ничего не помнит.
В то время я всеми правдами и неправдами пыталась убедить Гу Ханьгуана вступить в мою школу, но он оставался равнодушным. А потом подвернулся удобный случай: в теле Шэнь Цяньцзинь проявился любовный яд [37], она впала в безумие и потеряла сознание. Глава школы не могла прийти в себя и была на грани смерти. Гу Ханьгуан принес ее ко мне на руках и умолял помочь ему извлечь яд из тела любимой. Я согласилась, но ценой стали его здоровое тело и обещание навсегда остаться в школе Десяти тысяч убиенных. Гу Ханьгуан использовал иглы для акупунктуры, чтобы стереть воспоминания Шэнь Цяньцзинь, и отправил ее обратно в терем Созерцания дождя. После того как он вступил в мою школу, то
