Жених из другой галактики - Михаил Александрович Швынденков
— Ребята, а вы танцевать умеете?
— Только на плацу и с мечом, — отшутился я.
— Я серьёзно спрашиваю, мне вас выводить в общество. С этикетом вижу вы более — менее знакомы, а остальное нужно подтягивать.
— Вы всё-таки решили меня усыновить?
— Ха-ха-ха-ха! Нет, такого взрослого сына мне не надо!
— Наставница, Нам нужно научиться хорошо фехтовать. Причём Дасю придётся учить с нуля. А меня — переучивать. Меня до этого учили убивать. А тут дуэльный кодекс, всякие правила… Не подскажите, как решать такой вопрос?
— В городе у меня есть знакомая женщина. Она мастер меча. Сражается двумя руками. Я не знаю случая, чтобы её кто-то победил. Но она не берёт новичков. Можно попробовать её чем-то заинтересовать. Если бы твоя сестра не была такой ревнивой, можно было бы… — и смотрит на меня.
— Если бы моя невеста не была такой ревнивой, то можно было бы… — и я уставился на её грудь.
— Ха-ха-ха! Да, умыл! Ты можешь предложить что-то иное?
— У меня есть шпага, и другой такой в столице нет! Не парадная, без украшательства, боевая. Любой мастер фехтования за неё душу заложит.
— Ты так уверен?
— Да, я уверен!
— Давайте попробуем! Но ещё мне нужно, чтобы вы умели танцевать и вести себя на официальных приемах. Будете заниматься с моим секретарём. Она дворянка, и работала гувернанткой в домах аристократов, так что во всём этом она ориентируется лучше меня.
— Для танцев музыку нужно.
— Это решаемо, маги мы или нет?
— Нужно говорить: «Маги мы, или погулять вышли?»
— Как, как? Ха-ха-ха-ха. Хорошо, так и буду говорить!
И вот со следующего дня с нами стала заниматься секретарь Элеоноры баронесса Светлана анд Дроздова. Чем мы с ней занимались?
Светлана нашла ещё одну пару, правда, эти ребята были с четвёртого курса. Парень и девушка были из столичных дворянских семей и они были увлечены друг другом. В нашей компании им выпала возможность потанцевать друг с другом, и они согласились помочь Светлане обучить нас. Музыку воспроизводил музыкальный амулет, выполненный в виде шкатулки. Ребята развлекались, анд Дрозова работала, а Дася очень старательно училась. Что касается меня, как аристократ в своём мире я, конечно, прекрасно танцевал, только танцы у нас были другие. Уверен, что в этом мире такие танцы будут танцевать лет через сто, или даже через двести. Но умение вести партнёршу в танце, оно никуда не делось, просто мне нужно было адаптировать моторику танцевальных движений к новому телу.
Короче говоря, за две недели мы выучили три танца: пальямо, тыту и аляша. Пальямо это танец — ритуал. Пары встают в колонну и движутся по залу под музыку в строго заведённом порядке: Сходятся, расходятся, перестраиваются в две колонны, обмениваются партнёрами, и всё это происходит довольно долго. Никакого танцевального мастерства тут не нужно, но необходимо запомнить длинную последовательность действий. Тыту это танец, который танцуют парами. Основные движения — это вращение с одновременным перемещением по залу (аналог земного вальса — авт.). При этом практически нет возможности для импровизаций. И, наконец, танец аляша. Вот это самый демократичный танец. Здесь есть определённая последовательность шагов, но при этом можно двигаться и вперёд и назад, и делать вращения. При этом партнёр ведёт партнёршу в любом направлении, которое он сам выбирает (аналог земного фокстрота — авт.). Можно, конечно, столкнуться с другими парами, но такое бывает только с новичками.
Моей приёмной сестре больше всего нравилось танцевать тыту, поскольку при вращении необходимо было партнёрам быть очень близко, при этом их тела часто соприкасались. Получались официальные «обнимашки».
А мне больше нравился танец аляша. Во-первых, в этом танцев «обнимашек» можно было устроить не меньше, чем в тыту. А во-вторых, здесь был простор для инициативы, и, если партнёры хорошо чувствуют друг друга, можно было выполнять блоки движений в любой последовательности, создавая свой индивидуальный рисунок танца. В частности, я ввёл в наш танец такой элемент, когда на последнем аккорде музыки, а проводил свою партнёршу как-бы мимо мне, и оказывался у неё за спиной. После этого она делала глубокий книксен, а я, позади неё, лёгкий поклон.
Параллельно с уроками танцев нам шили одежду для бала. Это тоже была целая битва. Я нарисовал эскизы наших костюмов, но те мастера, к которым нас отвела Светлана, отказались такое шить.
— «Так никто не шьёт. Если я такое сошью, это будет моим позором», — примерно так они все заявляли.
Раз не хотят шить известные мастера, найдём неизвестных. Это та же ситуация, что была с Михеем. В одном из ателье, где нам опять отказали, молодая женщина осторожно взяла в руки мои эскизы и произнесла:
— Какая прелесть!
Главный мастер, он же хозяин ателье вырвал у неё листы и начал на неё кричать, при этом собираясь порвать мои эскизы. Но я успел перехватить его руку, и вывернул один из пальцев так, что он упал на колени и заверещал.
— Ты, холоп, собирался порвать мои рисунки, запорю!
— Нет, нет! Ваше Благородие! Простите, это я просто перенервничал вот из-за этой бездельницы, — указывает на женщину.
Она пытается бочком выскользнуть из этого помещений.
— Стоять! — это я её задерживаю.
— Зачем же вы её держите, если она бездельница?
— Давно бы выгнал, ваше благородие, но она мне дальняя родственница, другие родственники осудят. А работник из неё никакой. Что не поручи, обязательно что-нибудь по-своему сделает, ещё и умничает, мол, так красивее. А клиенты недовольны.
— А знаете мастер, давайте её накажем. Отдайте её мне, официально будет считаться, что она в моём доме будет белошвейкой, а на самом деле будет служанкой и горничной у моей сестры. А у сестры характер очень сложный, так что жизнь ей мёдом не покажется. Зато я сниму все свои претензии к вам, — а сам так плотоядно разглядываю эту женщину, мол, я её каждую ночь Камасутре обучать буду.
Сестра хотела что-то вякнуть, но я сжал ей руку, и она зашипела на
