Память душ - Дженн Лайонс
– Они не знали Коготь настолько хорошо, как ее знали мы, – сказал Турвишар. – А последний раз, когда я увидел твоих родителей, я был не в состоянии предупредить их.
(Рассказ Кирина)
Моргаджи дали нам всего два одеяла. В туннеле не было холодно, но нам не хотелось спать на голом камне. Так что мы расстелили наши одеяла и расположились поудобнее, устроившись спать совершенно по-джоратски: прижавшись друг к другу. Я настаивал на том, чтобы Джанель спала рядом с Турвишаром, потому что температура ее тела была столь вулканически горячей, что она могла согреть не хуже камина. Кончилось тем, что благодаря тому, что я раньше с ней познакомился, я спал рядом с Джанель – до тех самых пор, как Тераэт вернулся в лагерь. И как только Тераэт вернулся, он свернулся калачиком рядом со мной.
Чуть позже чья-то рука тряхнула меня за плечо, вырывая из кошмара, который мне снился.
– Эй! – Губы Тераэта скривились. – Некоторые из нас пытаются заснуть, – прошептал он.
– Извини, – сказал я. – Плохой сон. – Я медленно моргнул, просыпаясь. Я почувствовал, что к моей спине прижимается спина Джанель, и увидел, как Тераэт повернулся на бок, подперев голову локтем, и посмотрел на меня.
– И с чем он связан? – прошептал Тераэт.
– Дам тебе подсказку. Это рифмуется с Память души.
– «Хлеб и гуляши»? Странно, что это может быть кошмаром. – красное свечение фонарей, горящих в туннеле, озаряло его лицо. В их свете его глаза казались темными, но я помнил достаточно, чтобы заставить себя поверить, что они зеленые.
Я невольно усмехнулся и повернулся на тонком одеяле лицом к нему:
– Если бы.
А потом я все испортил. Меня охватила паника. Я не мог точно определить ее источник, понять, было ли это волнение, или тревога, или смесь того и другого, но глаза Тераэта расширились. Он сделал слишком поспешные выводы о том, что же может означать моя реакция. Он был обижен, расстроен, даже зол… Его глаза сузились.
Рядом застонала во сне Джанель.
Мы с Тераэтом долю секунды смотрели друг на друга, затем услышали все так ясно – и обернулись. Джанель вздрогнула, как иногда бывает при плохом сне, и пробормотала себе под нос что-то неразборчивое, а потом тихо и испуганно выдохнула:
– Нет!
Джанель тоже снился кошмар. Вот только Джанель не могли сниться кошмары, потому что Джанель не видела снов. Когда другие люди спали, Джанель скорее умирала, все ее телесные реакции замедлялись, а ее душа-близнец бродила по Загробному миру.
И все же сейчас она спала.
Я коснулся ее плеча так же, как до этого Тераэт касался моего, а ванэ наклонился надо мной, чтобы лучше рассмотреть. Я не мог разбудить Джанель, но только если сейчас действительно была ночь. Ее тело, казалось, знало разницу, независимо от того, где мы находились. И все же у меня было ощущение, что здесь происходит что-то еще.
Ее глаза распахнулись.
– Тебе приснился плохой сон, – сказал я.
Глаза Джанель распахнулись.
– Мне… что? – Некоторое время она лежала неподвижно, тяжело дыша, а затем побледнела. – Как мило. Так вот чего мне не хватало все эти годы.
– Предполагаю, что Вол-Карот вмешивается в твою способность перемещать твои души в Загробный мир, – прошептал Тераэт.
Джанель села:
– Вот тебе и попытка связаться с Арасгоном.
Я мысленно дал себе пощечину. Я забыл – как всегда! – о способности Джанель общаться в Загробном мире со своим спутником – огнекровкой. Теоретически она могла бы передать сообщение Восьми Бессмертным, хотя не ясно, могли ли они что-то сделать для нас в Пустоши. И все же я об этом не подумал. А вот Джанель вполне, но это не сработает, если она не сможет попасть в Загробную жизнь.
– Знаешь, – сказал Тераэт, – когда я был маленьким, если мне снился кошмар, я забирался в постель к матери. Звучит банально, но это всегда помогало. – Тераэт похлопал по одеялу между нами. – Почему бы тебе не придвинуться? С Турвишаром все будет в порядке, а мы защитим тебя от дурных снов. – Он улыбнулся ей. Думаю, Тераэт хотел извиниться за то, что было раньше вечером.
Я сочувственно поморщился. Я понимал его чувства, они отзывались эхом у меня в душе, но они были готовы взорваться у него перед носом. «Я защищу тебя» – это фраза, которую не стоило произносить при Джанель Теранон. Юношеская шутка только усугубила ситуацию, подчеркнув детскую роль. Это мог бы провернуть Турвишар, потому что Джанель не считала его «жеребцом»[95] и поэтому не восприняла бы его предложение как вызов ее авторитету. Коун? Ну да. Это бы спустили с рук Коуну. Но, вероятно, не мне и уж точно не Тераэту.
Джанель моргнула, всего один раз.
– Мне и тут хорошо.
Я потер шею и вздохнул. Джанель выглядела раздраженной, Тераэт был в замешательстве. И мне не хотелось играть роль рефери и объяснять, как они оба облажались.
– У всех нас достаточно боеприпасов, чтоб отбиться от ночных кошмаров. Я проснулся, потому что мне приснился такой же. – Я улыбнулся Джанель. – Давай просто… давай попробуем немного отдохнуть.
Ее взгляд смягчился, и она кивнула. Я снова устроился рядом с ней. Я знал, что позади меня находится злобный убийца – ванэ из Манола, но сейчас было не время и не место, чтобы все исправлять. Свободной рукой я жестом подозвал Тераэта поближе. Это было лучшее, что я мог сделать.
Тераэт устроился рядом со мной. И мы снова попытались уснуть.
Ни одна история о боге-короле, которую я когда-либо изучал на коленях моего приемного отца Сурдье, никогда не готовила меня к тому, что я застряну в древнем ворасском туннеле без еды, воды и возможности уединиться.
Как раз последнее и было проблемой.
Когда на следующее утро (или тогда, когда было утро, а может, и не было) я проснулся, выяснилось, что Джанель, Тераэт и я сменили позы. Все были полностью одеты, но в таком тесном помещении шелк Манола казался чертовски тонким.
Вполне обычная ситуация для утреннего пробуждения.
К счастью, Тераэт все еще спал, а это означало, что это должно было быть невероятно неловко только для одного из нас.
Я высвободился и медленно сполз с импровизированной кровати. Тераэт пошевелился и издал какой-то звук – наверное, несмотря на все мои усилия, я его все-таки разбудил. Джанель продолжала спать – похоже, она, даже не впадая в магическую кататонию,
