Куда идем мы… - 4 - Вадим Юрьевич Нестеров
И опять ничего не произошло.
Псих закусил губу и махнул еще раз, уже молча. Потом еще и еще.
Безрезультатно.
Он повернулся к провожатому:
– Слышь, мужик! А госпожа Принцесса Железного Веера что-нибудь говорит, когда веером жару сгоняет? Ну там заклинание или еще что-нибудь?
– Да вроде нет… – мужик почесал в затылке.
На этом моменте Жир не выдержал и покатился с хохота:
– Ой, не могу! Ты что – только сейчас решил это все выяснить? А гонору-то было, а форсу! Ой, я сейчас сдохну… Братан, это фиаско!
– Дайкось посмотреть! – мужик подошел к Психу и требовательно протянул руку за веером.
Псих послушно протянул девайс.
Мужик очень внимательно осмотрел веер, несколько раз сложил и разложил его, зачем-то колупнул его ногтем и тут же этим пальцем поковырял в ухе. А потом вынес вердикт:
– Так это ж не тот!
– Как не тот? – оторопел Псих.
– А вот так – не тот и все! Тот веер… – мужику явно не хватало словарного запаса. – Тот веер – ого-го!!! А это штамповка копеечная. У нас ить как? У нас эти вееры – самый ходовой товар! Климат у нас такой – тропический практицки! А такие веера Семен делает. Кузнец наш. Дороговато просит, жадоба, но тут понятно. Им – железным-то – сносу нет. Тяжеловаты немного, но по мужской руке – самое то! И бабы даже берут, кто поэкономнее и посильнее.
– Так она мне что – Псих неотвратимо закипал, – «куклу» впарила?! Да я ее в землю посохом вобью, мымру крашенную! Меня на такое фуфло с ранней юности не разводили! Блин, как ребенка купили! Да я ее сейчас!
Жир уже не хохотал, а стонал.
– Дык бесполезно… – опять вмешался мужик. – Она же, небось, уже к мужу метнулась. Бабы – они такие. Хитрые существа. Как почуют, что их бить собираются – сразу к мужику свому бегут. За защитой, значится, и обороной.
– К мужу, говоришь…
И Псих очень нехорошо улыбнулся.
Глава восемьдесят шестая. Курганка, Шайтан-озеро, Окунево
(в которой старые друзья почти встретились)
с. Курганка
Муромцевский сектор
Омской локации.
56°26′ с. ш. 75°49′ в. д.
– К мужу – это хорошо… – медленно сказал Псих.
– Что же хорошего? – хрюкнул Жир. – Уроет он тебя, этим все и кончится. Без обид, братан, но я Князя много лет знаю, мы с ним, когда я служил, одно занятное дельце в Верхних Планах мутили. Псих, ты только не кипятись, но ты ему не соперник. Прежний – может быть, я тебя прежнего не знал, но тебя нынешнего он нагнет и высушит. Мы все трое ему не соперники, если начистоту. Даже если допустить, что он сдал в последние годы, потерял хватку и свалил на Землю на пенсию – доживать свой век в покое и безделье – нас троих он все равно уроет одной рукой. Хоть по одному, хоть всех сразу. Это же Князь Быкоголовый, Великий Мудрец, усмиряющий небо.
– И что ты предлагаешь? – с волнением спросил Четвертый, обеспокоенно оглядывающий своих паломников.
– Уходить отсюда надо, – нехотя сказал Жир. – Обойти владения Князя дальней дорогой. Босс, ты меня знаешь, я не трус, но есть разумный риск, и есть самоубийство с разбега об стену – чисто из упрямства и нежелания отступать. Надо возвращаться на Транссиб и быстро сваливать из Омской локации. Тем более, что у нас есть запас. Минимальный, но есть. Последнего босса по квесту мы можем и в Тюменской локации добыть.
– А ты что скажешь, Псих? – монах посмотрел на обезьяна.
– Да так оно и есть, наверное, – кивнул Псих. – Даже спорить не буду, он все верно говорит.
– То есть, уходим? – переспросил Четвертый.
– Я ухожу, – улыбнулся Псих. – В гости к Князю. А вы сидите здесь и ждете меня.
– Не понял, – вскинулся Четвертый. – Может, объяснишь?
– Всему свое время, Босс, – пожал плечами Псих. – Время разбрасывать камни и время собирать камни, время жить и время умирать. Знаешь, наверное, даже хорошо, что наши дорожки все-таки пересеклись. Ожидание иногда выматывает сильнее. Вы сами видели – наши дорожки в последнее время постоянно рядом вились, но не пересекались. А тут – раз, и все. Сходитесь, сказал Зарецкий.
– Кто сказал? – вскинулся любопытный Тот.
– Неважно, брат, – улыбнулся Псих. – Между мной и Князем слишком много стоит, чтобы вот так взять и пройти мимо. Нам с ним по-любому надо встретиться и разобраться между собой. Конечно, я бы предпочел сделать это попозже, когда урезанное восстановлю, но раз уж судьба сочла нужным свести нас сейчас – то так тому и быть.
– Псих, я правда не понимаю, – почти жалобно сказал Четвертый. – Я знаю, что ты упрямый и тебя не переубедить. Но зачем ты это делаешь?
Обезьян вздохнул.
– Да низачем, Босс, – сказал он очень мягко. – Когда ты еще немного повзрослеешь, ты поймешь – некоторые вещи делаются низачем. Это как мое нежелание нарушать данное слово. Меня ведь никто не заставляет циклиться на этом, я даже ничего доказать этим не хочу… Просто у меня такой пунктик. Просто я не хочу поступать по-другому. Это не для кого-то делается… вернее, раньше может и для кого-то, но сейчас уже – исключительно для себя. Мне будет плохо, если я слово нарушу – мне! Понимаешь? И этого вполне достаточно.
И здесь – то же самое. Мы были очень большими друзьями, и очень нехорошо расстались в свое время. Причем разругались из-за темы, которая для меня принципиальна. Это было давно, очень давно, как говорится – было и быльем поросло. Эмоции давно остыли, никто никому мстить не рвется, не выслеживает и не преследует. Каждый живет свою жизнь, и живет так, как считает нужным. Но друг за другом мы следим, и, наверное, до гробовой доски следить будем. И если я сейчас вместе с вами пойду в обход – он получит право думать, что Псих от него бегает. Но это еще полбеды, самое главное – я получу такое же право.
