Алла Гореликова - Корунд и саламандра, или Дознание
– Себаста признаёт власть короля, но все же это не коронный город. Там заправляет делами городской совет, а не королевский наместник. Я не знаю, как выбирали этот совет раньше, но сейчас в борьбе за место в нем не гнушаются, можно сказать, ничем. А королевских рыцарей, Анже, не так уж трудно ввести в заблуждение. Сэр Барти и не подозревал, во что его втянули. Он ехал себе, развлекал мальчишку рыцарскими байками и въехал прямиком в западню.
Поднимается ветер, рвет, несет по дороге пыль, швыряет в лицо. Далеко впереди, там, где небо чернеет сизой тьмой, падает вниз серая стена дождя.
– Один себастийский купец, из тех, что ведут дела всюду, куда можно послать корабли, надумал тогда пропихнуть в Совет своего старшего сына. Но Совет, знаешь ли, не безразмерный, и места в нем просто так не освобождаются. И почтенный купец подстроил хитрую ловушку одному члену совета – а им совсем не трудно подстроить ловушку, если не пожалеть полновесных монет. Ловушка сработала. Достойный купец разоблачил продажного сребролюбца, готового торговать направо и налево секретами Вольной Себасты. Члена совета должны были судить, и ничем хорошим этот суд не закончился бы.
– Откуда ты знаешь такие подробности? – спрашиваю я.
– От одного доброго друга, – отвечает Серж. – Королевского рыцаря вовлекли в грязную интригу. Хуже того – подставили, послали почти что на заведомую смерть. Себастийский отряд провел расследование, Анже. Но это было потом. Ты же знаешь, рыцарей Братства не так уж редко просят сопровождать детей. «Волки» не заподозрили ловушки.
– Серж, но каким боком королевский рыцарь, причем даже не капитан отряда, может помочь или помешать назначению в городской совет?
– У купца, видишь ли, был еще один сын. Мальчишка. А еще, как и у всякого уважающего себя него-циан-та, – Серж выговаривает заморское словцо врастяжечку, с ехидной усмешкой, – у купца этого везде имелись свои люди. В том числе – среди людей подставленного им члена совета. Купцу донесли, что член совета собрался вынудить своего обвинителя отказаться от обвинения. Вынудить силой – ведь глупо было бы пытаться купить того, кто сам потратил кучу денег ради грядущей власти.
Я понимаю… кажется, понимаю. Гнусно, да – но мало ли гнусностей делается людьми и ради менее заманчивых целей? Я спрашиваю:
– Этот член совета, он что – решил похитить маленького сына своего врага? И купить отмену суда жизнью ребенка?
– Ну да, – кивает Серж. – Купец любил своего мальчика.
Стена дождя стремительно приближается.
– Ох и вымокнем, – Серж озабоченно глядит вперед. А я оглядываюсь назад. На звук – там, сзади, чуть слышно скрипят колеса.
Нас догоняет гномий караван.
– Серж, – зову я, – стой. Подождем. Подземельные не откажут мирным путникам в укрытии от дождя.
– Думаешь? – Серж оглядывается на приближающийся караван, снова смотрит на серую стену грозы. – Ну, тебе видней, друг Анже. Я с гномами в жизни дел не имел. Давай подождем.
– Расскажи пока дальше.
– Дальше? Ну, купец посадил младшего сына на корабль, а похитителей направил по ложному следу. По следу сэра Барти. Пока еще обман раскроется… чтобы никто не успел догнать корабль. Сынишка будет в безопасности, а что до чужого ребенка… ну, ты понимаешь.
Да, думаю я, это не та история, которую безопасно рассказывать или даже слушать в трактире. И не зря Серж так старательно не называет имен.
– А тот мальчишка, что был с ним?
– А что мальчишка? – Серж пожимает плечами. – Там все было правдой. У мальчишки родилась сестренка, и купец предложил его матери помощь, как подобает богатому человеку, чтущему Господа и Свет Его. Мальчишка немножко побаивался бабки, но зато бабка жила в столице. К тому же он ехал с настоящим королевским рыцарем. Мальчишка радовался путешествию.
Караван догоняет нас. Совсем небольшой по гномьим меркам – четыре телеги и десяток вьючных пони. Возница головной телеги окидывает нас цепким взглядом Стража. Старшина натягивает поводья своего пони, глядит выжидающе.
– Доброй дороги вам и доброй торговли, мастера Подземелья! – Я кланяюсь гномам, как кланялся когда-то дядька, – глубоко и степенно.
– И вас да не оставит Свет Господень, – кивает в ответ гномий старшина. – Тоже в Себасту?
– Рады бы, – вздыхает Серж. – Нет, нам ближе. Коронный лес.
– Э, все равно по пути. Залезайте, добрые люди, укройтесь от непогоды.
Серж на ходу прыгает в телегу, я спешу следом. В натянутый над телегой кожаный полог ударяет дождь. Гном фыркает по-кошачьи, ловко перескакивает с седла в телегу, привязывает пони к низкому решетчатому бортику.
– Спасибо, – выдыхает Серж. – Господь видит, вовремя. А вы, значит, в Себасту? На турнир?
– Туда, – степенно кивает гном. – У нас имеется товар для рыцарей и для их дам, есть и для простых горожан, купцов и моряков. Э-э-эх… люди могли бы устраивать турниры и почаще!
Я понимаю это желание гномьих мастеров. Общество на турнирах собирается шумное, веселое и склонное пустить пыль в глаза – и денег, понятное дело, спускается немеряно. Торговля там идет куда бойчее, чем на обычной ярмарке.
– А не занять ли нам дорогу доброй беседой? – предлагает гном.
3. Подземельные
Весенние грозы коротки. Задолго до вечерних сумерек мы могли бы распрощаться с подземельными. Но гномы предлагают нам ехать вместе до Коронного леса, и мы с радостью соглашаемся.
Я хочу поговорить с подземельными о Смутных Временах. Гномы помнят многое, и помнят иначе, чем люди. Но я знаю – это тяжелая тема. И я молча слушаю, как болтает с гномьими мастерами Серж. Зачем портить настроение добрым попутчикам?
А Серж дал волю любопытству. Он спрашивает, выращивают ли подземельные себе сами хоть какую-то пищу, где держат своих пони и любят ли смотреть на солнце. Учат ли они людей мастерству, как, говорят, случалось встарь, и учатся ли у людей сами. Он припоминает несколько случаев, когда гномы помогали беглецам укрыться от королевской стражи: «А ведь это нарушение союза с королем, достопочтенный, разве нет?»
Гном усмехается: «У нас не вассальный союз, а торговый. Не путай, человек Господа. И мы не помогаем кому попало». Страж с передка согласно гукает.
– Ты носитель Света Господня, – говорит гномий старшина. – Разве ты не должен нести в мир милосердие? И радоваться, когда милосердны другие?
– Еще бы, – Серж широко улыбается. – К тому же я и сам когда-то немало побегал от королевских егерей. И скажу вам, в этом мире не так часто можно встретить милосердие, чтобы не научиться ценить его.
– А ты? – Гномий старшина вдруг поворачивается ко мне. – Тебя что-то гнетет, и сильно. Что?
