Европейский сезон (СИ) - Валин Юрий Павлович

— Просто я подумала, — не стоит ли его встречать по пятницам? В конце концов, мальчик бывает дома только по выходным. Если ты задерживаешься, мне было бы не трудно…

— Жо жутко самостоятельный. Ни о каких встречах не желает и слушать. А если упомянуть о хулиганах, то и вовсе раскричится. К тому же, к тебе он относиться довольно настороженно.

— Думаешь, он догадывается о наших… отношениях? — несколько смущенно спросила Катрин.

— Понятия не имею. Он слишком мало бывает дома. Но о том, что у тебя потрясающе красивая грудь, он точно догадывается, — устало сказала Флоранс. — В тринадцать лет такие вещи уже привлекают внимание.

— Прости, — пробормотала Катрин. — Но сиськи сиськами, а так поздно гулять даже лопоухая здешняя полиция не рекомендует. Лилас, конечно, один из самых благополучных пригородов, но одиннадцать часов вечера для автобусных путешествий поздновато.

— Одиннадцать? Черт! Мышь доложила? Она, похоже, за всеми пытается проследить.

— Я ей приказала. Мне будет спокойнее, если я буду знать, что твой Джозеф не сидит где-нибудь в полиции.

— О, боже! Жо благонадежен до полного неправдоподобия. Какие к нему могут быть претензии? Не курит, не потребляет наркотики, не гуляет с подозрительными девчонками. Не поверишь, он даже не кидается по урнам пустыми бутылками.

— Вот это-то и подозрительно, — Катрин смущенно улыбнулась. — Не огорчайся, Фло. Если ты считаешь что все нормально, — значит, все нормально. Просто, я выросла в другой стране. Мальчик щеголяет в форме кадета, а любые мундиры нынче не в чести.

— Я отнюдь не считаю, что все нормально. Сопляк вполне заслуживает, чтобы на него наорали и даже надрали задницу. Только это не поможет. Он весьма самоуверенный тип, весь в отца. Поэтому я попробую с ним спокойно поговорить.

Флоранс ковыряла салат. Устала. Слишком устала. Еще неделя или две, и с "Сашо" можно будет распрощаться. Закончиться эра лазерных эффектов и громких звуков. Уже есть заказ на оформление в Грини. "Рыцарская" гостиница. Кэт будет интересно. Там проект поспокойнее, да и объемы гораздо скромнее. Отдохнуть бы неделю. Можно было бы съездить с Кэт в горы. Но заказ может уйти. Другие предложения принимать не хотелось. Слишком масштабные — возьмут все силы. А нужно думать и о другом. Ах, Кошка, Кошка, счастье ты длинноногое, сложное. Ты права, нужно строить свою жизнь. И еще что-то необходимо делать с Жо. И с Мышью-Найни. И с Цу-циком. Приноровился, подлец, уволакивать домашние туфли. То один стащит, то другой. Прячет под свою подстилку. Неужели, опушенная белым мехом обувь интересует пса в интимном смысле? Вот козел. Катрин о похищениях лучше не говорить. Она разберется просто, — за ошейник да туфлей по носу. Жалко пса. Он хоть и зубастый, а когда девочка выражает недовольство, дымчатый волчара даже глаза с перепугу закатывает.

Звери, дети, тупоголовый персонал клуба, отвратительные хулиганы на улицах. Флоранс вспомнила, что уже несколько месяцев не брала в руки карандаша. Забытые наброски пылятся в папках. Не судьба.

Флоранс рисовала с детства. Уголь, фломастеры, тушь, пастель, восковые карандаши. Но чаще всего, — простой карандаш. И почти одинаковый сюжет: едва намеченные линии женской фигуры и …. Тряпки, — как говорит мать. Парадная униформа для дам, — как говорил отец. Флоранс мечтала стать модельером столько сколько себя помнила. Не получилось. Нет чувства вкуса, — в один голос говорили специалисты. Нет вкуса, нет стиля, нет чувства меры. Вульгарщина. Обидно. Интерьеры баров и комнат получаются, а одежда — нет. Ну и "фиг с ним" как говорит Кошка. Надо все-таки узнать, что сие выражение означает буквально. Секреты, кругом секреты.

Флоранс испытала прилив раздражения. Мышь, бесплотно мелькавшая туда-сюда по просторной кухне, сейчас что-то шептала в ухо Катрин. Шпионка хвостатая.

Катрин, перехватив взгляд подруги, шлепнула служанку по колену. Мышь мгновенно исчезла. Катрин отпихнула собственную давно опустевшую тарелку, и через мгновение оказалась присевшей у стула подруги. Забавно оперлась подбородком о край стола.

— Не злись. Она только спрашивала, почему ты плохо ешь? Что-то не нравиться?

— Я не злюсь. Просто нет аппетита. И потом, все какое-то пресноватое.

— Почему сразу не сказала? Мышь готовит по какой-то правильной диете. Очень полезной. Объясняла, но я не удосужилась запомнить. Почему ты не возьмешь специи?

— Лень вставать, — честно призналась Флоранс.

Кэт только головой покачала. Через минуту перед Флоранс выстроился набор баночек и солонок.

С перцем салат пошел легче.

— Кэт, не наказывай ее, пожалуйста, — попросила Флоранс.

— Не буду. За что наказывать, если я сама не догадалась что именно тебе не нравиться? Уж этот твой аристократический такт…

— Я аристократка только по мужу. Безвременно мною покинутому, — сказала Флоранс, намазывая горчицей тонкий ломтик хлеба. — Так что теперь приставка "де" всего лишь анахронизм. Кэт, а ты всегда будешь пытаться угадать, что я думаю?

— Я буду очень стараться, — серьезно сказала Катрин.

— Хм, и что я сейчас думаю?

— Думаешь, что тебя посадили на диету, потому что ты старше и выглядишь хуже.

Флоранс в некоторой растерянности положила хлеб на тарелку:

— А разве это не так?

— Фло, я тебя очень люблю, но ты иногда бываешь очень глупой, — с чувством сказала Катрин. — Лично мне все равно, что жрать. Я и вкус-то редко чувствую. А Найни тронута на всяких полезных диетах. Она биолог и все такое прочее. Ладно, на этот раз ее инициатива была неуместна, но у тебя-то есть язык, чтобы об этом сказать? Я тебя кормила пиццей и поила пивом? И после этого ты упорствуешь в своих совершенно ложных и, прямо сказать, — идиотских догадках-заблуждениях? Свинство это.

— Теперь я припоминаю, что у тебя тоже есть титул, — пробормотала Флоранс. — Мы — дамы света. Вот ты уже и жирной свиньей меня представила.

— Знаешь, детка, — Катрин выпрямилась и воинственно засунула руки в карманы джинсов, — я всего лишь грубый прямолинейный сержант. Да толстей хоть в три раза, — от меня не избавишься. Веришь?

— Верю, — Флоранс за ремень притянула к себе подругу, ткнулась лбом в плоский живот. — Но я не хочу толстеть в три раза. Я хочу как ты. Хочу быть стройной и молодой.

— Тогда пойдем на войну. Там многие навсегда молодыми остаются, — пробурчала Катрин и спохватилась: — Тьфу, что я такое говорю?! Хватит с нас войн.

— Это были твои войны, — прошептала Флоранс в живот подруге. — А я просто сидела и ждала непонятно чего. И сейчас никак не могу решить, — правильно ли мы поступаем.

— Что за спешка? — Катрин нежно гладила темно-медные волосы. — Мы же решили все хорошо обдумать. Только тебе нужно хорошенько выспаться. Пойдем, я тебя уложу.

Они вышли из кухни. Путь наверх лежал через гостиную. Из коридорчика, где располагалась комната сына, отчетливо доносились звуки компьютерной пальбы и взрывов.

— Ну и палят. Надо думать, боеприпасов эшелон, — прошептала Катрин.

Флоранс нерешительно держалась за перила лестницы ведущей к верхним спальням.

— Конечно, иди и поздоровайся, — прошептала Катрин.

— Не думаю, что у меня хватит сил на полноценную воспитательную беседу.

— Да не нужно никого сейчас воспитывать. Просто поздоровайся, спроси как дела. И не напрягайся, Фло. Ведь он твой сын.

— Когда у тебя будут дети, ты поймешь, чего именно стоит по-настоящему бояться, — грустно заверила Флоранс.

— Ну, ты же мне заранее объяснишь. Мамочка…

Флоранс слабо пихнула подругу в плечо:

— Не смей издеваться. Иди и ложись спать…

Флоранс постучала. Пальба оборвалась, и дверь распахнулась. Жо, слишком тощий и долговязый для своего возраста, вопросительно склонил голову набок:

— Да, ма?

— Привет, сын. Решила вспомнить, как ты выглядишь. Можно войти на минутку?

— Я думал, ты уже спишь, — Жо, распахнул дверь, пропуская маму.